Имя Николая Ежова в свое время внушало окружающим страх и ненависть, а перечню его кровавых операций нет счета. Послужной список этого деятеля плохо вяжется с семейными деталями жизни наркома. Ежов с женой воспитывали приемную дочь, которой досталось за отца по полной программе. Тень убийцы в погонах висела над Натальей до самой смерти.
Дошло до того, что пришлось отправиться на Колыму. И несмотря на проклятия своего окружения, она не отреклась от приемного отца и оставила о нем самые нежные слова.
Страшные вехи «ежовщины»
Несмотря на невзрачный внешний вид и маленький рост, рабочий паренёк Коля попал в армейские ряды. Сначала поучаствовал в Первой мировой, дальше была Гражданская. Красноармеец, партийный деятель, все более высокие должности…
В 1936-м Николай Ежов становится главой НКВД, сменив расстрелянного Генриха Ягоду. Через годы Верховный суд признал последнего не подлежащим реабилитации, но на фоне последователя его подвиги казались ягодками.
Ежов окрестил своей фамилией страшное историческое явление. Репрессии 1937–1938-х прозвали «ежовщиной». В тот период по политическим мотивам осудили, по разным источникам, до полутора миллионов человек.
Половину из них расстреляли, причем, с тяжелой руки Ежова инициированы громкие дела над самыми видными деятелями армии, партии, науки и культуры. Подобного не наблюдалось ни до, ни после.
Закончил Ежов, как и его жертвы. Взяли генкомиссара весной 1939-го, обвинив в заговоре, шпионаже и подготовке терактов. Он вины не признал и открыто жалел лишь о том, что недостаточно почистил органы от врагов народа.
Попросил расстрелять «спокойно, без мучений» и передать товарищу Сталину, что умрет «с его именем на устах». Ежова расстреляли в 1940 году в неполных 45 лет. За секунды до смерти нарком, по утверждению разведчика Судоплатова, пел коммунистический гимн «Интернационал».
Дважды сирота
Николай Ежов с 1931 года был мужем Евгении Соломоновны Фейгенберг (Хаютиной по первому мужу, Гладун по второму). Работа Павла Кузьменко «Самые скандальные треугольники русской истории» свидетельствует, что после ряда абортов Евгения не могла иметь детей. Пара решила стать приемными родителями, и спустя 2 года после свадьбы Ежовы приняли в свою семью пятимесячную девочку.
Историки утверждают, что супруги души не чаяли в ребенке, а Наталья росла слабой и болезненной. Есть версии, что на самом деле приемная дочь была Николаю родной, рожденной вне брака. О любовных похождениях Ежова ходили легенды.
Но это не единственное предположение о происхождении девочки. Другие источники утверждали, что биологический отец Натальи Ежовой-Хаютиной – погибший в аварии водитель Ежова. Вслед за ним от тяжелой болезни умерла мать ребенка, и сирота оказалась в Доме малютки.
Есть и третий вариант этой истории. Якобы сиротой Наташа стала по вине самого Николая Ивановича, который взял на себя ответственность и удочерил девочку. Если верить писателю Василию Гроссману, нарком посодействовал расстрелу родителей Натальи — референта советского торгпреда в Лондоне и его супруги.
В 1938 году жена Ежова Евгения, не без участия властного супруга, покончила с собой. Спустя год привели в исполнение и смертный приговор в отношении самого Николая. Наташе на тот момент только исполнилось семь, и ребенок снова оказался в пензенском детском доме.
Дважды сироте прибавили 2 лишних года к возрасту и изменили фамилию на Хаютина – по матери в предыдущем браке. Отчество «Николаевна» оставили. Так из официальных перечней исчезла Наталья Ежова, которой категорически запретили даже произносить имя приемного отца.
О том, кем был Ежов, девочка узнала лишь в очередном школьном детдоме. До того ей было известно лишь то, что приемный отец — большой начальник и лучший на свете человек.
Колыма и святая память об отце
С того дня для Натальи настала очень сложная, а где-то и страшная жизнь. Удивительно, но обделенный счастьем с пеленок ребенок не сломился. Трудности только закаляли характер Наташи. Ее перевозили из одного казенного заведения в другое со всеми вытекающими. В одном из детских домов, как это часто бывает, новичков проверяли на твердость кулаками.
Позже уже взрослая женщина писала в своих воспоминаниях, что ее сильно избили, а воспитателей, естественно, даже рядом не оказалось. Надеждой и спасением для ребенка стало творчество и художественная самодеятельность. Став участницей детского коллектива, Наталья поездила по округе.
Народ тепло встречал детдомовцев, и для сирот это было настоящим счастьем. Их вкусно кормили, и в отдельные минуты все горести тотального одиночества оставались позади. Подросшая Наталья теперь понимала, чем не угодила окружению и почему за ней годами следили.
Девочка отказывалась скрывать, чья она дочь. Твердила, что она Ежова, а не Хаютина, за что ей и доставалось как от детей, так и от воспитателей. Она прекрасно помнила родителей и продолжала тосковать по любимому приемному отцу.
После поступления в ремесленное училище пыталась повеситься, не выдерживая тамошних нападок из-за принадлежности к семье опального комиссара. Перевелась в Магаданское музыкальное училище, но и в далеком суровом краю ее не оставляли без внимания «компетентные органы». Отучившись, приняла решение спрятаться от всех на Дальнем Востоке.
Наталья сменяла место за местом: Певек, Валькумей, Сусман и, наконец, Колыма. С каждым новым переездом ее снова и снова вызывали в кабинет на долгие беседы на повышенных тонах. Казалось бы, самое время проклясть имя ненавистного отца и отречься от такого проблемного родства. Тем более, отец был приемным.
А Наталья продолжала стоять на своем и оставила о том бесконечном периоде жизни удивительные слова:
«Знаю, миллионы людей проклинают его. Но мне он не сделал ничего плохого, он любил меня, и любовь была обоюдной. Я буду до конца дней своих помнить его доброту. Верю, в душе он был добрым человеком, каким и останется в моей памяти».
Наталья Хаютина умерла в январе 2016-го. До конца своих дней она ждала реабилитации Николая Ежова и считала отца лишь «исполнителем чужой воли».
