— Зачем ты вернулся? — Вера стояла у окна, наблюдая, как ноябрьский ветер срывает последние листья с клёна во дворе. Она не повернулась, когда услышала, как открылась дверь.
Михаил замер на пороге кухни, держа в руках потрёпанный чемодан, с которым когда-то уехал. Семь лет назад этот чемодан казался ему билетом в новую жизнь. Теперь он выглядел как напоминание о несбывшемся.
— Можно хотя бы чаю? — спросил он, опуская чемодан на пол.
— Можно, — ответила Вера, всё ещё не глядя на него. — Только потом уйдёшь.
Михаил хотел возразить, но промолчал. У неё было право злиться. Он сел за стол, покрытый знакомой клеёнкой с выцветшим рисунком подсолнухов. Когда-то, ещё студентами, они вместе выбирали её в магазине на окраине Петербурга, смеясь над тем, как по-советски она выглядит.
— Ты изменилась, — произнёс он, глядя на её напряжённую спину.
— А ты нет, — отрезала Вера, резко поворачиваясь. — Всё та же манера входить в жизнь без стука.
Когда Михаил семь лет назад получил приглашение на работу в норвежскую архитектурную фирму, они с Верой были женаты третий год. Жили в однокомнатной квартире на окраине Москвы, которую снимали за треть его зарплаты. Вера работала редактором в небольшом издательстве, выпускавшем учебную литературу. Денег едва хватало.
— Это наш шанс, — убеждал он Веру, размахивая письмом из Осло. — Через пару лет купим квартиру. Не здесь, а там. И ты сможешь заниматься своими переводами, а не корпеть над учебниками.
Вера тогда смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых мелькали и восторг, и страх, и предчувствие потери.
— А если не получится? — спросила она.
— Получится, — отрезал он. — Я же не один еду. Мы едем.
Но в последний момент Вере отказали в рабочей визе — что-то не так оформили в документах. Михаил мог отложить поездку, начать всё заново. Но место могли отдать другому.
— Езжай, — сказала Вера. — Разберёшься там с документами, и я приеду.
Он уехал, обещая, что через три месяца они будут вместе.
Первый год Михаил писал длинные письма и звонил каждый вечер. Рассказывал о работе, о фьордах, о странных норвежских привычках, о том, как учит язык. О новых проектах, о том, что скоро, совсем скоро, он добьётся разрешения на её приезд.
Вера ждала. Подрабатывала переводами, освоила фриланс, научилась жить одна в чужом городе. Весной уволилась из издательства — платили мало, а работы стало невпроворот. Нашла удалённую работу в международном журнале.
На второй год звонки стали реже. «Загружен проектом», — объяснял Михаил. «Скоро всё решится», — повторял он.
На третий год Вера перестала спрашивать, когда ей оформят документы. А Михаил перестал обещать.
На четвёртый год она подала на развод.
Он не приехал на заседание суда. Прислал согласие по почте и короткое сообщение: «Прости. Так будет лучше для тебя».
— Почему сейчас? — спросила Вера, ставя перед ним чашку с чаем. Её руки, некогда мягкие и тёплые, стали жилистыми, с проступающими венами. Руки человека, который много работает.
— Проект закрыли, — пожал плечами Михаил. — Фирма сократила штат.
— И ты решил вернуться ко мне? — В её голосе звучала горечь. — Как запасной аэродром?
— Нет, — он отвёл взгляд. — Просто не знал, куда ещё идти.
Вера усмехнулась и села напротив.
— Что случилось с твоей норвежской жизнью? С квартирой, которую мы должны были купить? С карьерой?
Михаил молчал. Как объяснить, что первые два года он действительно пытался перевезти её, но постоянно сталкивался с бюрократическими препонами? Как рассказать, что потом встретил Ингрид, светловолосую сотрудницу отдела кадров, которая помогала ему с документами и однажды пригласила на ужин? Как признаться, что когда их отношения стали серьёзными, он решил, что так будет лучше для всех — Вера молодая, красивая, найдёт себе другого. А ему будет проще в новой стране с местной женщиной.
И как теперь объяснить, что Ингрид ушла от него к своему бывшему, когда фирма начала сокращения и стало ясно, что его рабочая виза висит на волоске?
— Не сложилось, — наконец сказал он.
Вера разрешила ему остаться на ночь. Выделила старый диван в гостиной — тот самый, который они когда-то вместе собирали, ругаясь над инструкцией на шведском. Тогда эта возня казалась им весёлым приключением.
Утром, когда Михаил проснулся, в квартире уже пахло кофе. Вера сидела за кухонным столом с ноутбуком, быстро печатая.
— Доброе утро, — неуверенно произнёс он.
— Доброе, — отозвалась она, не отрывая взгляда от экрана. — Кофе в турке, чашки знаешь где.
Михаил налил себе кофе и сел напротив, разглядывая её. Вера изменилась. Не только внешне — хотя и это тоже: появились тонкие морщинки вокруг глаз, в тёмных волосах пробивалась седина, которую она, видимо, не считала нужным закрашивать. Но главное — изменился взгляд. Исчезла та мягкость, та открытость миру, которые он так любил когда-то.
— Ты работаешь дома? — спросил он, пытаясь начать разговор.
— Да, — коротко ответила она. — В редакции бываю два раза в неделю. Остальное время — здесь.
— А где ты сейчас работаешь?
— В «Горизонте», — она бросила на него быстрый взгляд. — Это международный научно-популярный журнал. Я заместитель главного редактора русской версии.
Михаил присвистнул.
— Неплохо.
— Да, неплохо, — согласилась Вера. — Много работы, но она мне нравится.
Они помолчали. За окном моросил мелкий дождь, превращая московский двор в размытое серое пятно.
— Послушай, — начал Михаил. — Я понимаю, что пришёл не вовремя. Но мне правда некуда идти. Может, ты позволишь мне остаться на пару недель? Пока я не найду работу и не сниму что-нибудь.
Вера перестала печатать и подняла на него взгляд.
— Это не моя квартира, Миша. Я тоже здесь снимаю.
Он растерянно моргнул.
— А как же твоя квартира в Питере? Которую тебе бабушка оставила?
— Продала четыре года назад, — пожала плечами Вера. — На эти деньги прошла курс литературного мастерства в Англии. Полгода жила в Лондоне.
— И как? — спросил он, пытаясь скрыть удивление. Прежняя Вера никогда бы не решилась на такой шаг.
— Было полезно, — улыбнулась она впервые за всё время. — Я написала книгу.
— Книгу? — теперь он не скрывал изумления. — Ты всегда говорила, что не хватает смелости…
— Многое изменилось, Миша, — она закрыла ноутбук. — Когда остаёшься одна, либо тонешь, либо учишься плавать. Я научилась.
Вера разрешила ему остаться на неделю — «не больше». Михаил согласился, хотя понимал, что найти работу за это время будет почти невозможно. Но выбора не было.
Вечером, вернувшись с собеседования в архитектурное бюро (где ему вежливо объяснили, что они не нанимают сотрудников его возраста без российского опыта работы за последние пять лет), он застал Веру за разговором с каким-то мужчиной.
Высокий, с военной выправкой и проницательным взглядом, незнакомец сидел на кухне и пил чай из той самой кружки, которую когда-то Михаил считал своей.
— А, это ты, — Вера выглядела смущённой. — Познакомься, это Андрей. Андрей, это… Михаил.
— Бывший муж? — спокойно спросил Андрей, протягивая руку.
— Да, — ответил Михаил, пожимая её.
— Приятно познакомиться, — сказал Андрей без улыбки. — Вера рассказывала о тебе.
— Надеюсь, не всё, — попытался пошутить Михаил.
— Достаточно, — отрезал Андрей и повернулся к Вере. — Так мы договорились? Я заеду за тобой в семь.
— Да, — кивнула она. — Я буду готова.
Когда за Андреем закрылась дверь, Михаил не удержался от вопроса:
— Кто это?
— Просто друг, — ответила Вера, убирая чашки.
— И часто он заходит?
— Какое тебе дело? — она резко повернулась к нему. — Ты потерял право задавать такие вопросы семь лет назад.
Михаил поднял руки в примирительном жесте.
— Прости. Ты права.
Вера вздохнула.
— Андрей — мой… друг. Мы познакомились на презентации моей книги. Он военный историк, консультировал меня по некоторым деталям.
— У тебя с ним серьёзно?
— А у тебя с Ингрид было серьёзно? — парировала Вера.
Михаил вздрогнул.
— Откуда ты…
— Мир тесен, Миша. Особенно мир русских эмигрантов в Скандинавии.
На следующий день, когда Михаил вернулся с очередного безуспешного собеседования, Веры не было дома. На столе лежала записка: «Вернусь поздно. Еда в холодильнике. Не жди».
Он разогрел себе борщ, который обнаружил в контейнере на верхней полке. Вкус был таким знакомым, что защемило сердце. Вера всегда готовила борщ по рецепту своей бабушки, с особыми пряностями, которые придавали ему неповторимый вкус.
После ужина Михаил бесцельно бродил по квартире. Это была не та однушка, которую они когда-то снимали. Вера теперь жила в просторной двухкомнатной квартире в хорошем районе. Всё здесь было обустроено со вкусом: светлая мебель, много книг, несколько картин на стенах. Ни одной его вещи, ни одной фотографии, где они вместе.
В кабинете, который, судя по всему, служил Вере и спальней, и рабочим местом, он заметил полку с книгами. Одна из них привлекла его внимание: «Течение времени» Вера Соколова. Её книга.
Он взял томик в руки. На обложке — силуэт женщины на фоне Невы. Он открыл наугад и начал читать.
«…Она знала, что никогда не вернётся в этот город. Не потому, что не могла — просто там больше не осталось ничего, что принадлежало бы ей. Все места, все улицы, все мосты теперь были частью чужой истории. Истории, в которой она была лишь второстепенным персонажем, забытым на середине сюжета…»
Михаил захлопнул книгу. Сердце колотилось где-то в горле. Он узнал эти слова. Почти те же самые Вера говорила ему, когда он объявил о своём решении не возвращаться в Россию. «Ты делаешь меня персонажем второго плана в собственной жизни», — сказала она тогда.
Он продолжил читать, перелистывая страницы, всё больше узнавая их историю, переписанную, переосмысленную, превращённую в художественный текст. Но такую узнаваемую в каждой детали.
Главная героиня, Анна, тоже ждала мужа, уехавшего за границу. Тоже получала обещания, которые не сбывались. Тоже пыталась сохранить отношения через расстояние. И тоже в конце концов нашла силы начать новую жизнь.
Только в книге муж не возвращался. А Анна встречала человека, который помогал ей обрести себя.
Военного историка.
Вера вернулась за полночь. Михаил сидел на кухне, перед ним лежала её книга.
— Ты копался в моих вещах? — спросила Вера, увидев книгу.
— Она стояла на полке, — ответил он. — Не думал, что это запретно.
Вера устало опустилась на стул.
— И как тебе?
— Жёстко, — честно признался Михаил. — Но справедливо.
Вера усмехнулась.
— Я не думала, что ты когда-нибудь её прочтёшь.
— Почему ты не сказала мне о ней? Когда мы ещё общались.
— А был смысл? — она пожала плечами. — Когда я начала писать, ты уже встречался с Ингрид.
Они помолчали.
— Андрей — это он? Тот самый историк из книги?
Вера кивнула.
— Только в жизни всё сложнее, чем в книгах, — добавила она.
— Вы вместе?
— Были, — она отвела взгляд. — Сейчас… сложно.
Михаил почувствовал, как внутри разливается неуместное тепло. Значит, у него ещё есть шанс.
— Что случилось?
— Ничего особенного, — она встала и включила чайник. — Он военный. Его перевели в другой город. А я не хочу уезжать из Москвы. Здесь моя работа, мои друзья, моя жизнь.
— Ты могла бы поехать с ним, — заметил Михаил. — Ты же можешь работать удалённо.
Вера посмотрела на него долгим взглядом.
— Я уже однажды строила жизнь вокруг мужчины, — сказала она тихо. — Больше не хочу.
На пятый день пребывания Михаила в квартире Веры раздался звонок в дверь. Вера была на работе, и он, поколебавшись, открыл.
На пороге стоял Андрей.
— А, это ты, — сказал он без удивления. — Вера дома?
— Нет, она в редакции, — ответил Михаил. — Должна вернуться через пару часов.
Андрей кивнул.
— Передашь ей? — он протянул небольшую коробку. — Это её вещи. Забыла у меня.
Михаил взял коробку.
— Передам.
Андрей уже повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился.
— Послушай, — сказал он, глядя Михаилу прямо в глаза. — Я не знаю, зачем ты вернулся и что планируешь. Но если ты снова сделаешь ей больно…
— Я не планирую, — перебил его Михаил. — И вообще, кажется, это уже не твоё дело? Вы же расстались.
Лицо Андрея окаменело.
— Мы не расстались. Мы взяли паузу. И даже если бы расстались — Вера всегда будет моим делом. Запомни это.
Когда Вера вернулась, Михаил протянул ей коробку.
— Андрей заходил. Просил передать.
Вера замерла.
— Он что-то говорил?
— Только то, что ты забыла эти вещи у него, — солгал Михаил.
Вера кивнула и ушла в спальню с коробкой. Вернулась она с покрасневшими глазами.
— Я нашёл работу, — объявил Михаил на седьмой день. — Приступаю со следующей недели. Это не архитектура, конечно. Буду преподавать в частной школе дизайна.
— Поздравляю, — искренне сказала Вера. — Это хорошо.
— И квартиру присмотрел, — продолжил он. — Недалеко отсюда, кстати. Через три остановки на метро.
Вера напряглась.
— Зачем ты мне это говоришь?
— Просто подумал… — он замялся. — Может, будем иногда видеться? Как друзья.
Вера долго смотрела на него, словно решая что-то важное.
— Миша, — наконец сказала она. — Я должна кое-что сказать тебе. Я уезжаю.
— Куда? — растерялся он.
— В Петербург. «Горизонт» открывает там филиал, и мне предложили его возглавить.
— Но ты же говорила, что не хочешь уезжать из Москвы. Что здесь твоя жизнь.
— Я передумала, — она отвела взгляд. — В Питере будет новый проект. Интересный. И там…
— Там Андрей, — закончил за неё Михаил. — Его перевели не в «другой город», а в Петербург.
Вера вздохнула.
— Да. И я решила, что, может быть, иногда стоит рискнуть. Даже если это означает выстраивать жизнь вокруг отношений.
— Почему с ним — можно, а со мной было нельзя? — горько спросил Михаил.
— Потому что он никогда не просил меня бросить всё ради него, — тихо ответила Вера. — Он сказал, что примет любое моё решение. И будет рядом, если я захочу этого. А если нет — отпустит без обид и упрёков.
Михаил опустил голову.
— Я рад за тебя, — сказал он наконец. — Правда.
Через три дня Михаил помогал Вере упаковывать вещи. Она не просила его об этом, но он сам предложил помощь, и она, поколебавшись, согласилась.
— Забавно, — сказал он, складывая книги в коробки. — Мы начинали вместе в Питере. Потом переехали в Москву. Теперь ты возвращаешься туда одна.
— Не одна, — поправила его Вера. — С Андреем.
— Да, конечно, — кивнул Михаил. — Просто имел в виду — без меня.
Вера промолчала, продолжая заворачивать в бумагу свои немногочисленные сувениры.
— Знаешь, — вдруг сказал Михаил, — я ведь не врал тебе тогда. Я действительно пытался оформить твой приезд. Первые два года.
— Я знаю, — тихо ответила Вера. — Ингрид рассказала мне. Когда писала, извиняясь за то, что уводит тебя.
Михаил вздрогнул.
— Она писала тебе?
— Да. Она оказалась порядочным человеком, Миша. Жаль, что ты её не удержал.
— Она вернулась к бывшему мужу, — пожал плечами Михаил. — Как только у меня начались проблемы с работой.
— Нет, — покачала головой Вера. — Она ушла от тебя, когда узнала, что ты соврал ей. Что сказал ей, будто мы расстались до твоего отъезда, а не из-за него.
Михаил замер.
— Откуда ты…
— Она написала мне и об этом тоже, — перебила его Вера. — И знаешь, что самое грустное? Я тогда ещё любила тебя. И ждала. И готова была простить всё — и Ингрид, и твоё молчание, и то, что ты перестал звонить. Я была готова начать всё сначала.
— Почему же ты…
— Потому что ты не приехал, — просто сказала она. — Ты выбрал другую жизнь. Без меня.
На вокзал Михаил не поехал — Вера попросила его не провожать. «Андрей встретит меня в Питере», — сказала она. «Не стоит всё усложнять».
В последний вечер они сидели на кухне и пили чай. Как в старые времена, только теперь между ними лежала пропасть из семи лет и множества несбывшихся обещаний.
— Я буду скучать, — сказал Михаил.
— Не будешь, — улыбнулась Вера. — Ты начнёшь новую жизнь. Найдёшь кого-то.
— А если я не хочу никого искать? — он внимательно посмотрел на неё. — Если я понял, что никогда не переставал любить тебя?
Вера вздохнула.
— Миша, ты не любил меня. Ты любил идею меня. Женщины, которая ждёт тебя, что бы ни случилось. Которая всегда на втором плане, готовая подхватить тебя, если ты упадёшь. Но я больше не та женщина.
— Я вижу, — кивнул он. — И мне жаль, что я упустил шанс узнать эту новую тебя.
— Тебе не обязательно было уезжать для этого, — заметила она.
— Знаю, — он опустил голову. — Но я бы всё равно не смог удержать тебя, верно? Ты бы всё равно встретила своего Андрея.
— Не знаю, — честно ответила Вера. — Но теперь это уже не имеет значения.
Утром Вера уехала. Михаил остался один в пустой квартире, которую она успела сдать новым жильцам. У него было два дня, чтобы перевезти свои вещи в новое жильё.
Обходя комнаты в последний раз, он заметил на полке книгу. Её книгу. Она оставила её специально для него? Или просто забыла?
Он взял томик в руки и открыл. На форзаце была надпись: «Михаилу. Иногда нужно уехать, чтобы понять, где твой настоящий дом. Вера».
Он сел на диван и начал читать с самого начала.
«Анна никогда не думала, что её жизнь сложится именно так. В её планах не было одиночества в тридцать пять, не было квартиры, где эхом отдаются её шаги, не было работы, которая заполняет все часы, чтобы не оставалось времени на мысли. Но жизнь распорядилась иначе…»
Михаил читал, не отрываясь, узнавая и не узнавая их историю. В книге всё было правдой — и в то же время иначе. Боль, одиночество, предательство, попытки начать заново — всё это было там, на страницах. Но было и кое-что ещё. То, чего он не замечал тогда, семь лет назад. Вера писала не только о боли — она писала о росте. О том, как человек находит себя, когда рушится привычный мир.
В финале книги Анна не возвращалась к мужу. Но и с историком у неё не складывалось долгосрочных отношений. Она уезжала — одна — в город своей юности, чтобы начать всё с чистого листа. Без мужчин, определяющих её путь.
Михаил закрыл книгу. Что-то не складывалось. Если в книге героиня выбирала независимость, то почему Вера уехала к Андрею? Почему решила рискнуть снова?
Он достал телефон и нашёл номер Веры. Несколько секунд смотрел на экран, но так и не нажал кнопку вызова. Какое он имел право вмешиваться в её жизнь? Снова делать её персонажем второго плана в своей истории?
Он положил телефон и ещё раз взглянул на надпись в книге. «Иногда нужно уехать, чтобы понять, где твой настоящий дом».
Михаил усмехнулся. Дом. У него давно не было настоящего дома. Ни в Норвегии, куда он так стремился, ни здесь, куда вернулся.
Он поднял чемодан и в последний раз оглядел квартиру. Пустые стены, голые полки, стерильная чистота съёмного жилья. Ничего личного — ни следа от жизни, которая протекала здесь последние годы. Вера всё забрала с собой. Кроме книги.
Захлопнув за собой дверь, Михаил не стал оборачиваться. В конце концов, жизнь — это движение вперёд. Его ждала новая работа, новая квартира, новые проблемы. А прошлое оставалось там, на страницах чужой книги, которую он сунул в боковой карман чемодана и, скорее всего, никогда больше не откроет.
Питерский поезд в этот момент уже мчался на север, унося Веру в новую жизнь, о которой Михаил теперь мог только догадываться. Впрочем, это уже была не его история.
Три месяца спустя Михаил сидел в кафе недалеко от школы дизайна, где теперь преподавал. Проверял работы студентов, время от времени отпивая остывший кофе. За окном моросил мартовский дождь, превращая московские улицы в зеркала.
— Извините, это место свободно?
Он поднял глаза. Перед ним стояла женщина лет тридцати с папкой чертежей.
— Да, конечно, — он убрал со стула свою куртку.
— Спасибо, — она улыбнулась. — Такой ливень, а у меня встреча с заказчиком через полчаса, надо просмотреть проект…
— Вы архитектор? — спросил Михаил, заметив знакомый формат чертежей.
— Да, — она с интересом посмотрела на него. — А вы?
— Когда-то был, — он пожал плечами. — Теперь преподаю дизайн.
Они разговорились. Её звали Елена, она работала в небольшом бюро, специализирующемся на реконструкции исторических зданий. Оказалось, что они даже учились в одном институте, только с разницей в несколько лет.
— Можно вопрос? — вдруг спросила она, когда разговор зашёл о карьере. — Почему вы бросили архитектуру? Если не секрет.
Михаил задумался. Почему? Потому что в России его опыт работы в Норвегии никому не был нужен? Потому что в сорок начинать карьеру заново казалось безумием? Или потому что архитектура всегда была связана для него с Верой, с их общими мечтами, с их несостоявшимся будущим?
— Иногда нужно что-то оставить, чтобы двигаться дальше, — наконец ответил он.
Елена понимающе кивнула.
— И как, получается двигаться?
— По-разному, — честно признался Михаил. — Бывают дни, когда кажется, что всё бессмысленно. А бывают… — он кивнул на её чертежи, — когда видишь чью-то работу и думаешь — а может, ещё не поздно?
Она улыбнулась.
— Никогда не поздно. У нас в бюро как раз открылась вакансия. Ищем человека с опытом. Если интересно…
Михаил хотел ответить, что не интересно. Что он уже сделал выбор. Что прошлое нужно оставить в прошлом.
Но вместо этого услышал свой голос:
— Интересно.
Дома, разбирая бумаги для резюме, Михаил случайно наткнулся на книгу Веры. Он так и не дочитал её тогда, в день отъезда. И с тех пор ни разу не открывал.
Он взял томик в руки, повертел, думая — выбросить? Отдать? Оставить?
Решение пришло неожиданно. Он достал телефон и написал сообщение: «Привет. Как ты там? Прочитал твою книгу. Хорошо написано».
Ответ пришёл через несколько минут: «Спасибо. Всё хорошо. Работаю над новой. Как ты?»
«Нормально. Возвращаюсь в архитектуру».
«Рада за тебя».
Больше они ничего не написали друг другу. Да и о чём было писать? Их истории разошлись. У каждого теперь был свой путь.
Михаил положил книгу на полку. Не в боковой карман чемодана, не в мусорное ведро, не в коробку с ненужными вещами. На полку — как напоминание о том, что иногда нужно уехать, чтобы понять, где твой настоящий дом.
Даже если этот дом тебе больше не принадлежит.
