Марина поставила кружку с чаем на подоконник и посмотрела в окно. Дождь барабанил по стеклу, создавая размытые узоры. Год прошел с тех пор, как она подписала документы о разводе. Год назад казалось, что мир рухнул. Теперь Марина понимала — это было освобождение.
— Маринка, ты где? — раздался голос мамы из прихожей.
— На кухне! — откликнулась Марина.
Валентина Ивановна вошла в кухню, сняла пальто и повесила его на спинку стула. Мама всегда делала так, хотя в прихожей висела вешалка.
— Как дела на работе? — спросила Валентина Ивановна, доставая из сумки продукты.
— Хорошо. Проект закрыли успешно. Премию обещали.
— Это радует. Значит, сможешь побольше в дом вложить.
Марина кивнула, но внутри все сжалось. Мама всегда была такой. Властная, требовательная. В детстве Марина думала, что все матери такие. После замужества поняла — нет.
— Мам, я думала… — начала Марина осторожно.
— О чем думала?
— Может, пора мне съехать? Я уже достаточно времени здесь прожила.
Валентина Ивановна резко обернулась. Брови нахмурились.
— Съехать? Куда? На что?
— Я же работаю. Найду квартиру. Возьму ипотеку
— Маринка, ты что, с ума сошла? Зачем тратить деньги? Здесь тебе хорошо. И мне помощь.
Марина промолчала. Разговор шел не туда. Она встала и начала мыть кружку.
— Мам, мне уже тридцать два. Хочется своего пространства.
— Своего пространства! — передразнила Валентина Ивановна. — Современная молодежь. Все себе, себе, себе. А о матери кто подумает?
— Я не бросаю тебя. Просто хочу жить отдельно.
— И сколько ты планируешь тратить на эту блажь?
Марина назвала примерную сумму. Валентина Ивановна присвистнула.
— Двадцать пять тысяч в месяц? За какую-то берлогу? Лучше мне эти деньги отдавай. Я ремонт сделаю, тебе комнату обновлю.
— Мам, дело не в ремонте…
— А в чем тогда? Я тебе мешаю? Плохо готовлю? Не так убираю?
— Ты не мешаешь. Просто хочется независимости.
Валентина Ивановна села за стол и тяжело вздохнула.
— Маринка, ты после развода не в себе. Еще не оправилась. Какая независимость? Ты одна пропадешь.
— Мам, я взрослая женщина. Справлюсь.
— Справишься! А кто тебе суп сварит? Кто белье постирает? Ты же на работе с утра до вечера.
Марина не отвечала. Мама могла превратить любой разговор в лекцию о беспомощности дочери.
— Ладно, подумаю еще, — сказала Марина, чтобы закрыть тему.
Но думать было не о чем.
Банковское приложение на телефоне было скрыто в папке «Работа». Валентина Ивановна не разбиралась в технологиях. Марина каждую неделю проверяла баланс. Цифры росли. Скоро можно будет внести первый взнос по ипотеке.
Валентина Ивановна начала замечать странности. Раньше Марина нервничала, когда мама просила денег на продукты или коммунальные услуги. Теперь дочь спокойно отдавала нужную сумму.
— Маринка, а ты не экономишь на себе? — спросила мама за ужином.
— Что ты имеешь в виду?
— Раньше ты всегда считала копейки. А теперь легко деньги даешь.
— Зарплату повысили. Проектов больше стало.
— Насколько повысили?
Марина назвала цифру. Валентина Ивановна задумалась.
— И что ты со всеми этими деньгами делаешь?
— Обычные траты. Одежда, косметика, иногда в кафе хожу.
— В кафе? С кем?
— С коллегами. После работы.
Валентина Ивановна кивнула, но взгляд остался подозрительным.
На следующий день мама начала следить. Проверяла покупки в холодильнике. Считала, сколько Марина тратит на продукты. Цифры не сходились.
— Маринка, покажи чеки, — попросила Валентина Ивановна вечером.
— Какие чеки?
— За продукты. Хочу посмотреть, где дешевле покупать.
Марина принесла несколько чеков. Мама внимательно изучила каждый.
— Странно.
— Мам, о чем ты?
— Да так. Просто интересно.
Через неделю ситуация повторилась. Валентина Ивановна попросила показать банковские уведомления.
— Зачем тебе?
— Хочу понять, сколько ты получаешь на самом деле. Может, ты мне мало даешь на дом.
Марина напряглась. Показывать выписки не хотелось.
— Мам, я и так отдаю достаточно.
— Достаточно? А кто решает, сколько достаточно? Ты здесь живешь, пользуешься всем. Коммунальные услуги, интернет, кабельное телевидение.
— Я плачу свою долю.
— Свою долю! А уборка? А готовка? Я тебе прислуга?
Разговор накалялся. Марина понимала — мама что-то подозревает.
— Кстати, — сказала Валентина Ивановна, меняя тон на более мягкий, — покажи фотографии с корпоратива. Ты же говорила, что фотографировались на дне рождения Светы из бухгалтерии.
— Какие фотографии?
— Ну, на телефоне. Дай посмотрю, как ты выглядела.
Марина замерла. В телефоне было банковское приложение. Если мама начнет изучать…
— Мам, фотографии неудачные. Свет плохой был.
— Ну и что? Все равно покажи. Интересно же посмотреть на твоих коллег.
Валентина Ивановна протянула руку. Глаза блестели любопытством.
Марина крепче сжала телефон в руке. Сердце колотилось так, что было слышно в тишине кухни.
— Мам, там нет ничего интересного. Фотографии размытые.
— Дай сюда, — настойчиво повторила Валентина Ивановна. — Хочу посмотреть.
— Не хочу показывать. Выгляжу ужасно.
— Маринка, ты моя дочь. Какая разница, как ты выглядишь? Давай телефон.
Марина отступила к окну. Мама поднялась со стула и сделала шаг навстречу.
— Что ты скрываешь? — голос Валентины Ивановны стал подозрительным.
— Ничего не скрываю. Просто не хочу показывать плохие снимки.
— Тогда покажи хорошие. Или у тебя их нет?
Марина поняла — отступать некуда. Придется отдать телефон. Или придумать отговорку.
— Мам, батарея села. Телефон выключился.
— Включи. Зарядка на кухне.
— Сейчас некогда. Завтра покажу.
Валентина Ивановна нахмурилась еще больше. Подошла ближе.
— Маринка, ты врешь. Что происходит?
— Ничего не происходит!
— Тогда дай телефон. Прямо сейчас.
Марина сжала губы. Отдавать не хотелось. Но мама не отстанет.
— Хорошо. Но быстро посмотри и верни.
Марина разблокировала экран и протянула телефон. Валентина Ивановна взяла аппарат и начала изучать.
— Где фотографии?
— В галерее.
Мама нажала на иконку галереи. Пролистала несколько снимков.
— Тут только старые фотографии. Где с корпоратива?
— Может, не сохранились…
— Не сохранились? — Валентина Ивановна посмотрела на дочь. — Ты точно их делала?
Марина не ответила. Мама продолжила изучать телефон. Нажала на другие приложения.
— А это что за программа? — спросила она, указывая на иконку банка.
— Банковское приложение.
— Зачем оно тебе?
— Баланс проверять. Переводы делать.
Валентина Ивановна нажала на иконку. Появился экран входа.
— Заблокировано. Какой пароль?
— Мам, зачем тебе?
— Хочу посмотреть, сколько ты получаешь. Ты же говорила, зарплату повысили.
— Я уже говорила цифру.
— Говорить и показывать — разные вещи. Вводи пароль.
Марина замерла. Если мама увидит баланс…
— Не помню пароль. Редко пользуюсь.
— Не помнишь? — голос стал холодным. — А как тогда переводы делаешь?
— По отпечатку пальца.
— Тогда приложи палец.
— Мам, хватит! — Марина попыталась забрать телефон.
Валентина Ивановна отстранилась.
— Стой! Что ты скрываешь?
— Ничего!
— Тогда открой приложение!
— Не буду! Это мои личные данные!
— Личные? — Валентина Ивановна прищурилась. — У честных людей нет секретов от семьи.
— У взрослых людей есть право на приватность!
— Право! — мама развернулась и пошла к выходу. — Посмотрим, какие у тебя права!
Марина осталась в кухне. Руки дрожали. Нужно было уходить в душ, но мама могла вернуться.
Она прошла в свою комнату. Еще раз проверила счет в банке. Все деньги были на месте.
Марина приняла душ и вышла в коридор. Валентины Ивановны нигде не было видно. Хорошо.
Марина прошла в свою комнату. Дверь была приоткрыта. Внутри кто-то копался.
— Мама? — позвала Марина.
Из комнаты вышла Валентина Ивановна. В руках у нее был телефон Марины.
— Зачем ты его взяла? — растерянно спросила Марина.
— Лежал на кровати. Ты забыла его заблокировать.
Лицо мамы было каменным. Глаза горели гневом.
— Девятьсот тысяч рублей! — голос дрожал от возмущения. — Ты копишь деньги втайне от матери!
Марина попыталась забрать телефон. Валентина Ивановна отстранилась.
— Объясни немедленно, откуда такие суммы!
— Мам, отдай телефон!
— Сначала объясни! Девятьсот тысяч! Где ты их взяла?
— Копила! С зарплаты копила!
— Копила? — голос стал еще выше. — Сколько времени?
— Еще до развода начала.
— И молчала! Врала мне в глаза!
Валентина Ивановна прошла в гостиную. Марина последовала за ней.
— Мам, это мои деньги. Я имею право их копить.
— Имеешь право? — мама обернулась. — А кто тебе крышу над головой обеспечивает? Кто кормит? Кто заботится?
— Я плачу за все!
— Платишь! — Валентина Ивановна заходила по комнате. — Копейки платишь! А сама богатства копишь!
— Это не богатства! Это деньги на квартиру!
— На квартиру? — мама остановилась. — Значит, все-таки собираешься съехать?
— Собираюсь. И сейчас у меня есть возможность.
— В хороших семьях все деньги общие! — настаивала мать. — Ты должна была сразу сказать! Мы могли бы вместе решить, как их потратить!
— Потратить? — Марина не верила своим ушам. — Это мои накопления!
— Твои! — мама присела на диван. — А я кто? Чужая тетка?
— Ты моя мама. Но деньги — мои.
— Деньги твои, а проблемы мои! Кто будет за коммунальные услуги платить, когда ты съедешь? За ремонт? За продукты?
— Ты сама справлялась, пока я была замужем.
— Тогда другие времена были! Цены меньше! А теперь все дорого!
Марина поняла — мама никогда не отпустит ее добровольно. Слишком удобно иметь под боком спонсора.
— Это мои деньги на мою квартиру, — твердо сказала она и забрала телефон.
— Не смей! — Валентина Ивановна вскочила. — Эти деньги должны остаться в семье!
— Ты хочешь их потратить!
— На общие нужды! На ремонт! На мебель!
— Не дам ни копейки!
— Тогда убирайся из моего дома! — закричала Валентина Ивановна. — Немедленно!
— Уберусь! — Марина развернулась к выходу. — С удовольствием!
— Стой! — мама схватила ее за руку. — Ты что, серьезно?
— Абсолютно серьезно!
— Маринка, не горячись. Давай спокойно поговорим.
— О чем говорить? Ты хочешь только мои деньги!
— Хочу, чтобы мы были вместе! Семьей!
— Семьей? — Марина высвободила руку. — Где ты видишь семью? Ты видишь только мой кошелек!
Скандал продолжался до поздней ночи. Валентина Ивановна требовала доступ к счету. Угрожала выгнать из дома немедленно. Марина не сдавалась.
На следующий день, пока мама была на работе, Марина приехала в банк. Сняла всю сумму наличными. Перевела на новый счет в другом банке. Старый счет закрыла.
Валентина Ивановна каждый день устраивала сцены из-за денег. Требовала, умоляла, угрожала.
— Отдай хотя бы половину! — кричала мама. — На коммунальные услуги!
— Ни копейки не дам, — отвечала Марина.
В день переезда Марина молча собрала вещи. Сменила номер телефона. Валентина Ивановна металась по квартире.
— Куда ты? Как я тебя найду?
— Никак, — бросила Марина и захлопнула дверь.
Мама искала дочь в соцсетях. Писала длинные сообщения. Марина читала и удаляла. Слишком больно было видеть эти попытки вернуть контроль.
Свобода стоила потери матери. Но цена оказалась справедливой.
