В марте 1881 года Петербург замер в ужасе. На набережной Екатерининского канала прогремел взрыв, унесший жизнь Александра Второго, царя-освободителя, отменившего крепостное право.
Быть реформатором, особенно в России — значит идти по краю пропасти. Но за громкими титулами и реформами Александра скрывалась другая история — история человека, закованного в латы долга и страдающего от невозможности просто вести частную жизнь, следуя велению сердца хотя бы в любви.
И да, любовь государя была запретной, грешной, невозможной. Она едва не проложила пропасть между императором и его детьми. И об угрызениях совести тоже забывать не надо, царь был верующим человеком, он не мог не понимать, что совершает грех.
Александр, еще будучи цесаревичем, в 20 лет отправился в путешествие по Европе. Юный, полный надежд, он искал не только знаний о мире, но и той, с кем хотел бы разделить жизнь. В Дармштадте, при дворе герцога Гессенского Людовика II, он встретил 15-летнюю Марию — хрупкую девочку, с ясными глазами и сдержанной улыбкой.
Сердце дрогнуло. Сын писал отцу, Николаю первому: «Она — моя мечта. Только с ней я вижу свое будущее».
Выбор наследника вызвал бурю в Зимнем дворце. Происхождение Марии было под вопросом. Ее мать, Вильгельмина Баденская, жила отдельно от мужа, и слухи о ее связи с другим мужчиной витали по европейским дворам. мУЖ признал Марию своей дочерью, но тень сомнений не рассеялась.
Николай Павлович и императрица Александра Федоровна пытались отговорить сына, но Александр был непреклонен: «Я скорее откажусь от трона, чем от нее». В 1841 году влюбленные обвенчались.
Но жизнь, как правило, длиннее любви. Мария, ставшая Марией Александровной, подарила Александру восьмерых детей. Но частые роды подточили ее здоровье, а многочисленные романы мужа, который был не в силах сдержать свой темперамент, заставляли ее страдать.
Супруга Александра Николаевича была образцовой императрицей — сдержанной, благородной, но в ее глазах читалась тоска. Александр ценил и уважал ее, а сердце искало иного.
В 1865 году, когда царю было 47 лет, взрослели дети, старела жена. В Смольном институте, куда император заглянул по традиции, он увидел 17-летнюю Екатерину Долгорукую. Она была дочерью обедневшего князя Михаила Долгорукова, ее семья после смерти отца оказалась под опекой императора.
Екатерина, выросшая в условиях вечного стеснения в средствах, тем не менее отлично была осведомлена, что ее род, ведущий начало от Рюрика, был не менее древним, чем царский.
Император привык легким победам: дамы охотно уступали ему, ведь быть фавориткой царя — это так лестно. Но юная княжна не поддалась его обаянию сразу. Сопротивление только разожгло чувства мужчины. А была ли это со стороны Долгорукой естественная девичья стыдливость или тонкий расчет юной хищницы — судите сами.
«Ты — моя судьба», — говорил он. Для Екатерины же царь был не просто мужчиной, а воплощением власти. Власть — притягательна в любовных делах, разница в возрасте, осуждение двора — всё не имело теперь значения, Долгорукая сдалась.
В 1866 году, после первого покушения, совершенного Дмитрием Каракозовым в Летнем саду, Александр вдруг осознал, как хрупка его жизнь. А раз так, то надо проживать каждый день так, словно он последний.
В Париже, во время Всемирной выставки 1867 года, где на императора снова покушались, он клялся Екатерине: «Ты — моя жена перед Богом. Я женюсь на тебе, как только смогу».
Долгорукая поселилась в особняке на Английской набережной, но она присутствовала везде, куда бы ни отправлялся император — в Царское Село, Петергоф или Ливадию. Александр назначил ее фрейлиной императрицы, чтобы она могла быть при дворе.
Была ли это жестокость по отношению к жене? Не думаю. Просто эгоизм. Александр Второй в этом был похож на всех эгоистичных мужчин мира: его желания прежде всего. Любовь вообще всегда эгоистична.
Мария Александровна, чье здоровье слабело с каждым годом, молчала, но в ее взгляде читалась боль. Однажды она написала подруге: «Я прощаю оскорбления, наносимые мне, как императрице. Но я не в силах простить мучения, причинённых супруге».
В 1872 году Долгорукая родила сына Георгия. Рожала тайно, но слухи расползлись по Петербургу. В 1873 году появилась дочь Ольга, а в 1876 — сын Борис, который умер во младенчестве. В 1878 году родилась еще одна дочь, Екатерина.
Александр признал детей, дав им фамилию Юрьевских — в честь Юрия Долгорукого, предка их матери. Пожаловал детям титул светлейших князей и отчество Александровичи, но в глазах двора они оставались незаконнорожденными.
Покушения на царя, тем временем, следовали одно за другим. В 1879 году террорист Александр Соловьев стрелял в него на Дворцовой площади, но промахнулся. В том же году взорвали поезд, в котором должен был ехать император, он чудом остался жив. В 1880 году взрыв прогремел в Зимнем дворце, унеся жизни солдат охраны. Александр сетовал: «Что хотят от меня эти негодяи? Что травят меня, как дикого зверя?»
Но даже под постоянной угрозой смерти его мысли были с Долгорукой. В мае 1880 года умерла Мария Александровна. Не прошло и двух месяцев, как Александр объявил о намерении жениться на Екатерине. Двор был в шоке, министры умоляли подождать, но царь был непреклонен: «Я ждал четырнадцать лет. Больше не буду».
6 июля 1880 года в Царском Селе состоялось тайное венчание. Александр составил акт о браке, признав отцовство и обеспечив будущее детей. Он мечтал возвести Екатерину в ранг императрицы, но времени не хватило. Дети отца не поняли, за мать было почти физически больно. Думал ли царь о них в тот момент? Или он предчувствовал, что «законного» счастья с Екатериной ему отпущено будет катастрофически мало?
1 марта 1881 года Александр утвердил проект конституции, надеясь смягчить революционный накал. Возвращаясь в Зимний дворец, под его карету была брошена очередная бомба. Император вышел, чтобы увидеть преступника, и в этот момент раздался второй взрыв. Умирающего царя привезли во дворец — прощаться с детьми и с ней, Екатериной.
Женщина не стала бороться за место при дворе. Она отлично понимала: Екатериной Третьей ей никогда не стать. Новый император обеспечил вдове отца и его детям содержание. Долгорукая уехала в Ниццу. Княгиня пережила революцию, крах империи и расстрел Романовых. Та, что царила в сердце Александра Второго, ушла в историю в 1922 году.
За свое незаконное, но горячее счастье светлейшая княгиня Юрьевская расплатилась сполна: осуждением, когда она была любовницей царя и долгими годами одиночества. Сорок один год без любимого.
