Наталья резала салат на кухне, когда раздался телефонный звонок. Муж снял трубку в гостиной, голос звучал приглушенно. Через несколько минут Кирилл вошел на кухню с мрачным лицом.
— Ольга звонила. Бабушка умерла вчера вечером.
Нож замер в руках Натальи. Бабушка Кирилла была уже очень пожилой, но смерть все равно пришла неожиданно.
— Господи, — тихо произнесла Наталья. — А как Ольга?
— Плохо. Похороны в понедельник.
Екатерина Федоровна прожила девяносто один год. Последние три года старушка почти не вставала с постели, за ней ухаживала незамужняя дочь Ольга. Кирилл навещал бабушку раз в месяц, привозил продукты, помогал с ремонтом в квартире.
После похорон семья собралась в бабушкином доме. Двухкомнатная квартира в центре города выглядела пустой без хозяйки. Мать Кирилла, Валентина Георгиевна, ходила по комнатам и вздыхала.
— Такая квартира пропадает, — бормотала свекровь. — В самом центре, рядом с парком.
Сестра Кирилла, Анжела, кивала в такт словам матери.
— Ольге одной такое жилье ни к чему. Тетя всю жизнь здесь прожила, а теперь что?
Кирилл слушал разговоры и хмурился. Наталья сидела молча, понимая, к чему ведут эти рассуждения.
Через полгода Ольга получила свидетельство о праве наследования. Квартира официально перешла в собственность единственной дочери Екатерины Федоровны. В тот же день Валентина Георгиевна пригласила сына с женой на обед.
— Нужно серьезно поговорить, — заявила свекровь, накрывая на стол.
Анжела приехала с мужем Владимиром. Семейный совет получился представительным.
— Вот что я думаю, — начала Валентина Георгиевна, разливая суп по тарелкам. — Ольге досталась квартира, это понятно. Но по совести надо продать жилье и деньги поделить между всеми внуками.
Кирилл поднял брови.
— Мама, какие внуки? У бабушки была одна дочь — Ольга.
— Ну как же! — возмутилась свекровь. — Мы же тоже родня! Ты внук, Анжела внучка!
— Мама, наследство переходит по прямой линии. У бабушки есть дочь, значит, квартира достается ей.
Анжела включилась в разговор:
— Кирилл, ты не понимаешь. Ольга всю жизнь с матерью прожила, ни семьи не завела, ни детей. А нам с тобой жилье нужно! У меня двое детей растут, у тебя с Натальей тоже планы есть наверняка.
— Планы у нас свои, — спокойно ответил Кирилл. — И к бабушкиной квартире отношения не имеют.
Владимир, молчавший до этого, кашлянул:
— Я, конечно, в семейные дела не лезу, но справедливость есть справедливость. Ольга получила готовую квартиру, а вы что? Ничего.
— Так положено по закону, — заметила Наталья.
— По закону, может, и так, — согласилась Валентина Георгиевна. — Но семье надо думать о семье. Если Ольга продаст квартиру, каждый получит свою долю. На эти деньги можно первый взнос за жилье сделать.
Кирилл нахмурился и отложил ложку.
— Мама, юридически квартира принадлежит Ольге. Никто не вправе диктовать ей условия.
Валентина Георгиевна недовольно скрестила руки на груди.
— Вот как! Значит, сын семейные интересы предал! А я думала, ты за справедливость.
— Справедливость в том, чтобы соблюдать закон, — добавила Наталья. — Ольга имеет право распоряжаться своей собственностью сама.
Мать Кирилла вспыхнула и резко отодвинула тарелку. В голосе зазвенела обида:
— Вот что значит женился! Жена науськала против родной матери!
Анжела недовольно закатила глаза:
— Я так и знала, что Наталья будет против. Чужая тетка ей дороже семьи мужа.
— Анжела, хватит, — остановил сестру Кирилл. — Наталья здесь ни при чем. Это мое мнение.
— Твое мнение? — переспросила Валентина Георгиевна. — А я думала, у тебя есть совесть!
Обед закончился скандалом. Валентина Георгиевна демонстративно убрала со стола, не дожидаясь, пока гости доедят. Анжела с мужем уехали первыми, напоследок кинув многозначительные взгляды.
— Подумайте еще, — сказала Анжела, надевая пальто. — Квартира в центре стоит больших денег. Можно всем помочь.
Дома Наталья заварила чай и села напротив мужа.
— Тяжелый разговор получился.
— Еще какой, — согласился Кирилл. — Мама обиделась всерьез.
— А ты как думаешь? Может, действительно стоит поговорить с Ольгой?
Кирилл покачал головой.
— Ольга всю жизнь за бабушкой ухаживала. Не вышла замуж, детей не родила. Почему теперь должна делиться квартирой с нами?
— Но мама говорит правду — деньги всем нужны.
— Тогда пусть каждый сам зарабатывает. Ольга заслужила эту квартиру.
На следующий день Валентина Георгиевна позвонила сыну на работу.
— Кирилл, я с Ольгой говорила. Намекнула про продажу.
— И что сказала?
— Отказалась наотрез. Говорит, квартира ей самой нужна, продавать не собирается.
— Ну и правильно.
— Как правильно? — возмутилась мать. — Кирилл, ты соображаешь, сколько там денег? За двушку в центре дают больше пяти миллионов! Разделить на троих — каждому больше полутора миллионов достанется!
— Мама, не надо считать чужие деньги.
— Не чужие! Семейные! Бабушка всем внукам одинаково родная была!
— Но квартира досталась Ольге по наследству, и точка. Никакой продажи не будет.
Валентина Георгиевна помолчала, потом тихо сказала:
— Значит, против родной матери встал. Понятно.
Трубка замолчала. Кирилл вздохнул и продолжил работать.
Вечером позвонила Анжела.
— Кирилл, мы с Владимиром думали. Может, ты с Ольгой поговоришь? Ты же двоюродный брат, авторитет имеешь.
— Анжела, забудь про квартиру. Ольга правильно делает, что не продает.
— Правильно? А мы что, неправильно просим? У меня дети растут, квартира однокомнатная. Владимир зарабатывает немного, ипотеку не дают.
— Это ваши проблемы. Ольга не обязана их решать.
— Вот как! — голос сестры стал холодным. — Значит, семья для тебя ничего не значит!
— Семья значит, но справедливость больше.
Анжела повесила трубку, не попрощавшись.
Дня два Кирилл не получал звонков от родственников и надеялся, что тема закрыта. Но на выходных Валентина Георгиевна снова пригласила на обед.
— Только вы с Натальей приезжайте, — уточнила свекровь. — Поговорить надо.
В субботу супруги приехали к матери Кирилла. Валентина Георгиевна встретила приветливо, но Наталья заметила натянутость в улыбке.
— Проходите, проходите. Котлеты приготовила, знаю, Кирилл любит.
За столом свекровь долго расспрашивала про работу, про здоровье. Потом перешла к главному:
— Я тут думала про квартиру бабушки. Может, все-таки попробуем с Ольгой договориться?
— Мама, сколько можно! — устал Кирилл. — Квартира не наша!
— Не наша, но и не совсем чужая. Бабушка нас всех любила.
— Любила. И оставила квартиру дочери, как положено.
— Но ведь можно было завещание написать! — не сдавалась Валентина Георгиевна. — Указать всех внуков!
— Не написала. Значит, хотела, чтобы квартира Ольге досталась.
Наталья слушала спор и чувствовала неловкость. Спорить о наследстве было неприятно, особенно так скоро после похорон.
— Валентина Георгиевна, — осторожно сказала Наталья. — Может, не стоит настаивать? Ольга и так переживает потерю матери.
— А мы что, не переживаем? — вспыхнула свекровь. — Бабушка и нам родная была! Просто мы о будущем думаем!
— О каком будущем? — спросил Кирилл.
— О вашем! У Анжелы двое детей, им образование нужно, жилье. У вас тоже дети будут наверняка. На что растить собираетесь?
— На зарплату, как все нормальные люди.
— Зарплата маленькая, а жизнь дорогая. Квартира бабушки могла бы всем помочь.
Кирилл положил вилку и посмотрел на мать серьезно:
— Мама, последний раз говорю. Ольга законная наследница. Имеет право распоряжаться квартирой как хочет. Мы не будем ее принуждать к продаже.
Валентина Георгиевна прикусила губу, потом тихо сказала:
— Хорошо. Раз ты так решил. Но запомни — от больших денег отказался сам.
После обеда супруги уехали домой. По дороге Наталья думала о разговоре.
— Кирилл, а ты не жалеешь? Деньги действительно большие.
— Не жалею. Ольга заслужила эту квартиру. Сидела с бабушкой, когда та болела. Мы только по праздникам приезжали.
— Но мама права — детям деньги пригодятся.
— Пригодятся. Но не эти. Эти Ольгины.
Наталья кивнула. Муж поступал честно, хоть и не выгодно для семьи.
На следующей неделе Анжела снова позвонила. Голос звучал взволнованно:
— Кирилл, у меня новости! Я узнала — Ольга собирается жениха себе искать!
— И что?
— Как что? Выйдет замуж, квартиру мужу подарит! А мы ничего не получим!
— Анжела, это слухи.
— Не слухи! Соседка рассказала — Ольга в агентство знакомств записалась!
Кирилл устало потер лоб. Родственники не собирались отступать.
В пятницу Валентина Георгиевна снова созвонилась с сыном:
— Кирилл, приезжайте завтра к обеду. И Ольгу позовите. Семейный совет нужен.
— Мама, зачем?
— Поговорить надо. По-хорошему.
Кирилл понял — разговор будет тяжелый. Но отказаться не решился.
В субботу к Валентине Георгиевне собралась вся родня. Анжела приехала с мужем, Ольга пришла одна. Выглядела сестра осунувшейся — месяц после похорон давался тяжело.
Обед прошел в натянутом молчании. Все ждали, кто первый заговорит о квартире. Начала Валентина Георгиевна:
— Ольга, родная, мы тут семьей думали. Может, все-таки стоит квартиру продать?
Ольга отложила вилку и посмотрела на тетку.
— О чем речь?
— Ну как о чем? Тебе одной такая большая квартира зачем? Продашь — каждому достанется. На эти деньги можно квартиру поменьше купить и еще останется.
— Валентина Георгиевна, квартира мне нужна.
— Да зачем нужна? — вмешалась Анжела. — Ты же одна живешь! А у меня двое детей, жилье тесное!
Владимир кивнул:
— Справедливо было бы поделить. Всем семьям помочь.
Ольга нахмурилась:
— Я понимаю, что денег всем не хватает. Но это мое наследство.
— Наследство, да, — согласилась Валентина Георгиевна. — Только мать твоя всем внукам одинаково родная была! Несправедливо получается!
Кирилл слушал разговор и чувствовал, как внутри растет раздражение. Родня повторяла одни аргументы, не желая понять простую вещь — квартира принадлежит Ольге.
— А если ты замуж выйдешь? — спросила Анжела. — Муж квартирой распоряжаться будет! А мы что получим?
— Это мои проблемы, — спокойно ответила Ольга.
— Твои? — возмутилась Валентина Георгиевна. — А семья что, чужая?
Разговор пошел по кругу. Родственники требовали продажи, Ольга отказывалась. Наталья сидела молча, понимая бесполезность спора.
— Кирилл! — обратилась к сыну Валентина Георгиевна. — Ты что молчишь? Скажи сестре, что надо деньги делить!
Кровь прилила к лицу Кирилла. Мужчина встал из-за стола и отчеканил:
— Квартира досталась сестре по наследству, и точка. Никакой продажи не будет.
Родственники на секунду замерли. Никто не ожидал такого жесткого тона от обычно спокойного Кирилла.
— Как это не будет? — опешила Валентина Георгиевна.
— Именно так. Ольга — законная наследница. Имеет полное право распоряжаться квартирой как считает нужным.
— Но ведь можно по-родственному! — попыталась возразить Анжела.
— По-родственному — это уважать чужое право собственности, — резко ответил Кирилл.
Ольга благодарно посмотрела на двоюродного брата и спокойно сказала:
— Я не собираюсь продавать жилье. Квартира нужна мне и морально, и как реальная опора в жизни. Мама всю жизнь здесь прожила, я здесь выросла.
Наталья кивнула и заметила:
— Я уважаю выбор Ольги. Каждый может распоряжаться своей собственностью сам.
Валентина Георгиевна тяжело вздохнула и пробормотала:
— Вот так и осталась без копейки. Теперь дети мать не ценят.
— Мама, — устало сказал Кирилл. — При чем здесь твои копейки? Квартира была бабушкина, стала Ольгина.
— А я что, не родственница? Всю жизнь свекровь почитала, помогала!
— Помогала из любви или за квартиру? — спросил Кирилл.
Валентина Георгиевна покраснела, но промолчала.
Анжела в раздражении сказала:
— Могла бы машину купить на часть этих денег. А теперь что? Пешком ходить с детьми?
— Заработаешь на машину, — ответил Кирилл.
— Легко сказать! У тебя дети есть? Знаешь, сколько тратить приходится?
— Не больше, чем у других родителей.
Владимир решил подключиться:
— Кирилл, ты же мужик разумный. Пойми — деньги всем нужны. Ольга одна, ей столько не надо.
— Ольга сама решит, сколько ей надо.
— Но это же неправильно! — воскликнула Анжела. — Одному все, остальным ничего!
Кирилл, не повышая голоса, сказал:
— Разговор закрыт. Повторять его больше никто не будет.
Тишина повисла над столом. Валентина Георгиевна сердито убирала посуду, демонстративно гремя тарелками. Анжела с мужем переглядывались, явно недовольные исходом разговора.
Ольга первая нарушила молчание:
— Спасибо, Кирилл. Не ожидала поддержки.
— Я всегда за справедливость, — ответил двоюродный брат.
— Справедливость! — фыркнула Валентина Георгиевна. — Одной все отдать — это справедливость?
— Мама, достаточно, — предупредил Кирилл.
— Хорошо, хорошо! Молчу! Только запомните — денег больше не просите! Раз квартиру не делите, сами и выкручивайтесь!
Анжела встала из-за стола:
— Пойдем, Володя. Здесь нас не понимают.
Сестра с мужем собрались и ушли, хлопнув дверью. Валентина Георгиевна демонстративно ушла на кухню мыть посуду.
Кирилл, Наталья и Ольга остались в гостиной.
— Больше не приду на такие семейные советы, — сказала Ольга. — Устала от этих разговоров.
— Правильно делаешь, — поддержала Наталья. — Квартира твоя, никто не имеет права диктовать условия.
— Я думала, они успокоятся со временем. Но нет — каждый день звонят, уговаривают.
— Не поддавайся, — посоветовал Кирилл. — Раз уступишь, потом всю жизнь будут требовать.
Ольга кивнула и встала:
— Спасибо вам. Пойду домой.
— Проводить? — предложил Кирилл.
— Не надо. Справлюсь.
После ухода Ольги супруги тоже собрались домой. Валентина Георгиевна вышла из кухни попрощаться, но вид у свекрови был мрачный.
— Надеюсь, не пожалеете, — сказала мать Кирилла на прощание.
— О чем жалеть? — спросил сын.
— Об упущенной выгоде. Ольга замуж выйдет, мужу квартиру подарит. А вы останетесь ни с чем.
— Мама, мы и так ни с чем. Квартира была не наша и не стала.
— Могла бы стать, если бы с умом подошли к вопросу.
— С умом — это принуждать к продаже?
Валентина Георгиевна махнула рукой и ушла в комнату, не ответив.
Дома Наталья заварила чай и села рядом с мужем.
— Тяжелый день, — сказала жена.
— Еще какой. Но правильно поступили.
— Ты не жалеешь?
— Нет. Ольга заслужила эту квартиру. Всю жизнь с бабушкой прожила, ухаживала за больной. Мы только иногда навещали.
— А мама обиделась.
— Обидится и простит. А если не простит — значит, денежки ей дороже справедливости.
Наталья кивнула. Муж был прав.
На следующей неделе Валентина Георгиевна не звонила. Молчала и Анжела. Кирилл понимал — родственники дуются, но не собирался первым мириться.
Ольга позвонила через несколько дней:
— Кирилл, хочу поблагодарить. Не ожидала, что кто-то встанет на мою сторону.
— Не за что. Поступил по совести.
— Валентина Георгиевна больше не звонит?
— Пока нет. Обиделась.
— А Анжела?
— Тоже молчит.
— Может, зря я отказалась? Семью поссорила…
— Ольга, не думай об этом. Ты поступила правильно. Квартира твоя по закону.
— Но ведь они тоже родня…
— Родня не означает право на твое имущество. Хочешь помочь — помоги деньгами в трудную минуту. Но квартиру продавать не обязана.
Ольга вздохнула:
— Спасибо. Иногда кажется, что я жадная.
— Не жадная, а разумная. Береги свое добро.
Через месяц отношения в семье немного наладились. Валентина Георгиевна первая позвонила сыну, но о квартире не упоминала. Анжела тоже начала общаться, хотя холодность в голосе чувствовалась.
Ольга устроилась на новую работу и постепенно приходила в себя после потери матери. Квартиру не продавала, несмотря на периодические намеки родственников.
Наталья и Кирилл впервые почувствовали, что их союз стал прочнее. Супруги встали на сторону справедливости и не позволили давить на одинокую женщину. В семейных конфликтах важно сохранить совесть, даже если это стоит денег.
Полгода спустя Ольга встретила хорошего человека и начала встречаться. Валентина Георгиевна снова забеспокоилась о квартире, но теперь не решалась поднимать тему открыто. Кирилл дал понять — разговор закрыт раз и навсегда.
Родня осталась при своем недовольстве, но смирилась с реальностью. Ольга была законной хозяйкой квартиры и имела право распоряжаться жильем по собственному усмотрению. Справедливость восторжествовала, хотя и дорогой ценой семейного мира.
