— Ты в своём уме? Я еле-еле на первый взнос наскребла, а ты мне тут про какую-то Машу! — Вера со звоном поставила чашку на стол. Чай выплеснулся на скатерть.
— Не какую-то, а дочь моей лучшей подруги, — невозмутимо парировала тётя Клава, промокая бумажной салфеткой образовавшееся пятно. — Девочка поступила в МГУ, ей жить негде. А у тебя двушка пустует.
— Двушка не пустует. В ней живу я! — Вера сжала кулаки под столом. — И она не пустует, а расположена в ипотеке на двадцать лет вперёд.
Тётя Клава поджала губы и отложила салфетку в сторону.
— Одна живёшь. Чем тебе помешает тихая, скромная девочка? Ты на работе целыми днями, в командировках. Она хоть цветы польёт.
Вера закрыла глаза и досчитала до десяти. Тётя Клава, сестра матери, всегда отличалась «прекрасным» умением решать чужие проблемы за счёт других людей. В данном случае — за счёт неё, Веры.
— А родители этой девочки не могут снять ей комнату? Или общежитие? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— Какое общежитие? — тётя Клава всплеснула руками. — Там же условия! А у Лены зарплата маленькая, сама знаешь. Муж ушёл, алименты копейки. Я ей уже пообещала, что ты не откажешь.
— Ты… что?
Вера поднялась из-за стола. Это было уже слишком. Клавдия Петровна всегда любила ставить её перед фактом. «Верочка, я записала тебя на кружок вязания». «Вера, я сказала твоему начальнику, что ты поработаешь в выходные». «Вера, я дала твой номер хорошему мальчику, сыну моей соседки».
Но сейчас речь шла о её квартире. О её личном пространстве, за которое она платила кредит, отказывая себе во всём уже третий год.
— Я уже дала Лене твой адрес. Маша приедет послезавтра, — как ни в чём не бывало продолжила тётя Клава. — Я сказала, что ты встретишь её на вокзале.
— Тётя, — тихо произнесла Вера, — ты перешла все границы. Это моя квартира, моя жизнь, и я не собираюсь пускать туда постороннего человека.
— Какого постороннего? — искренне удивилась тётя Клава. — Ты Машу с пелёнок знаешь! Правда, давно не виделись… Лет десять. Но какая разница? Вы же почти родственники!
— Мы не родственники. Я её даже не помню.
— Ну и что? Познакомитесь заново! — тётя Клава улыбнулась. — Она хорошая девочка, спокойная. Не то что эти современные. Играет на скрипке, между прочим!
Вера представила, как по вечерам, после изматывающего рабочего дня, будет слушать скрипичные упражнения неизвестной ей Маши, и ей стало дурно.
— Нет, — твёрдо сказала она. — Передай Лене, что я сочувствую, но помочь не могу. Пусть ищет другой вариант.
Тётя Клава посмотрела на неё так, будто Вера только что призналась в особо тяжком преступлении.
— Какая ты бессердечная стала, — покачала она головой. — Мать бы расстроилась.
— Не надо манипулировать, — Вера скрестила руки на груди. — Мама бы поняла, что я имею право распоряжаться своей квартирой, как считаю нужным.
— Ты эгоистка, — отрезала тётя Клава. — Всегда была такой. Девочке нужна помощь, а ты думаешь только о себе.
— Пусть поможет кто-то другой, — Вера пожала плечами. — У тебя, например, трёшка. Почему бы тебе не приютить дочь лучшей подруги?
Тётя Клава поперхнулась чаем.
— У меня? Да у меня кот аллергик! И потом, я в своём возрасте имею право на покой. А тебе только тридцать, вся жизнь впереди, должна помогать людям.
Вера вздохнула. Спорить с тётей было бесполезно. Она всегда находила причины, почему именно Вера должна жертвовать своими интересами ради других.
— Разговор окончен, — сказала она. — Я не пущу к себе жить незнакомого человека. Точка.
Спустя три дня Вера возвращалась с работы, мечтая о горячей ванне и бокале вина. Неделя выдалась адская — срочный проект, недовольный заказчик, вечно опаздывающие смежники. Она едва успела закрыть дедлайн.
Подходя к подъезду, Вера заметила девушку с огромным чемоданом и скрипичным футляром. Сердце ухнуло вниз. Нет, только не это.
Девушка подняла голову, и Вера увидела большие серые глаза, робкую улыбку и копну русых волос, заплетённых в небрежную косу.
— Вера? — неуверенно спросила она. — Это я, Маша.
Вера замерла на месте. Этого не могло быть. Она же ясно сказала тёте…
— Маша, привет, — выдавила она, судорожно соображая, что делать. — Тебе тётя Клава не передала? Я не могу тебя принять.
Улыбка на лице девушки погасла.
— Как не можешь? Клавдия Петровна сказала, что всё решено. Я уже приехала.
— Клавдия Петровна, — процедила Вера, — не имела права решать за меня.
Маша беспомощно оглянулась по сторонам.
— Но у меня билет только на завтра. Обратный. И денег на гостиницу нет.
Вера посмотрела на часы. Почти десять вечера. Куда девушка пойдёт в незнакомом городе?
— Ладно, — сдалась она. — На одну ночь можешь остаться. А завтра поедешь домой и объяснишь своей маме, что так дела не делаются.
Маша кивнула, но в глазах стояли слёзы.
— Спасибо, — еле слышно произнесла она. — Я не буду мешать, честное слово.
Вера помогла ей затащить чемодан в лифт. Ситуация была дурацкая до невозможности, но не оставлять же ребёнка на улице.
— Я знаю, что так неправильно, — вдруг сказала Маша. — Но мама была в таком восторге, когда тётя Клава предложила… А у нас правда нет денег на жильё в Москве.
Вера промолчала. Что тут скажешь? Её тётя поставила в неловкое положение всех: и её, и Машу, и Машину маму.
Войдя в квартиру, Вера показала девушке диван в гостиной:
— Располагайся. Ванная там, кухня здесь. Я пойду работать в спальню, постараюсь не мешать.
— А можно вопрос? — Маша аккуратно поставила футляр со скрипкой у стены. — Почему ты не хочешь, чтобы я жила у тебя? Мама говорила, мы раньше дружили семьями.
Вера устало потёрла переносицу.
— Маша, это не имеет отношения к тебе лично. Просто я ценю своё пространство. Я работаю дома, мне нужна тишина. И потом, я не могу взять на себя ответственность за несовершеннолетнюю.
— Мне восемнадцать, — тихо сказала Маша.
— Неважно. Одно дело — родственник, другое — посторонний человек.
— Понимаю, — кивнула Маша. — Извини за вторжение. Я завтра уеду, честное слово.
Вера кивнула и ушла в спальню, чувствуя себя одновременно виноватой и злой. Виноватой перед Машей, которая стала заложницей чужих манипуляций. И злой на тётю, которая в очередной раз решила распорядиться её жизнью.
Утром, собираясь на работу, Вера обнаружила на кухне накрытый стол: яичница, тосты, свежезаваренный кофе. Маша сидела у окна с чашкой чая.
— Доброе утро, — улыбнулась она. — Я подумала, что перед уходом нужно хотя бы завтрак приготовить. В качестве компенсации за беспокойство.
Вера невольно улыбнулась в ответ. Девочка явно старалась загладить неловкость ситуации.
— Спасибо, — сказала она, присаживаясь к столу. — Очень кстати, я обычно не успеваю завтракать.
Они ели молча. Вера изучала Машу украдкой. Она совсем не помнила эту девочку, хотя тётя права — их семьи действительно дружили когда-то. Но это было давно, ещё до смерти мамы.
— Твой поезд вечером? — спросила Вера.
Маша кивнула.
— В семь. Я уже собрала вещи.
— Я могу подвезти тебя до вокзала, — неожиданно для себя предложила Вера. — Мне сегодня дали служебную машину.
— Правда? Спасибо! — обрадовалась Маша. — А то я вчера еле нашла твой дом, Москва такая запутанная.
— Тяжело будет учиться в МГУ из другого города, — заметила Вера.
Маша опустила глаза.
— Я позвоню в университет, узнаю насчёт общежития. Может, есть шанс.
— А если нет?
— Не знаю, — честно призналась Маша. — Придётся, наверное, забрать документы. Жаль, конечно. Я два года готовилась, репетиторы… Мама вторую работу взяла, чтобы оплатить.
Вера почувствовала, как внутри что-то сжимается. Чёрт возьми, она не хотела втягиваться в эту историю. Но девчонка явно не виновата в интригах взрослых.
— Ладно, — вздохнула она. — Давай сделаем так. Я отвезу тебя сегодня в университет, узнаем насчёт общежития. Если там откажут, можешь пожить у меня. Временно. Пока не найдёшь другой вариант.
Маша вскинула голову, не веря своим ушам.
— Правда? Но ты же сказала…
— Я знаю, что я сказала, — перебила её Вера. — И моё решение не имеет отношения к тёте Клаве и её манипуляциям. Просто мне жаль, что ты можешь потерять место в университете из-за всей этой ерунды.
— Спасибо! — Маша просияла. — Я обещаю, что не буду мешать. И скрипку буду в парке репетировать!
Вера невольно рассмеялась.
— Уж надеюсь.
В университете им не повезло. Общежитие было переполнено, и Маша в списках не значилась.
— Что ж, вопрос решён, — сказала Вера, когда они вышли из административного корпуса. — Поехали домой, распакуй вещи. Только у меня есть условия.
— Какие? — Маша внимательно смотрела на неё.
— Первое: никто не должен знать, что ты живёшь у меня. Особенно тётя Клава. Я не хочу, чтобы она считала, что может и дальше манипулировать мной.
— Хорошо, — кивнула Маша. — Что ещё?
— Второе: ты будешь платить за проживание. Сколько можешь. Я понимаю, что у тебя нет денег, но принцип важен. Это не благотворительность, а сделка.
— Конечно, — согласилась Маша. — Я найду подработку.
— И третье: это временно. Ты продолжаешь искать другие варианты жилья. Договорились?
— Договорились, — Маша протянула руку, и Вера пожала её, скрепляя соглашение.
По дороге домой Вера размышляла, не совершила ли она ошибку. С другой стороны, девочка казалась серьёзной и ответственной. Возможно, совместное проживание окажется не таким уж кошмаром.
— А чем ты занимаешься? — спросила Маша, глядя в окно на проносящуюся мимо Москву.
— Я архитектор, — ответила Вера. — Работаю в проектном бюро, делаю жилые комплексы.
— Здорово! — искренне восхитилась Маша. — А я на скрипке играю. Поступила на исполнительское отделение.
— Да, тётя упоминала про скрипку, — Вера улыбнулась, вспомнив свои опасения насчёт шумных упражнений.
— Не бойся, я буду репетировать в университете, — словно прочитав её мысли, сказала Маша. — Там есть специальные комнаты.
Вечером, устроив Машу в гостиной и выдав ей комплект постельного белья, Вера ушла в спальню и набрала номер тёти.
— Алло, Верочка! — радостно откликнулась тётя Клава. — Как вы там с Машенькой?
— Никак, — сухо ответила Вера. — Маша уехала домой. Я же сказала тебе, что не могу взять на себя ответственность за чужого ребёнка.
На том конце воцарилось молчание.
— Как уехала? — наконец выдавила тётя. — Куда?
— Домой, куда же ещё? — Вера постаралась, чтобы голос звучал как можно более равнодушно. — Я отвезла её на вокзал, купила билет и посадила на поезд.
— Но как же… — тётя Клава задохнулась от возмущения. — Что теперь будет с её учёбой?
— Не знаю, — отрезала Вера. — Может быть, в следующий раз, прежде чем обещать от моего имени, ты сначала спросишь меня? И вообще, почему бы тебе самой не приютить Машу? У тебя целая комната пустует.
— Ты знаешь, что у меня аллергия на…
— Да-да, на кошек, — перебила её Вера. — У Маши есть кошка?
— Нет, но…
— Вот и отлично. Пусть живёт у тебя. А сейчас извини, мне пора работать.
Вера повесила трубку, чувствуя странное удовлетворение. Может быть, теперь тётя дважды подумает, прежде чем распоряжаться её жизнью.
Из гостиной донеслись приглушённые звуки скрипки. Маша явно решила немного поиграть, прежде чем лечь спать. Вера прислушалась. Мелодия была красивой, нежной, с лёгкой грустинкой. Неожиданно для себя Вера обнаружила, что улыбается.
Прошёл месяц. Совместная жизнь с Машей оказалась гораздо приятнее, чем Вера могла предположить. Девушка действительно была тихой и аккуратной, большую часть дня проводила в университете, а вечерами либо занималась, либо помогала по дому.
Вера постепенно привыкла к её присутствию и даже стала ждать вечеров, когда они вместе пили чай на кухне и разговаривали обо всём на свете.
— Мама звонила, — сказала как-то Маша. — Спрашивала, как у меня дела в общежитии.
Вера оторвалась от чертежа, над которым работала.
— И что ты ответила?
— Что всё хорошо, — пожала плечами Маша. — Она тебе благодарна, кстати. Думает, что ты помогла мне с заселением.
— Странно, что она не звонит мне напрямую, — заметила Вера.
— Я сказала, что ты очень занята, — Маша смущённо улыбнулась. — И вообще, мне кажется, она немного стыдится всей этой ситуации. Тётя Клава ей позвонила после твоего разговора, наговорила всякого.
Вера нахмурилась.
— Чего именно?
— Что ты бессердечная, выгнала меня из дома, и что мама сама виновата — нельзя было полагаться на такую эгоистку, как ты, — Маша произнесла это таким тоном, что Вера невольно рассмеялась.
— Узнаю тётю Клаву.
— В общем, мама извиняется. Говорит, что была не права, соглашаясь на план тёти Клавы.
Вера задумчиво постучала карандашом по столу.
— Знаешь, мне кажется, нам пора прекратить этот спектакль. Позвони маме и скажи правду. Что ты живёшь у меня, и что всё в порядке.
Маша покачала головой.
— Тогда тётя Клава узнает, что ты соврала ей. Она же с мамой общается каждый день.
— И что? — Вера пожала плечами. — Пусть знает. Меня не волнует её мнение.
— Но она может устроить скандал.
— Пусть попробует, — усмехнулась Вера. — Я не ребёнок, чтобы бояться её недовольства.
Маша помолчала, разглядывая свою чашку.
— А ты правда не против, что я живу у тебя? — спросила она тихо. — Я всё время боюсь, что надоем тебе.
Вера посмотрела на девушку с удивлением. За этот месяц она настолько привыкла к присутствию Маши, что уже не представляла, как раньше жила одна.
— Не говори глупостей, — отмахнулась она. — Ты идеальная соседка. Тихая, аккуратная, готовишь вкусно.
— Я нашла работу, — вдруг сказала Маша. — В музыкальной школе, преподавателем на полставки. Теперь смогу платить тебе за жильё нормально, а не символическую сумму.
— Поздравляю! — искренне обрадовалась Вера. — Когда приступаешь?
— Со следующей недели. Три раза в неделю, по вечерам, — Маша заправила за ухо выбившуюся прядь волос. — Знаешь, я очень благодарна тебе. Если бы не ты, мне пришлось бы бросить учёбу.
Вера отмахнулась.
— Не преувеличивай. Ты бы что-нибудь придумала.
— Нет, — покачала головой Маша. — У мамы правда нет денег на съёмную квартиру. А в общежитие меня не взяли бы — там своя очередь.
Вера посмотрела на часы.
— Уже поздно. Давай завтра продолжим этот разговор. Мне ещё нужно закончить проект.
Маша кивнула и ушла в гостиную. Через некоторое время оттуда донеслись приглушённые звуки скрипки. Вера улыбнулась. Она уже привыкла к этим вечерним мини-концертам и даже полюбила их.
Утром Веру разбудил телефонный звонок. На экране высветилось имя тёти.
— Алло, — сонно пробормотала Вера.
— Ты обманщица! — раздался возмущённый голос тёти Клавы. — Как ты могла так поступить со мной?
Вера моментально проснулась.
— О чём ты?
— Не притворяйся! — тётя Клава была в ярости. — Я всё знаю! Маша живёт у тебя!
Вера села на кровати, соображая, откуда тётя могла узнать правду. Неужели Маша проболталась?
— И что с того? — спросила она наконец. — Это моя квартира, я вправе решать, кто в ней будет жить.
— Но ты же сказала, что отправила её домой! Зачем было врать?
— А зачем было обещать от моего имени? — парировала Вера. — Ты поставила меня в неловкое положение. Я не хотела, чтобы ты думала, будто можешь и дальше манипулировать мной.
— Я не манипулировала! — возмутилась тётя. — Я хотела помочь Лене!
— За мой счёт, — напомнила Вера. — Не спросив меня.
На том конце провода воцарилось молчание.
— Ладно, — наконец сказала тётя Клава. — Может быть, я действительно поторопилась. Но зачем было врать?
— Чтобы ты поняла: я сама принимаю решения о своей жизни, — твёрдо сказала Вера. — И если я разрешила Маше остаться, то только потому, что сама так решила. Не из-за твоих манипуляций.
Тётя Клава фыркнула.
— Какие мы принципиальные! А как же бедная Лена? Она всё это время думала, что её дочь мыкается по общежитиям!
— Маша сегодня же позвонит матери и всё объяснит, — пообещала Вера. — А теперь извини, мне пора на работу.
Она повесила трубку и откинулась на подушку. Со стороны кухни доносились звуки — Маша готовила завтрак.
Вера вздохнула. Что ж, по крайней мере, больше не нужно притворяться. И это хорошо.
Прошло полгода. Маша органично вписалась в жизнь Веры. Они прекрасно ладили, хотя иногда, конечно, случались мелкие конфликты — как у любых соседей. Но в целом Вера была довольна таким положением дел. Девушка взяла на себя часть домашних обязанностей, регулярно платила за жильё и старалась не мешать, когда Вера работала.
Тётя Клава перестала донимать Веру своими звонками, обидевшись на обман. Но Вера не особенно переживала по этому поводу. Она давно поняла, что отношения с тётей всегда строились по одному сценарию: Клавдия Петровна командовала, а Вера подчинялась. Пора было менять эту схему.
Однажды вечером, когда они с Машей ужинали, раздался звонок в дверь.
— Ты кого-то ждёшь? — удивилась Маша.
Вера покачала головой и пошла открывать.
На пороге стояла тётя Клава с большой сумкой в руках.
— Тётя? — Вера опешила. — Что ты здесь делаешь?
— Приехала проведать, как вы тут живёте, — как ни в чём не бывало ответила тётя Клава, проходя в прихожую. — Познакомиться с Машей наконец-то. Лена так её расхваливает!
Вера в изумлении посторонилась, пропуская тётю в квартиру. Та, как хозяйка, прошла на кухню.
— Здравствуй, Машенька! — воскликнула она, увидев девушку. — Я Клавдия Петровна, тётя Веры. Сколько о тебе слышала!
Маша растерянно посмотрела на Веру, но вежливо поздоровалась.
— Очень приятно познакомиться.
— А уж мне как приятно! — тётя Клава поставила сумку на стол. — Я тут пирожков напекла, решила вас угостить. И вообще, давно хотела посмотреть, как вы тут устроились.
Вера напряглась. Тётя явно что-то задумала.
— Мы прекрасно устроились, — сказала она, скрестив руки на груди. — Спасибо за пирожки, но мы как раз поужинали.
— Ничего, на потом останутся, — тётя Клава принялась раскладывать пирожки на тарелку. — Машенька, а ты как, привыкла к Москве? Не скучаешь по дому?
Маша вежливо улыбнулась:
— Скучаю, конечно, но учёба занимает много времени, да и работа…
— Работа? — тётя Клава оживилась. — Ты уже работаешь?
— В музыкальной школе, преподаю, — кивнула Маша.
— Молодец какая! — восхитилась тётя. — А платят хорошо?
Вера закатила глаза. Начинается.
— Тётя, давай без допросов, — вмешалась она. — Маша устала, у неё был длинный день.
— Да я просто интересуюсь, — отмахнулась Клавдия Петровна. — А что, нельзя спросить?
Она опустилась на стул и огляделась.
— А у вас тут уютно. Только тесновато, наверное, вдвоём-то?
Вера напряглась ещё сильнее. К чему она клонит?
— Нам не тесно, — отрезала она. — У нас прекрасно всё. И вообще, тётя, ты зачем приехала? Только пирожки привезти?
Тётя Клава сделала невинное лицо.
— Что ты, Верочка! Я соскучилась. Мы полгода не виделись. И потом, я должна была познакомиться с Машей лично. Всё-таки, благодаря мне вы вместе живёте.
— Благодаря тебе? — Вера недоверчиво посмотрела на тётю. — По-моему, это случилось вопреки твоим интригам, а не благодаря им.
Тётя Клава только рукой махнула:
— Какая разница? Главное — результат. А результат прекрасный! Маша учится, ты не одна в пустой квартире. Всем хорошо.
Она сделала паузу и добавила как бы между прочим:
— А кстати, Верочка, я тут подумала… У тебя же спальня и гостиная. Маша в гостиной живёт, да?
— Да, — осторожно ответила Вера, чувствуя подвох.
— А гостиная большая, — продолжила тётя Клава. — Туда спокойно две кровати влезут.
Вера замерла.
— К чему ты это говоришь?
Тётя Клава улыбнулась и положила руку на плечо Веры.
— Понимаешь, у меня такая ситуация… В моём доме ремонт затеяли, трубы менять будут. Месяц, не больше. Я подумала — может, я у вас поживу это время? А что такого? Места хватит. Маша не против, правда, Машенька?
Маша растерянно посмотрела на Веру.
— Я… это не мне решать.
Вера медленно выдохнула. Вот оно что. Всё встало на свои места. И неожиданный визит, и пирожки, и внезапно проснувшийся интерес к их жизни.
— Нет, — твёрдо сказала она.
— Что — нет? — тётя Клава изобразила удивление.
— Нет, ты не будешь жить у нас, — Вера скрестила руки на груди. — Ни месяц, ни неделю. Никакого ремонта в твоём доме нет. Ты просто решила, что раз я пустила Машу, то и тебя пущу.
— Да как ты можешь! — тётя Клава всплеснула руками. — Конечно, есть ремонт! Мне что, фотографии показать?
— Покажи, — кивнула Вера.
Тётя Клава растерялась.
— Ну… я не фотографировала. Зачем мне это?
— Тётя, — устало сказала Вера, — я знаю тебя всю жизнь. Ты всегда думаешь, что можешь манипулировать мной. Раньше у тебя получалось. Но я выросла. У меня своя жизнь, своя квартира, свои правила. И я сама решаю, кто будет в ней жить.
— То есть какой-то посторонней девчонке ты позволяешь жить у себя, а родной тёте — нет? — возмутилась Клавдия Петровна. — Вот она, благодарность!
— Благодарность за что? — не выдержала Вера. — За то, что ты всю жизнь вмешиваешься в мои дела? За то, что ставишь меня перед фактом? За то, что используешь меня для решения чужих проблем?
Она покачала головой.
— Нет, тётя. Хватит. Я сама принимаю решения о своей жизни. И сейчас я решила, что ты не будешь жить в моей квартире. Точка.
Тётя Клава поджала губы.
— Значит, так? Родную тётю на улицу выгоняешь?
— У тебя есть своя квартира, — напомнила Вера. — И никакого ремонта там нет.
Тётя Клава встала, гордо выпрямившись.
— Что ж, я всё поняла. Не ожидала от тебя такой чёрствости, Вера. Твоя мать перевернулась бы в гробу, если бы узнала, как ты обращаешься с её сестрой.
Вера вздрогнула. Тётя всегда знала, куда бить.
— Не впутывай сюда маму, — тихо сказала она. — Она бы меня поняла.
— Как знать, — тётя Клава поджала губы. — Что ж, не буду вам мешать. Пирожки оставлю, всё-таки старалась. Машенька, передавай привет маме.
Она направилась к выходу, нарочито медленно, давая Вере шанс остановить её. Но Вера молчала.
Когда за тётей закрылась дверь, в квартире воцарилась тишина.
— Прости, — наконец сказала Маша. — Кажется, я стала причиной ссоры.
Вера покачала головой.
— Нет, это не из-за тебя. Это давняя история. Тётя Клава привыкла, что всегда может мной управлять. А теперь не может, и это её злит.
Она вздохнула.
— Знаешь, я ведь правда планировала, что ты поживёшь у меня временно, пока не найдёшь другое жильё.
Маша напряглась.
— А сейчас?
— А сейчас я поняла, что мне нравится жить с тобой, — просто сказала Вера. — Но это не значит, что ты должна чувствовать себя обязанной остаться. Если ты хочешь съехать — я пойму.
Маша облегчённо выдохнула.
— Вообще-то мне здесь нравится. Я только боялась, что мешаю.
— Не мешаешь, — Вера улыбнулась. — Но у меня есть одно условие.
— Какое?
— В следующий раз, когда тётя Клава придёт с пирожками, мы скажем, что нас нет дома.
Маша рассмеялась.
— Договорились.
Через неделю Вера возвращалась с работы, когда её телефон зазвонил. На экране высветилось имя тёти.
— Алло, — с неохотой ответила Вера.
— Верочка! — голос тёти Клавы звучал подозрительно бодро. — Как дела? Как Машенька?
— Всё хорошо, — осторожно ответила Вера. — А что такое?
— Да вот, хотела спросить… — тётя сделала паузу. — Ты же знаешь Колю, сына моей соседки?
Вера закатила глаза. Только этого не хватало.
— Нет, не знаю.
— Неважно! — отмахнулась тётя. — Замечательный молодой человек. Врач, между прочим. И холостой. Я подумала — может, познакомить вас с Машей? Ей же нужно устраивать личную жизнь.
Вера остановилась посреди улицы.
— Тётя, мы это уже проходили. Не вмешивайся в нашу жизнь. Ни в мою, ни в Машину.
— Да я же как лучше! — возмутилась тётя Клава. — Что плохого в том, чтобы познакомить девушку с хорошим парнем?
— Если Маша захочет познакомиться с кем-то, она сама решит, с кем и когда, — отрезала Вера. — А теперь извини, я занята.
Она повесила трубку и глубоко вздохнула. Кажется, эта битва никогда не закончится. Тётя всегда найдёт способ вмешаться в их жизнь.
Телефон снова зазвонил. Вера проигнорировала. Через минуту пришло сообщение: «Я дала Коле твой адрес. Он заедет в воскресенье в шесть. Надень что-нибудь нарядное. И Маше скажи».
Вера прочитала сообщение дважды, не веря своим глазам. Потом решительно набрала номер.
— Тётя, — сказала она, когда Клавдия Петровна ответила, — если в воскресенье или в любой другой день к нам заявится какой-то Коля, я вызову полицию. Я не шучу. И тебе советую больше не распоряжаться моей жизнью. Иначе мы больше не будем общаться. Вообще.
— Да как ты смеешь! — задохнулась от возмущения тётя. — Я всю жизнь о тебе заботилась! После смерти твоей матери я…
— Нет, — перебила её Вера. — Ты не заботилась обо мне. Ты пыталась контролировать меня. Это разные вещи. И с этого момента я не позволю тебе вмешиваться в мою жизнь или в жизнь Маши. Точка.
Она отключила телефон, чувствуя, как бешено колотится сердце. Это был первый раз, когда она поставила тётю на место настолько жёстко. И, несмотря на неприятный осадок, Вера чувствовала облегчение. Словно сбросила с плеч тяжёлый груз.
Дома её ждала Маша, разложившая на столе ноты.
— Привет! — улыбнулась она. — Ты рано сегодня.
Вера кивнула, снимая пальто.
— Проект сдала, можно выдохнуть.
Она посмотрела на девушку, сидящую за столом, и внезапно поняла, что присутствие Маши в её жизни — это не результат манипуляций тёти Клавы. Это её собственный выбор. Она сама решила впустить Машу в свою жизнь, в свой дом.
И это решение оказалось правильным.
— Маша, — сказала Вера, присаживаясь рядом, — я хочу кое-что прояснить. Я запретила тёте Клаве вмешиваться в нашу жизнь. Надеюсь, ты не против?
Маша улыбнулась.
— Нет, конечно. Я же вижу, как она действует на тебя.
— Спасибо, — Вера почувствовала, как напряжение отпускает. — Знаешь, иногда мне кажется, что я всю жизнь пыталась угодить всем, кроме себя. Сначала маме, потом тёте… Пора начать жить по своим правилам.
— Согласна, — кивнула Маша. — И я рада, что ты позволила мне стать частью этой новой жизни.
Вера улыбнулась. Возможно, самое важное решение она уже приняла — когда впустила в свой дом человека, который стал ей другом. Не из жалости, не из чувства долга, а потому что сама этого захотела.
И с этим решением она готова была жить дальше — по своим правилам, без оглядки на чужие ожидания и манипуляции.
