«Батя, батя, не отдавай меня!» — ползала по полу Марфа, слезами умывая отцовские лапти. «Опять барин девок требует», — злился крестьянин, да только уберечься от барской воли никак невозможно, а ежели не пришлют ему требуемого, так сам в село явится с есаулами, да еще хуже будет, выпорет всех, а свое все равно получит.
Дикий барин был Виктор Страшинский, ох дикий. Священник Ящинский много лет с тяжелым сердцем слушал плач отца и матерей, когда приезжали люди из имения и требовали отослать с ними девушек в усадьбу. А если того не исполнялось вовремя, сам барин приезжал, один или с друзьями, пьяными и буйными, и тогда уж еще хуже все оборачивалось.
Повторялось это раз или два в неделю, и ни одна женщина в селе Мшанце Киевской губернии не могла знать покоя. А ведь Мшанц и живущие здесь крестьяне даже не принадлежали Страшинскому, а владелицей их была дочь его, Михалина Викторовна. Холопы принадлежали ей, а распоряжался или и тиранил ее отец.
Михалина Страшинская отцу не перечила, никак свое имущество от него не защищала, а жалобы не принимала. В селе Тхоровка в Сквирском уезде проживал Страшинский с женой своей, а к барскому дому пристроено было особое крыло, где содержались крестьянки, особенно понравившиеся барину.
Достаточно было случайно попасться красавице ему на глаза, и не имело значения, сколько ей лет, есть ли у нее муж и дети. Особенно усердных одаривал барин рублем, а тех, кто вызывал его недовольство, наказывал и отправлял прочь. Надолго редко кто задерживался, поскольку любил барин новизну и постоянно требовал подыскивать для его сераля новых нимф.
Длилось это годами, и годами жаловались жители села Мшанц настоятелю храма. В 1845 году терпение священника Ящинского лопнуло, и он рассказал местному начальнику полиции о происходящем. В основном настаивал он принять во внимание, что крестьяне не принадлежат Виктору Страшинскому, а потому куражиться над ними он по закону никакого права не имеет. Было начато расследование и допрошены люди в поместье Страшинского и в селе Мшанц.
Жена Страшинского настаивала — муж ее ни в чем не виноват, даже голоса на нее ни разу не поднимал, а никаких измен с девками не было, и гарема никакого у него нет.
Но время шло, а допрашиваемые вдруг начали отказываться от своих показаний. Даже женщины, что рыдали перед следователями и обличали дикого помещика, вдруг пошли на попятную.
А сам Виктор Страшинский и вовсе принес справку, что в свои шестьдесят пять лет никак не способен уже совершать те «подвиги», что ему приписывают, что у него ревматизм и все происходящее — результат клеветнической и злой компании против него.
Дело разваливалось, стали допрашивать крестьян в других деревнях, принадлежавших Страшинскому, его жене и детям, и опять зазвучали обвинения, две девушки после поездки в барский дом скончались, в другом селе обнаружили первые жалобы, датированные еще 1832 годом. Разговорить свидетелей помогли только столичные жандармы, убедившие жителей села, что барин их находится под арестом.
Передать дело в суд долго не решались. Барин любит девок портить? Так что с того, редкий помещик не пользуется своим положением хозяина. Страшинский настаивал — его оболгали, крестьяне мечтают об отмене барщины, о свободе.
Император Александр II уже готовил реформу и закон об отмене крепостного рабства. Было множество нарушений, проволочек, будто давать делу ход никто и не хотел, а лучше бы замять все это поскорее. Но не получилось.
Слишком многие выступили с обвинениями, более ста человек, да еще и проживающие в разных селах на удаленном расстоянии, а потому предположить сговор было невозможно.
Двадцать пять лет потребовалось, чтобы Сенат вынес решение. Первая жалоба подана была на Страшинского в 1832 году, а приговор ему вынесли в 1857-м. Каков же был этот приговор? Сенат обсуждал различные варианты наказания дикого помещика. Были среди них и смертная казнь, и ссылка в Сибирь с конфискацией имущества… Но дело кончилось мягчайшим наказанием.
Учитывая солидный возраст обвиняемого Виктора Страшинского, его лишили права самостоятельно распоряжаться своими владениями и имуществом и передали их под опеку. Ему даже возвратили беглую крестьянку, «выданную в замужество за Присяжнюка, вместе с мужем и прижитыми от нее детьми».
Мягкость приговора доказывала, как сопротивлялось дворянство готовящимся реформам. В 1861 году император Александр II подписал манифест об отмене крепостного права.
