— Эй ты, сосед, сноси свой мерзкий забор или тебе несдобровать! — кричал Василий на своего престарелого соседа, — я не разрешал тебе его ставить!
Аркадий Петрович с супругой Марьей Петровной всегда мечтали о своём собственном доме, но к своей мечте пришли лишь тогда, когда Аркадию исполнилось 70, а его супруге — 65 лет.
Лишь когда уже их дочь вышла замуж, Петрович решил выделять часть денег из семейного бюджета на постройку дома на территории старой заброшенной еще родительской дачи.
Еще прилично сохранившийся небольшой дачный домик Петрович сносить не стал, а использовал его в качестве подсобного помещения для хранения хозяйственного инвентаря, стройматериалов, ну и чтобы самому заночевать во время строительства.
Стройка шла медленно. Около 10 лет потребовалось Петровичу, чтобы построить дом своей мечты.
Нет это не был огромный особняк: уже возрастные мужчина с женщиной довольствовались скромной площадью в 70 квадратов, зато домик был капитальным.
Всё Петрович сделал по уму: оформил участок как положено с выносом точек в натуру, взял разрешение на строительство, дом расположил таким образом, чтобы он был максимально отдаленным от соседских участков, и начал стройку.
Сначала был залит монолитный ленточный фундамент, потом Петрович сам неспеша выкладывал кирпичик за кирпичиком, и лишь на монтаж крыши нанял бригаду кровельщиков.
Домик получился уютным и аккуратным, с добротными материалами и продуманной планировкой.
После монтажа системы отопления и окончания ремонта внутри дома, Аркадий Петрович с женой не вытерпели, и переехали на свою фазенду, оставив квартиру своей дочке Маринке.
А на загородном участке Петровичу предстояло сделать немало дел — отсыпать новые дорожки к дому, заново сделать озеленение, сменить старый, уже ветхий забор, на что-то более приличное. Да и для машины была нужна парковка с навесом.
Со всем Петрович справился, что можно было сделать своими руками, а что оказалось несподручным — с этим справлялись профильные специалисты под приглядом Аркадия Петровича.
Вот всё на даче мужчины было максимально прочно и практично, всё радовало глаз уже возрастной пары. На участке появились дорожки из гравия, клумбы с цветами, были высажены туи, плодовые деревца, а Марья Петровна коротала время в летний период в тепличке и небольшом огородике за домом, который был больше для души.
— Эх, мать, хорошо-то как у нас на даче, птички поют, солнышко пригревает, цветочки распускаются! — радовался своим первым вечерам в загородном доме Аркадий.
— И не говори, дорогой, жаль только, что так поздно мы добрались до своей мечты. Неизвестно, сколько еще времени нам с тобой в такой красоте да в силе прожить придется? — лишь вздохнула Петровна.
Но тишина на участке наших главных героев длилась недолго. Примерно через 2 года соседскую дачу Петровича приобрел некий Василий.
Василий был мужчиной лет 40-45, приезжал на дачу на дорогих машинах, которые периодически менял с одной на другую.
Петрович думал, что сосед так часто продает старое и покупает новое авто, но, как оказалось позже, во владении у Василия было около 5 люксовых брендов автомобилей, что крайне тешило его самолюбие.
Василий приезжал на дачу совершенно один, и, судя по всему, был несемейным — по крайней мере с ним рядом не видели женщину, похожую на супругу, да и, вообще, гостей на даче у Василия не наблюдалось.
Круглое неприятно-одутловатое лицо Василия всегда изображало неудовольствие, как будто он постоянно жевал что-то настолько противное и мерзкое, что его лицевые мышцы были в каком-то брезгливом напряжении.
Мужчина никогда не здоровался ни с кем. Аркадий Петрович несколько раз попытался поздороваться первым с младшим по возрасту, но тот лишь демонстративно еще более морщился и отводил лицо в сторону, на этом контакты двух соседей сошли на нет.
— Ну не здоровается, я ему тоже не попугай: как хочет, — подумал про себя Петрович и прекратил всяческие попытки поприветствовать своего молодого соседа.
Благо вел себя Василий на участке негромко: музыку громко не включал, гулянок не устраивал, а занимался исключительно стройкой. За два относительно тихих года на участке Василия появился аляповатый домик с какими-то башенками, витиеватым фасадом, ландшафтным дизайном и массивным кирпичным забором по красной линии.
Вскоре после завершения строительства и неприветливый Василий переехал в свой загородный дом на постоянное место жительство.
У Аркадия Петровича вызывало огромное изумление, когда Василий ходил в 5 метрах от него на своей территории вдоль символического заборщика, разделявшего два смежных участка, и морщился, поглядывая на Петровича, будто у него нестерпимая зубная боль, но никогда не пытался поприветствовать соседа.
Петровичу самому было неприятно такое положение дел, мужчина на автомате еще пару раз попытался кивнуть и как-то приветствовать сорокалетнего соседа, но тот лишь отворачивался или чуть слышно хмыкал на приветствия пенсионера, не проронив ни слова.
— Слушай, Аркаш, ты не думаешь, что нам пора заменить забор со стороны нашего нового недружелюбного соседа?! Я не могу в удовольствие прогуливаться по участку, работать на огороде, когда этот сосед с кислой рожей косится на меня, как будто я тут — совершенно лишняя! — как-то начала такой разговор Марья Петровна.
— Это точно, у него такой тяжелый и неприятный взгляд, как будто мы ему что-то должны! — усмехнулся Аркадий Петрович.
Сказано-сделано, тем более Аркадию самому было в напряг чем-то заниматься на своём личном участке, когда на выходные приезжал надменный сосед.
Аркадий не стал ничего согласовывать с Василием, он даже не стал трогать старый забор — отступил порядка 20 сантиметров от старой ограды и нанял бригаду строителей, которые буквально за два дня поставили новый забор из штакетника, а чтобы территория не сильно просматривалась, штакетник смонтировали в разбежку, попутно затянув его специальной зеленой сеткой в цвет забора.
— Слушай, Аркаш, может всё же надо было посоветоваться с соседом перед монтажом, ну мало ли чего? — перед самыми выходными обратилась к мужу Марья.
— Маш, он со мной не здоровается, «физию» свою от меня отворачивает каждый раз, а я с ним советоваться должен?! Да и о чем советоваться?! Я забор поставил на своей земле, причем никаких норм нашего садоводства не нарушил — ограда с отступом от общей границы наших участков в нашу сторону, забор не превышает допустимых полутора метров, проветриваемый, и цвет нейтральный — зеленый, — лишь успокоил супругу Аркадий.
Но Мария не зря спросила мужа, видно чувствовала неадекватную реакцию Василия.
— Эй ты, сосед, убирай свой мерзкий забор к себе на участок или тебе несдобровать! — кричал Василий на своего престарелого соседа по приезду на свою дачу, и уже, сломав старую символическую оградку, колотил ногами по новому штакетнику.
— Аркаш, чуяло мое женское сердце, что этот Василий — неадекватен! — лишь проронила Мария и с опаской посмотрела на мужа.
— Не беспокойся, дорогая, сейчас я с ним поговорю, объясню, что мы ничего не нарушили, и что у него нет повода для возмущений! — успокоил супругу Аркадий Петрович, который всегда привык полюбовно решать любые спорные ситуации.
Аркадий Петрович вышел из дома и направился к бушующему соседу, который продолжал с ноги корежить чужой штакетник.
— Ты что это делаешь, уважаемый? И в чем причина твоего гнева, что ты решил портить чужое имущество?! — без приветствий поинтересовался Аркадий у соседа.
— Я не разрешал тебе ставить этот забор! — на полном серьёзе заявил Василий, — мне он не нравится, сноси его!
— Погоди, уважаемый, я забор поставил на своей земле, отступив от нашей общей границы без малого 20 сантиметров, забор мой не нарушает никаких норм и правил. А если тебе не нравится дизайн моего забора, так ставь тот забор, который тебе заблагорассудится на месте старого! — не понимал соседа Аркадий.
Но сосед не слушал Аркадия Петровича. Что творилось в голове у Василия, было никому неизвестно. Может быть, он подумал, что Аркадий Петрович неспроста отодвинул забор в глубину именно своего участка: ведь так никто не делает?
Но Василий не хотел проверять границы участка, не хотел слушать доводы Аркадия, а лишь извергал свою злость на ни в чем неповинный штакетник.
— Всё, Василий, с меня хватит, я вызываю полицию, и ты мне возместишь стоимость покореженного тобой забора! — Аркадий действительно был настроен решительно.
Пусть и нескоро, но справедливость восторжествовала: Василию пришлось компенсировать стоимость покореженного штакетника со своей стороны, и больше забор Аркадия Петровича тот не трогал.
Казалось бы, конфликт соседей исчерпан, тем более возник он на ровном месте. Василий должен был сделать выводы и жить спокойно, да и Аркадий Петрович был доволен, что его забор устоял под натиском неадекватного соседа, и он теперь может без неудобств заниматься своими хозяйственными делами, не улавливая на себе недовольные взгляды Василия.
— Слушай, Аркаш, этот Василий, видимо затаил на нас обиду, смотрю, шкодит, как малый ребенок! Ты иди посмотри — он мешки с мусором на нашу территорию бросать начал! Ты полюбуйся! — с утра пораньше объявила Марья Петровна своему мужу.
И действительно, Василий по ночам начал подходить к границе участка и перекидывал на участок Аркадия Петровича всё, что попадет под руку — сначала он кидал старые ветки от деревьев и камни со своего участка, зная, что Аркадий тут постоянно косит газон, а камень и ветки могут повредить недешевую газонокосилку соседа. Потом Василий стал внаглую перекидывать через забор свой бытовой мусор в знак открытой неприязни к Аркадию Петровичу.
— Слушай, Вася, ну это не дело… Ну в самом деле… Чего ты на нас с Петровной так взъелся? Ну давай как взрослые люди… Мы же с забором правы были, а ты пинать его начал, корежить, русского языка не понимал. Что мне оставалось делать? Я считаю, что нам надо забыть все прошлые разногласия и жить дальше в мире и согласии! — Аркадий Петрович как-то увидел соседа на парковке и первым решил завести с соседом необходимый разговор.
— Тебе чего надо? — лишь выругался Василий на Аркадия Петровича, и в адрес того посыпалась отборная неприличная лексика.
— Я о том, что это не по-взрослому — на наш участок свой мусор перекидывать под предлогом, что ты на нас чем-то обижен. Для этого мусорные баки в конце улице есть. Вот туда и кидай! — уже более жестко проговорил Аркадий.
— Это еще цветочки! — лишь хмыкнул Василий, демонстративно сел в машину и закрыл дверь перед самым носом Аркадия Петровича.
-Ну что за сосед несговорчивый попался, да еще и хулиган? — выругался про себя Аркадий
И действительно, Василий и не думал останавливаться в своем стремлении отомстить Аркадию Петровичу и Марье Петровне.
Мусор, ветки и камни стали с большей частотой лететь на участок Аркадия. Петровна в сердцах пыталась первое время перекидывать обратно весь мусор на участок Василия, но Аркадий Петрович ее остановил.
— Не надо, дорогая, так мы только усугубим конфликт. Ну покидает, покидает, и угомонится! Давай будем убирать мусор и делать вид, что нас это не задевает, не будем подпитывать его нашей энергией, — убеждал супругу Аркадий.
Так и стали жить Аркадий с Марией и их шаловливым соседом. Только вот Василий никак не хотел угомониться.
В один момент Аркадий сам не выдержал и вызвал на хулигана представителей правопорядка, показав записи с камер видеонаблюдения. Это дало свои результаты — мешки с мусором перестали лететь в огород Аркадия Петровича, но Василий нашел более серьезный способ мести.
Сосед начал в открытую кидать в своих возрастных соседей камни, которые порой достигали своей цели.
— Ну это ни в какие ворота не годится, Аркадий! Ну что это такое творится? Ты посмотри какой синяк у меня? — жаловалась Аркадию супруга.
Но никакие вызовы представителей правопорядка не увенчались успехом: мстительный сосед лишь несколько дней отдыхал после жалоб соседей, а потом начинал снова и снова, совершенствуя свои навыки «камнеметания», уже докидывая до окон дома престарелого Аркадия, вооружившись устройством по типу рогатки, только более совершенным.
Как-то пятничным погожим вечером к Аркадию Петровичу приехала внучка Ольга с женихом Алексеем.
— Оленька, подождите, вот, наденьте, пожалуйста! — Аркадий Петрович сам в оранжевой каске бежал открывать дверь своей внучке, предупреждая их об опасности.
— Это что у вас за приколы? Вроде бы стройка уже давно закончилась? — лишь усмехнулся молодой Леша, глядя на чудачества возрастного дедка, державшего в руках две новые строительные каски.
— Ты не смотри на меня, Леша, как на умалишённого, у меня с головой всё в порядке, что не скажешь о соседе! Этот нехороший человек может запулить в тебя чем угодно, поэтому свою голову нужно беречь хотя бы строительной каской! Причем этот товарищ — очень меткий, он каждый день на нас тут тренируется, — пожаловался парню престарелый мужчина.
Алексей лишь посмотрел вдаль соседского участка, увидев вечно недовольное лицо Василия, пристально наблюдавшего за ними в окно своего второго этажа.
Леше было около 23 лет. Так случилось, что рядом с его квартирой долгое время стоял недостроенный девятиэтажный дом, и местные мальчишки не придумали лучше, как метать снежки с этой девятиэтажки в проезжавшие машины и прохожих.
Да, мальчишки откровенно хулиганили, щекотали себе нервы, ведь редкий прохожий или автомобилист забывал о своих делах и лез в недостроенное здание с целью поймать своих обидчиков.
Леше особенно нравилось лазать по недострою и кидать снежки как можно дальше, ведь дорога была не так близко от недостроя, поэтому приходилось ежедневно тренироваться в меткости и дальности метания. А когда в старших классах на уроке физкультуры пришлось сдавать норматив на метание резинового мяча, то парню доставляло особое удовольствие метать мяч прямо в физрука, который стоял намного дальше предельно допустимой дальности. Да так Леша лихо это делал, что мяч, мало того, что долетал до Иваныча (физрука), так Иваныч только и успевал отскакивать, чтобы не получить в лоб лихо летящим резиновым увесистым «снарядом».
Но разговор о соседе как-то забылся за столом, ведь у Аркадия Петровича был сегодня день рождения, да причем круглая дата — 75 лет, с чем и пришли поздравить пенсионера молодые люди.
Леша как-то в разгаре ужина забыл о каске и происках соседа и вышел посмотреть на закат со своей возлюбленной, держа в руках по стаканчику с кофе.
В этот момент мимо уха Алексея что-то просвистело, а у Ольги стаканчик горячего напитка буквально выбило из рук, обдав ее пусть и не кипятком, но всё же еще прилично горячими брызгами от кофе.
Сосед, не ожидая от себя такой меткости, даже не скрывал своего ликования и что-то даже крикнул со своего участка, не сдержав своей радости. Бросок действительно был успешным. Василий радостно размахивал какой-то навороченной рогаткой.
Пока Леша доставал влажные салфетки и успокаивал свою возлюбленную, Василий уже спешно отошел от забора, считая, что находится в безопасности, он даже не считал нужным скрываться от своих соседей.
Василий лег на шезлонг и закурил сигаретку, наслаждаясь своим куражом и вседозволенностью. Видимо, в его воображении, он был королем своего мирка, в котором он мог творить, что ему заблагорассудится, тем более он никогда по-взрослому не получал возмездия за свои издевательства.
У девушки был ожог от горячего кофе, а у Аркадия Петровича нашелся спрей, который и нанесли Ольге и обернули место ожога эластичной повязкой.
Но за секунду перед тем как зайти в дом вслед за девушкой, чтобы сопроводить свою возлюбленную и оказать ей первую помощь, Алексей лишь бросил гневный взгляд на участок соседа. Уже смеркалось. В темноте из-за дальнего расстояния не было видно строений на участке Василия, с трудом можно было разглядеть и шезлонг, и самого Василия в темной одежде, который, покуривая, мирно лежал на этом шезлонге. Только огонек от сигареты соседа, выдавал его местоположение.
Леша лишь выругался про себя, мысленно обматерив соседа, после чего уже хотел заходить в дом за Ольгой, как на его глаза попался камушек, да такой этот камушек был идеальным — не сильно крупный, но и не мелкий, такой гладкий, увесистый, его было приятно держать в руках буквально одними пальцами.
Леша ощутил руками, как в детстве они развлекались с ребятами, ведь, что греха таить, и камушками они тоже кидались…
Взгляд Алексея устремился в тот дальний огонек дымящейся сигареты: сосед с жадностью докуривал свою сигарку, будто это была последняя сигарета в его жизни. Голова молодого человека моментально сделала свои расчеты, а рука на с негодованием швырнула тот заветный камушек в сторону лежавшего на шезлонге Василия.
Леша даже не думал, что с такого расстояния даже близко достанет до вездесущего соседа, он сразу же отвернулся и зашел домой.
Василий лежал на шезлонге и радовался очередной своей победе. Он не разглядел в темноте, кто был перед ним, он думал, что это престарелый Аркадий Петрович со своей супругой вышел из дома, где он их так ловко подловил у забора со своей новой рогаткой.
У Василия было полное ощущение вседозволенности. Стоя около забора соседей, он по женскому визгу понял, что попал, поэтому поторопился незаметно уйти с места преступления.
— Чего они докажут? Камеры наблюдения? Не смешите меня, кто увидит маленький камушек, а рогатку я надежно спрячу. Ну придут ко мне в очередной раз, ну проведут беседу, они всё равно ничего не докажут! Ах-ха-ха! — думал про себя Василий, когда укладывался на свой любимый шезлонг.
— Ну что, Аркаша, скоро ты не выдержишь, еще пару метких попаданий, и ты забросишь свою дачу. Ишь ты, Аркаша, кому ты мог посметь дерзить? Мне? Самому Василию? Ах-ха-ха! — Василий, еще раз затянувшись, уже широко раскрыл рот, чтобы выдать тройное «Ха-ха-ха» на выдохе, но «птичка» попала точно в «гнездо».
Хотя не совсем точно: гладкий увесистый камушек в аккурат попал в недавно сделанную Василием в дорогой клинике верхнюю челюсть, разворотив ему его идеальную белоснежную улыбку, о которой никто не догадывался, потому что мужчина практически не улыбался людям.
Ведь улыбка Василия сияла только в одном месте — когда надменный мужчина прихорашивался по утрам перед зеркалом. Лишь одному человеку мог позволить себе улыбнуться Василий — это себе, а точнее — своему отражению.
С тех пор Василий зарекся кидать камни в огород соседа и курить по вечерам, лежа на шезлонге.
Нет, он даже не понял, ему и в голову не пришла мысль, что возрастной дедок мог так метко кинуть камень на более чем 30 метров и так удачно угодить Василию прямо в «гнездо».
Василий еще около года ездил в платные клиники, лечился и восстанавливался после сего инцидента, а сей камень судьбы он посчитал мгновенной кармой за свои издевательства над пенсионерами, и так как, невзирая на свой скверный характер, был человеком очень суеверным и набожным, больше за прошлые свои выходки не брался.
— Слушай, Аркадий, а что это с нашим соседом? Он сегодня, поравнявшись со мной у забора, впервые поздоровался? Я поняла, почему он раньше не здоровался, он жутко шепелявит! — как-то радостно объявила своему мужу Марья Петровна.
— Да он вроде раньше не шепелявил…, — лишь удивился Аркадий сообщению жены, а потом и сам был в шоке, когда Василий, неожиданно первым поздоровался с ним и назвал Аркадия Петровича по имени отчеству.
Да, друзья, автор не говорит, что действия Алексея были оправданы или правильными и прочее… Но иногда смотришь на мир и понимаешь, что человек — это такое упрямое существо, когда на него один знатный «пинок» действует намного эффективней, чем десятки часов переговоров.
А вы как считаете, правильно ли поступил Алексей в данной ситуации? А как оцениваете действия пенсионеров, которые позволяли соседу так скверно с собой обращаться?
