Татьяна повадилась впадать в летаргический сон.
Спала долго, месяцами, и это было не похоже на обычный сон.
Она стала засыпать вскоре после замужества. Во время сна мир вокруг переставал для неё существовать, тело тридцатилетней женщины становилось неподвижным, дыхание — едва заметным, казалось, будто она уснула вечным сном.
Дело осложнялось тем, что жила Татьяна в доме мужа и его матери.
Свекровь, Таисия Петровна Верещагина, и без того недобро косилась на Татьяну, считая её тунеядкой, а уж когда та засыпала долгим сном, громко возмущалась и выбегала жаловаться зевакам:
— Опять спит! Вот что ты будешь делать? Вчера только начался покос, сходили в поле первый день, она видите ли умаялась, свалилась спать без задних ног, даже ужинать не стала, а сегодня с утра — здрасьте, не просыпается.
Я её бужу-бужу, с кровати стаскиваю, а ей хоть бы хны, знай себе дрыхнет и даже бровью не ведёт.
Лето, значит, в самом разгаре стоит, нужно полоть, косить, в огороде пластаться, а она — спит! И ведь до поздней осени теперь в спячке пролежит!
Зеваки шептались, что вероятно, Татьяна притворяется.
Некоторые, самые любопытные заходили в дом, а выходя качали головами:
— Чудеса! И впрямь впала в летаргический сон. На покойницу похожа, лежит бледная, холодная, почти не дышит.
Поначалу Таисия с сыном возили заснувшую Татьяну по больницам, но толку не было. Врачи утверждали, что по всем показателям Татьяна жива и впала в состояние, похожее на летаргический сон.
«Усопшую» держали в больничных условиях около месяца, а затем выписывали, предлагая родственникам забрать Татьяну домой.
Таисия Петровна продолжала ворчать и обижаться, ежедневно высказывая сыну претензии о том, что не справляется с домашними делами. Ей невестка-помощница нужна, а не спящий «балласт» в виде Тани.
Степан напоминал матери о том, что это она привела Таню в дом, и это было правдой: Татьяна приехала в их деревню, чтобы ухаживать за старой родственницей бабой Ниной Медведевой.
Бабулька вскоре померла.
Верещагина пришла помогать с похоронами и прямо на её глазах разгорелся неприятный скандал между приехавшими детьми покойницы и Таней.
— Татьяна! — бушевала Надя, внучка покойной бабы Нины, — ты на наследство рот не разевай! Небось надеешься, что тебе дом обломится? Жила тут бесплатно, бабку до гроба довела, ещё и обокрала нас. Теперь лавочка прикрыта. Уматывай, пока я участкового не вызвала. У бабушки серьги золотые в ушах были, куда дела?
Татьяна расплакалась и затряслась:
— Не было у бабы Нины никаких украшений! Даже если и были, я ничего не трогала! Зачем вы порвали бабушкино завещание, которое под ее подушкой нашли?
— Не было никакого завещания! — закричала Надя, — даже если бы было, без заверения у нотариуса, оно ничего не значит!
Надежда бесцеремонно выкинула вещи Тани прямо во двор.
Таисия Петровна вначале наблюдала за происходящим с открытым ртом, а потом вступилась за Татьяну:
— Надежда, опомнись, ты что творишь? Скоро люди на похороны придут, а ты подняла скандал. Ведь так нельзя.
Заплаканная Татьяна выбежала за ворота, Таисия её догнала.
— Подожди девонька, куда ты, вся в слезах? А ну-ка, пойдем со мной.
Таисия привела девушку к себе домой, усадила за стол, забыв о похоронах и налила чай.
Гостья всё-ещё плакала и качала головой:
— За что они так со мной? Ведь сами пригласили в деревню присматривать за бабой Ниной, когда она слегла. У меня и в мыслях не было ничего красть. Дом бабы Нины был моим пристанищем.
Выросла я без матери, отец женился во второй раз. Он недавно умер, а дом унаследовала мачеха. У неё хватило совести выставить меня за дверь. Да что я говорю, вы сами видели, как мне «повезло» с родней.
Таисия Петровна разглядела Таню, та ей понравилась: худая, жилистая, скромная. А главное — не белоручка, ладони натруженные, все в мозолях.
А у Таисии как раз, сын был неженатым, Степану стукнуло сорок два. На женщин Степан даже не смотрел, боялся их как огня.
Слово за слово, Таисия предложила гостье остаться:
— Поживи пока у нас.
Получается, так и привела в дом будущую невестку.
В целях экономии, играть свадьбу не стали, быстренько расписались в загсе, а наутро после брачной ночи, Таисия Петровна выгнала молодую невестку сначала в огород, пропалывать грядки, а потом в лес, по грибы.
И дальше работой озадачивала.
Степан поначалу не мог надышаться на жену. Он сразу проникся чувствами к Татьяне, вот только детей она ему так и не родила.
Татьяна очнулась от сна в начале ноября.
В то утро Таисия раскатывала тесто на пельмени и вздрогнула, услышав голос Тани.
Невестка сидела растерянная в постели:
— Ох, матушка, долго я спала? Что это за окном вьётся, неужели снег?
— Снег, снег, — нахмурилась свекровь. — Ты девушка, всё лето проспала. Зима уже на носу.
— Простите меня! — заволновалась Таня. — Я не хотела вас подводить.
— Да ты что? А мне кажется, ты специально придумала долго спать, чтобы сбежать от всей самой тяжёлой работы! Мне из-за тебя пришлось всех коров продать! Кто же будет доить эту ораву? Оставила одну, Зорьку, так что вечером её пойдешь доить ты!
Таисия подошла к кровати и забрала у Тани одеяло, словно боялась, что девушка опять уснет.
— А ну вставай.
— Боюсь, я не смогу встать. У меня руки и ноги ослабели.
Таисия вздохнула:
— Беда с тобой. Сейчас я Степана позову. Дожили! Это я должна лежать в кровати, а ты ухаживать за мной, тьфу!
Таисия вылетела во двор и там принялась громко костерить сына:
— Татьяна проснулась, помоги ей встать с кровати. Чему хоть радуешься, идиот? Тут плакать надо — послал Боженька жену, по полгода спит! И до сих пор не родила. Толку от неё нет!
Степан бросил все дела и влетел в дом, не обращая внимания на мать. Он схватил Татьяну за талию и поднял с постели.
— Очнулась наконец. Я сейчас баню затоплю, помогу тебе помыться. Держи расческу, попробуй разодрать
эти свои колтуны в волосах.
Татьяна растерянно притронулась руками к волосам и охнула, нащупав свалявшиеся пряди.
— Может, мне коротко постричься, а, Стёп? Зачем мне косы, я ведь постоянно сплю.
Степан хмуро буркнул:
— На что ты мне потом без волос нужна? В тебе итак много недостатков. Смотри, брошу и другую женщину себе найду. Нормальную, которая почти не спит. А что? Имею право.
Татьяна ахнула, поняв, что брак ее, затрещал по швам.
Всё изменилось после того, как в деревню к Верещагиным прикатил погостить двоюродный брат Степана, Андрей.
Он облюбовал себе участок возле дома Таисии Петровны, купил его,
и за каких-то полгода построил на нём дачный дом.
На дом приехала посмотреть жена Андрея, манерная городская женщина Раиса.
Она подёргала носом, послушала рёв коров и заявила что у неё аллергия на цветение всяких трав, после чего уехала обратно в город.
Андрей загрустил.
В тот же вечер, после отъезда жены, он заявился к Степану, показав бутылку.
— Пошли посидим в вашей летней кухне, поговорим о жизни.
— Пошли.
Степан крикнул матери, та прибежала и накрыла для посиделок небольшой стол, достав всякие соления и пожарив мяса.
Сидели допоздна.
— Эхма, не могу понять городских женщин, — пожаловался Андрей кузену. — Я с большим трудом уговорил Райку сюда приехать, надеялся что ей понравится дом, а она нос воротит. Привыкла городской пылью дышать.
А я устал в городе жить. Моя бы воля, я бы в деревню переехал. Кстати, а твоя Татьяна где? Что-то совсем ее не видать.
Степан опрокинул в себя рюмочку и скривился:
— Дык, она спит. Ну то есть, не спит, а впала в летаргический сон.
Андрей ахнул:
— Да ты что? Серьёзно? Это ж как так? А не опасно ли?
— Не-ет, нет, — протянул Степан, — она у нас не в первый раз так спит, мы уже привыкли. Проснется ближе к зиме.
Андрей рассеянно почесал в затылке.
— Ну и дела.
…К концу своего летнего отпуска, Андрей закрыл дом на замок, а ключ вручил родственнице:
— Тётя Таисия, меня не будет до следующего лета, пусть ключ от моего дома висит у вас. На всякий случай, мало ли что.
— Конечно оставляй, — понимающе кивнула головой Таисия Петровна, — за домом приглядим.
Близилось очередное лето и Таисия Петровна загадочно поглядывала на невестку.
Дело было в том, что она втайне от неё, купила себе и сыну билеты на море.
Невестку она конечно-же, не брала в расчёт — та как обычно «уснет», а они Степой поедут отдыхать на море.
И там, вдали от дома, её сын наконец, поймет, что жить нужно, думая в первую очередь о себе и матери.
А жена пущай спит.
Как она и ожидала, Татьяна вскоре впала в очередной свой летаргический сон.
Поначалу, узнав о затее матери, Степан был возмущен:
— Как же мы уедем, оставив дома спящую Татьяну? — колебался он.
— Не переживай, я договорилась с соседкой, которая будет приходить доить корову, она присмотрит за невесткой. Так что собирай вещи и настраивайся на поездку. В кои-то веки съездим и отдохнем по-людски.
Степан посмотрел на спящую жену и вдруг заметил, как у той страдальчески изогнулись брови.
И кажется, она застонала еле слышно.
Неужели, она слышит все их слова сквозь сон?
Степан отогнал от себя тревожные мысли и уехал вместе с матерью отдыхать.
А когда вернулись, оказалось что в доме в их отсутствие, шастает Андрей.
— Ты что тут делаешь, родственничек? — удивился Степан, скидывая с себя сумки.
— Привет брат. У меня отпуск начался, вот я и приехал пожить в своём дачном доме, — улыбнулся Андрей.
— А в мой дом как попал? — недобро смотрел Степан.
— Так ваша соседка приходила за коровой присмотреть и показала мне, где лежат ключи. Я и зашел по-родственному к вам, а что?
Степан выслушал мужчину и побагровев, кинулся в спальню, где спала жена.
Татьяна лежала на подушках словно спящая царевна.
И что удивительно, она больше не была похожа на покойницу, у неё порозовели щеки.
Степан вернулся обратно в комнату, исподлобья посмотрев на двоюродного братца.
Андрей вёл себя безмятежно.
Однако Степану показалось, что слишком уж довольное у незваного гостя лицо.
— Ты в спальню ведь не заходил? — процедил сквозь зубы Степан.
— Я, в спальню? Конечно нет! А что там?
— Ничего.
Степан вернулся в спальню, недовольно посмотрел на спящую жену. Неожиданно он рассвирепел.
«Черт бы меня побрал, с этими поездками!
Что, если этот прохиндей посмел коснуться мой жены пока меня не было?
Как мне с этим жить?
Мысль жгла в мозгу, мучая мужчину.
Между тем, Татьяна продолжала безмятежно спать. Сон это был или явь, но она слышала сквозь сон смутно знакомый голос.
Какой-то мужчина жаловался ей на проблемы. А потом вдруг говорил, что она прекрасна.
Женщина чувствовала прикосновения к своей руке. А потом — к щеке.
Сквозь сон, Таню донимали мысли — кто этот мужчина, от голоса которого её заволакивало теплом, а мурашки охватывали тело?
Кто он?
И почему хочется очнуться ото сна?
Степан с недовольством наблюдал за тем, как брат, живущий по-соседству, заказал себе тёплый гараж, а потом баню.
— Ну и зачем тебе всё это? — удивился он вслух. — Ты мог бы в нашу баню ходить, всё-равно редко приезжаешь.
— А я подумываю над тем, чтобы переехать в вашу деревню жить, — заявил Андрей. — Мне тут работу предложили, водителем. А что? Может и перееду. Я с Раисой развелся, свободен как ветер, что хочу, то и делаю.
— Развёлся?! — остолбенел Степан. — Чем она тебе не угодила?
— Всем. С ней же невозможно жить, — усмехнулся Андрей. — И пилит, и пилит меня каждый день. Устраивает скандалы на пустом месте. Как бы я хотел, чтобы она тоже спала летаргическим сном, как твоя Татьяна. Это ж как тебе повезло.
— Мне повезло?
Степан был удивлен.
— Конечно! У тебя есть теплая жена под боком, и она — молчит! По-моему, идеальный вариант для жизни. Да и собой хороша.
— Это когда ты успел заметить, что она — хороша? — рассердился Степан, — а ну признавайся, прикасался к ней?!
Андрей испуганно замолчал и перепрыгнув через забор, был таков.
А в Степане поселился гнев.
Он вбежал в дом, посмотрел на спящую жену, показал ей кулак:
— Лежишь?! Ну почему ты такая, даже отпор ему не смогла дать? Думаешь я идиот? Думаешь, не понял ничего?! Неспроста он про тебя речь завёл, ходит довольный, поглядывая на наше окно! Ещё и с женой развелся! У тебя совсем нет стыда? Я с тобой развожусь! Да я прямо сейчас выставлю тебя за порог!
Степан заметил что у жены страдальчески скривилось лицо и она снова издала жалобный стон.
Но ему было плевать, он взял на руки жену, вынес её прямо во двор и положил у самых ворот.
— Уходи! — громко заявил он.
Из дома выбежала Таисия, ахнула и начала причитать:
— Ты что делаешь, сынок? Ведь так нельзя! Она же спит, не приходя в себя! Ой, что люди скажут!
Таисия схватила спящую Татьяну за плечи и потащила волоком по земле к дому.
— Не смей её заносить в дом! — бушевал Степан. — Раз так, то я сам уйду! Я лучше буду скитаться по улицам, но рога носить не стану, так и знай!
Выругавшись, Степан собрал сумку и ушел.
Таисия какое-то время причитала, сидя возле спящей Татьяны, а потом вдруг заметила, что невестка… Плачет.
Из-под закрытых век женщины текли слёзы.
Татьяна проснулась на следующий день.
Она с удивлением обнаружила себя спящей на полу в кладовой.
Под головой была подушка, сверху — плед.
Татьяна кое-как встала, ощущая слабость в конечностях и прошла в дом.
Таисия Петровна стояла у порога и хмуро смотрела на неё.
— Ну надо же, очнулась. Значит, давно надо было с тобой построже. Я собрала твои вещи в чемодан. Всё что мы со Степкой тебе покупали, останется у нас.
— Вы… выгоняете меня? — удивилась Таня.
— Извини, но так будет лучше для всех нас. Степан уехал с утра подавать на развод.
— Но почему? Что на него нашло?
Таисия вздохнула:
— Некогда объясняться, уходи. Скоро Степан должен вернуться, кабы не случилось беды. Он может ведь и ударить, а что это за жизнь, если он будет тебя бить?.. Так что Танюшка, уходи.
Свекровь сунула растерянной невестке в руку несколько купюр.
— Уезжай куда глаза глядят.
Татьяна взяла в руку чемодан и вышла на крыльцо.
Не успела она отойти от дома Верещагиных, как её догнал Андрей.
— Татьяна, подожди! Куда это ты собралась?
Женщина остановилась на месте, не понимая, отчего вдруг её тело ослабело, а мурашки побежали по коже и в груди стало так тепло.
Всё дело оказалось в голосе Андрея, он был так знаком…
Эпилог
Вся деревня, затаив дыхание, наблюдала за событиями, происходящими в семействе Верещагиных.
Степан, ушедший из дома, поселился у разбитной разведёнки Тамары, а вскоре и женился на ней.
Татьяна, уехавшая из деревни неизвестно куда, вернулась в деревню спустя ровно год, только уже в качестве жены Андрея.
Как ни странно, у неё уже был сын (между прочим, вылитый Андрей).
Маленькому Ромке, по подсчётам зевак, было уже три месяца с небольшим.
Таисия Петровна хоть и смотрела осуждающе на бывшую невестку, а всё-же помогала ей водиться с малышом.
Она как и сын, ломала голову, разглядывая спящего в коляске Ромку и задавалась вопросом:
«наш или не наш?!
А если не наш, то когда же Андрей успел сделать Танюше ребёнка?
Ох, значит, мой сын был в чём-то прав.
Срам то какой.»
Татьяна перестала впадать в летаргические сны.
Возможно, так на неё повлияло материнство.
Но самое главное, Татьяна выглядела необычайно счастливой. Румянец играл на её щеках, а от голоса мужа ей становилось тепло…
