Екатерина, оказавшись в свадебной опочивальне, робко замерла. Ее молодой муж, вошедший следом за ней, тоже был смущен и лишь его отец чувствовал себя уверенно. Он собирался оставаться с ними, чтобы проследить свершился брак или нет.
-Когда оба проявите доблесть на поле брани, я вас покину. — усмехнулся Франциск, располагаясь в стороне от роскошной кровати, за которую было отдано 60 тысяч экю.
Сопровождающий Екатерину Медичи папа римский считал подобное наблюдение излишним, поэтому заглянул к своей подопечной лишь утром. Видя, что она с Генрихом еще в постели, он остался доволен и удовлетворенно благословил ее, надеясь, что скоро послы принесут в Рим благую весть о беременности Екатерины.
23 октября 1533 года четырнадцатилетняя Екатерина торжественно въехала в Марсель. Облаченная в золотые и серебряные шелка юная Медичи вызвала бурю восторга у встречавших ее французов. Народ был заворожен этой девочкой, гордо сидящей на лошади. Свита, сопровождающая невесту королевского сына, тоже впечатляла. Среди статных гвардейцев Екатерину сопровождали двенадцать красивых девушек.
Когда Екатерина вошла в приемный зал, где собрались все ее будущие родственники, знать и папа римский, то склонилась в глубоком поклоне перед последним. Встав на колени, девушка поцеловала ступни его Святейшества.
Развернувшаяся сцена поразила короля Франции Франциска I. Ему понравилась покорность Екатерины и ее манеры. Он подошел к ней и, подняв ее на ноги, расцеловал. После король подозвал двух своих сыновей, один из которых был Генрих — жених Екатерины. Юноши поцеловали прибывшую к ним Медичи.
Во время пышного банкета, Екатерина украдкой разглядывала своего жениха. Высокий, худенький, с темно-каштановыми волосами и чистой кожей он выглядел симпатичным. Смущало лишь то, что она не чувствовала от него интереса к своей персоне. Генрих казался отстраненным, будто был гостем на торжестве, а не его прямым участником.
Сама Екатерина не блистала красотой, но она была юна, полна очарования и свежести. Девушка умела выглядеть привлекательно. Зная, что ее жених высокого роста, Екатерина позаботилась о том, чтобы лучший флорентийский мастер изготовил ей изумительные туфли на высоком каблуке.
В Италии девушка тренировалась ходить на этих «ходулях», старалась чтобы ее походка выглядела естественно и у нее все получилось.
Французские придворные дамы были сражены наповал находчивостью четырнадцатилетней итальянки. Каблуки прибавили невесте роста, сделали ее фигуру изящнее.
27 октября 1533 года было подписание брачных договоров. После очередного пышного праздника, жених и невеста отправились спать в разные покои. На утро к Екатерине заглянул король и лично вывел ее из спальни, чтобы привести к сыну.
На свою свадьбу Екатерина надела корсаж из фиолетовой ткани и юбки из золотой парчи. Корсаж был инкрустирован драгоценными камнями и оторочен горностаем. Глядя на себя в зеркало, невеста видела — мягкий румянец на щеках, выразительные чуть навыкате глаза, рыжие волосы уложенные в сложную прическу и сверкающую корону. Ей нравилось свое отражение и она надеялась, что и Генрих будет доволен.
В капелле молодые обменялись кольцами и клятвами. Теперь Екатерина принадлежала Франции. После бурного свадебного торжества, завершившегося разнузданным весельем, новоиспеченные супруги были доставлены в свою опочивальню. И если королева со знатными дамами быстро покинула молодых, то король счел своим долгом лично контролировать происходящее.
Лишь убедившись, что теперь брак стал настоящим, Франциск оставил Екатерину и Генриха наедине. Медичи была счастлива. Она, как и король полагала, что ее брачные узы стали неразрывными и ей не приходило в голову, что минувшая ночь была лишь необходимым ритуалом.
Генриха не волновала его молодая супруга и снова посещать ее в спальне он не планировал. Его пылкое юношеское сердце было отдано Диане де Пуатье.
Климент, собираясь покинуть Францию, подозвал к себе Екатерину и прощаясь с ней, сказал:
-Запомните, дорогая моя, бойкая девица всегда успеет забеременеть. Я буду ждать от вас хороших новостей.
Екатерина добродушно улыбнулась папе римскому. Мысленно уже была готова стать матерью, но одного ее желания оказалось мало.
