Мужик взял со стола пирожное и, ухмыльнувшись, плюнул на него. Протянул княгине. «На, барышня, откушай. Гордыньку изживай».
Евгения взяла пирожное. Сотни глаз смотрели на нее.
Родилась Евгения в зажиточной семье. Папенька — купец Первой гильдии Михаил Петрович Андреев, человек оборотистый, умный и образованный.
Евгению, появившуюся на свет в 1889 году в Санкт-Петербурге, воспитывали не как купеческую дочку, а как будущую великосветскую даму. Кроме того, отец был твердо намерен дать дочери качественное образование.
В гимназии Женя увлекалась пением, актерской игрой, выступала на сцене.
В возрасте 16 лет Евгения Андреева считалась одной из главных красавиц Петербурга. Красота в сочетании с богатством отца позволяли представительнице незнатной фамилии рассчитывать на блестящую партию.
Евгения была вхожа в высшее общество, общалась с представителями аристократии. Барышня была превосходной спортсменкой, увлекалась верховой ездой, великолепно стреляла из ружья.
Когда в Санкт-Петербург пришло новомодное увлечение — автогонки, Андреева стала одной из первых отечественных автогонщиц.
В 1909 году на одной из автогонок 20-летняя Евгения познакомилась с 33-летним князем Андреем Сергеевичем Шаховским, довольно талантливым инженером.
Между Евгенией и Андреем начался роман, и вскоре князь сделал возлюбленной предложение. Осенью 1909 года сыграли свадьбу. Так купеческая дочь стала княгиней Шаховской.
Вскоре в семье родился первенец, затем еще один ребенок.
Однако семейная жизнь быстро наскучила энергичной и рисковой Евгении. Молодая женщина искала новые интересы в жизни.
В январе 1910 года в Петербурге состоялся демонстрационный полет французской летчицы Раймонды де Ларош, супруги знаменитого авиатора Габриэля Вуазена. Евгению полет заворожил.
На том же мероприятии княгиня познакомилась с авиатором Юрием Поповым, у которого она начала брать уроки летного мастерства. Вскоре между Евгенией и Юрием начался страстный роман.
Попов помог Евгении поступить в гатчинскую авиашколу «Гамаюн». После окончания «Гамаюна» Евгения решила продолжить обучение и отправилась в Берлин, в знаменую летную школу братьев Райт, расположенную на аэродроме Иоахимсталь.
В Берлин княгиня поехала одна — без мужа и без любовника. В летной школе преподавателем Евгении был назначен шеф-пилот братьев Райт, русский летчик Всеволод Абрамович.
Уроки в небе незаметно перетекли в близкое общение на земле. Вскоре о романе Евгении и Всеволода не говорил только ленивый.
В 1911 году княгиня Шаховская успешно сдала экзамен в школе братьев Райт и одной из первых русских женщин получила лицензию пилота.
После получения лицензии Евгения пыталась отправиться на итало-турецкую войну в качестве военного летчика итальянской армии. Журналистам княгиня заявила:
„Даже погибнуть при таких условиях — красивая смерть, а всё равно я погибну рано или поздно. Я — обречённая“».
Итальянцы, однако, отказались взять русскую летчицу в свои ряды.
Евгения решила не возвращаться в Россию, и осталась работать инструктором на аэродроме Иоахимсталь. Княгиня Шаховская считалась бесстрашным и умелым пилотом: однажды она безопасно посадила самолет с горящим двигателем.
Евгения регулярно летала с Всеволодом Абрамовичем, за которого она была готова выйти замуж, если бы могла развестись с князем Шаховским.
24 апреля 1913 года Евгения и Всеволод как обычно поднялись в воздух на биплане братьев Райт. Увы, для Абрамовича этот полет стал последним.
Княгиня Шаховская допустила опасное сближение с летевшим сзади и выше аэропланом, после чего биплан угодил в спутный след. Евгения с управлением не справилась, а Абрамович, сидевший на месте пассажира, никак не мог исправить ошибку своей ученицы.
Биплан рухнул с высоты около 15 метров. У княгини был сломан нос, ребра, повреждены легкие, однако она выжила и вскоре поправилась.
Всеволод получил тяжелые травмы внутренних органов — он был доставлен в госпиталь, где скончался в тот же день.
Узнав о смерти возлюбленного, Евгения пыталась покончить с собой. К счастью, княгиню успели откачать.
Выйдя из больницы, Шаховская приняла решение о завершении карьеры авиатора.
В конце 1913 года Евгения вернулась в Россию. Решение о завершении карьеры оказалось поспешным: небо снова потянуло княгиню, она начала летать на одном из петербургских аэродромов.
С началом мировой войны пыталась записаться в Императорскую российскую военную службу, но ее кандидатура была отклонена.
Евгения страдала от тяжелой депрессии, увлекалась морфием. В этот момент подруга и родственница Татьяна Федоровна Шаховская (Крузе), ярая поклонница Распутина, познакомила княгиню со «старцем».
Евгения была потрясена Григорием Ефимовичем и стала одной из самых преданных его поклонниц. Известная «распутинка», автор дневников Е.Ф. Джанумова, писала:
«Вот пришла княгиня Шаховская… Княгиня… забросила мужа и детей и который год неотлучно следует за ним… женщина поразительной красоты, с темными глазами“.
Распутин с княгиней, равно как и с другими своими поклонницами, не церемонился. Та же Джанумова рассказывала, как «старец» во время светского приема плюнул на пирожное и заставил Евгению его съесть. Так Григорий якобы учил своих великосветских поклонниц смирению.
Распутин похлопотал за княгиню перед императрицей, и Шаховская была зачислена в сестры милосердия военно-санитарного поезда великой княжны Анастасии Николаевны.
Евгении быть сестрой милосердия не нравилось, и она подала прошение Николаю II об отправке на фронт в качестве военного пилота. На этот раз просьба княгини была удовлетворена, она была зачислена в 1-й армейский авиаотряд в чине прапорщика.
Таким образом, Евгения Шаховская стала первой в русской истории женщиной-военным пилотом.
Увы, в армии репутация Шаховской, и без того крайне сомнительная, была совершенно загублена. О многочисленных интрижках княгини с офицерами и даже с солдатами не говорил только ленивый. В свете утверждали, что Шаховская спустила на любовников почти все деньги своего мужа.
Вскоре прапорщик Шаховская забеременела, из-за чего была уволена из армии и вернулась в Петербург. Здесь ее часто замечали входящей в дом Распутина поздно вечером и выходящей ранним утром.
Лишь после убийства Григория Распутина в 1916 году княгиня Шаховская, наконец, избавилась от странной, почти мистической зависимости от «старца».
*
После Октябрьской революции 28-летняя Евгения Шаховская устроилась на работу в Гатчинский музей, в отдел имущества республики. Очень скоро выяснилось, что бывшая княгиня тратит казенные деньги как свои собственные.
Евгения была арестована Петроградским ЧК, но ее быстро выпустили: вступился сам Луначарский, с которым, по слухам, у Шаховской был роман:
«Вчера вечером арестована Евгения Михайловна Шаховская, энергичная и деятельная сотрудница в отделе имущества республики. Она нам хорошо известна. Если в какой-либо своей деятельности она проявилась в чём-то предосудительном против Советской власти, которое может быть основанием её ареста, то, утверждаю, товарищ, что подобные явления в настоящее время с её стороны могут быть легко и срочно предотвращены простым напоминанием мне. С товарищеским приветом, Луначарский».
В Петроградском ЧК княгиню завербовали в качестве осведомителя.
В 1919 году в судьбе Евгении случился новый крутой поворот: бывшая княгиня была назначена следовательницей отдела по борьбе с контрреволюцией Киевской ГубЧК.
На этой должности Шаховская проявила неожиданную жестокость: лично избивала арестантов во время допросов, лично участвовала в казнях белых офицеров, среди которых были и ее бывшие любовники. Нужно сказать, что к тому времени Евгения употребляла морфий, кокаин, запойно пила.
Конец бывшей княгини, бывшей авиаторши, а ныне — жестокой чекистки, вышел страшным.
Осенью 1920 года Евгения участвовала в разгульной попойке со своими коллегами. В какой-то момент возник конфликт — два чекиста повздорили.
Слово за слово — и в небольшом помещении началась стрельба из револьверов. Когда все стихло, на полу лежало два трупа — одного из чекистов, а также Евгении Михайловны Шаховской.
Женщина, однажды поднявшаяся в небо, была убита шальной пулей в пьяной перестрелке.
«Я — обреченная», — говорила Евгения Михайловна, но, уж конечно, не такой смерти она для себя ожидала…
