Звонок раздался в среду вечером, когда я мыла посуду после ужина. Дмитрий смотрел новости, и я не хотела его отвлекать.
— Светочка, милая, можно я завтра к тебе приеду? — голос свекрови звучал как-то странно, почти просительно.
Я растерялась. За год брака она ни разу не спрашивала разрешения прийти в гости.
— Конечно, Валентина Петровна. А что случилось?
— Да так, поговорить хочется. Ты же понимаешь, женские дела.
На следующий день она появилась ровно в шесть. Выглядела измученно: под глазами круги, волосы небрежно собраны.
— Проходите, садитесь. Чай будете?
— Спасибо, деточка.
Мы расположились на кухне. Валентина Петровна молчала, изучая узор на скатерти.
— Света, ты ведь знаешь, какие у нас соседи. Каждую ночь пьянка, музыка до утра. Я уже сил нет терпеть.
Я кивнула. Действительно, когда мы с Димой жили у них первые месяцы после свадьбы, соседи в коммуналке вели себя отвратительно.
— И Анжела совсем измучилась. На работе уже замечания делают — приходит не выспавшаяся.
Анжела — это золовка, сестра мужа. Работает в банке кассиром.
— Понимаю вас. А что же делать будете?
Свекровь подняла глаза. В них мелькнуло что-то хитрое.
— Света, у тебя ведь две комнаты. Мы могли бы пока пожить у вас. Совсем немного, пока не решим жилищный вопрос.
От неожиданности я только моргала. Жить с нами? В нашей квартире?
— Я понимаю, что это неудобство для вас, — продолжала она, — но мы очень аккуратные. И помогать по дому будем.
Мне стало душно. Как отказать? Что скажет муж, если узнает, что я не пустила его маму и сестру?
— Валентина Петровна, я… мне нужно с Дмитрием посоветоваться.
— Конечно, конечно. Только ты подумай — мы же семья. А семья должна помогать друг другу.
Когда муж пришел с работы, я долго не решалась заговорить. Мы поужинали, он включил телевизор.
— Дим, твоя мама приходила.
— М-м? А что хотела?
— Они с Анжелой хотят к нам переехать. Временно.
Дмитрий выключил звук и повернулся ко мне.
— Как это — переехать?
Я пересказала разговор. Муж слушал, хмурился.
— И что ты ответила?
— Сказала, что нужно с тобой посоветоваться.
— Правильно. — Он встал, прошелся по комнате. — Слушай, а может, действительно пустить? На месяц-два. Они найдут что-то и съедут.
У меня екнуло сердце.
— Дим, но как же мы? У нас своя жизнь, свои планы…
— Света, это моя семья. Мама одна вырастила меня и сестру. Неужели мы не можем помочь в трудную минуту?
— Но мы еще сами толком не притерлись друг к другу. А тут…
— Что значит не притерлись? Мы прекрасно живем.
— Дима, я же даже со своими родителями жить не стала бы. А тут…
— Твои родители живут в другом городе. А моя мама здесь, ей нужна помощь.
Разговор становился все напряженнее. В итоге муж ушел курить на балкон, а я расплакалась на кухне.
Утром Дмитрий вел себя холодно. За завтраком бросил:
— Я вчера маме звонил. Сказал, что мы подумаем.
— И?
— И что ты эгоистка, если откажешь.
Слова больно резанули. Эгоистка? За то, что хочу жить в своей квартире только со своим мужем?
— Дим, почему ты так говоришь?
— А как еще? У нас лишняя комната пустует, а родные люди мучаются.
— Какая лишняя? Это будет детская.
— Детская? — он рассмеялся. — У нас пока детей нет. А может, и не будет.
Эта фраза прозвучала как пощечина. Мы планировали ребенка на следующий год.
Муж ушел на работу, не попрощавшись. А через час позвонила свекровь.
— Светочка, я тут подумала… А вы с Димочкой не могли бы пока к моим знакомым переехать? У них комната свободна. А мы бы в вашей квартире только переждали.
Я опешила. Они хотят выселить нас из собственной квартиры?
— Валентина Петровна, но это же наш дом…
— Деточка, но и для нас это временно. Зато вы молодые, вам везде хорошо будет.
Вечером муж пришел расстроенный. Сел на кухне, долго молчал.
— Света, мама плачет. Говорит, что ты ее обидела.
— Как обидела? Я же ничего такого не сказала!
— А про то, что она предлагала нам временно съехать, она рассказала. Мол, ты возмутилась.
— Дим, ну это же наша квартира! За которую мы ипотеку платим!
— Она не навсегда просит. На пару месяцев максимум.
— А если не на пару? А если они привыкнут и не захотят съезжать?
— Света, ну что за мысли у тебя? Это моя мама!
— Твоя мама уже распоряжается нашей квартирой, как своей!
Муж встал, стукнул кулаком по столу.
— Хватит! Завтра они переезжают к нам. Точка.
— А если я не согласна?
— Тогда думай, что для тебя важнее — семья или твои капризы.
Ночью я не спала. Лежала и думала: неужели все так просто? Решили за меня, даже не спросив?
Утром, когда муж ушел, я позвонила маме. Рассказала всю ситуацию.
— Дочка, а ты подумай: если сейчас согласишься, то что дальше будет? Сегодня они вселятся, завтра тебе укажут, как жить в твоей же квартире.
— Но мама, это же его родственники…
— Родственники должны уважать твое пространство. А не диктовать условия.
После разговора с мамой я почувствовала себя увереннее. Решила поговорить со свекровью серьезно.
В два часа дня я позвонила ей.
— Валентина Петровна, давайте встретимся. Нам нужно все обсудить.
— Конечно, милая. Мы с Анжелой как раз вещи собираем. Дима сказал, что сегодня переезжаем.
— Вот об этом и поговорим.
Встретились в кафе рядом с их домом. Валентина Петровна выглядела довольной, Анжела — равнодушной.
— Я подумала о вашем предложении, — начала я. — И не могу согласиться.
Лицо свекрови изменилось.
— Что значит не можешь?
— Это наша квартира. Мы хотим жить в ней одни.
— Света, но мы же родня! Неужели тебе жалко помочь?
— Не жалко. Но помочь можно по-разному. Деньгами, например.
Анжела вмешалась в разговор:
— Деньгами? А у вас они есть лишние?
— Больше, чем комнат в квартире.
— Ты понимаешь, что брат узнает о твоем решении? — голос золовки стал жестким.
— Узнает.
— И что он скажет про такую жену, которая своих родственников на улицу выставляет?
— Никто никого на улицу не выставляет. У вас есть жилье.
— Какое жилье? — возмутилась свекровь. — Коммуналка с алкашами?
— Валентина Петровна, но вы сами эту коммуналку выбирали. Пересмотрели кучу вариантов…
— Да, но я не знала, что соседи такие!
— Тогда ищите другое жилье. А наша квартира не вариант.
Анжела встала.
— Мама, пошли. Нечего с ней разговаривать. Видишь, какая принципиальная стала.
— Анжела, я не принципиальная. Я просто защищаю свой дом.
— Твой дом? — усмехнулась она. — А мой брат там кто, посторонний?
— Твой брат — мой муж. И мы вместе решили: жить нам одним.
— Врешь! Дима вчера сам звонил, говорил, что вы нас ждете.
Это было как удар. Муж соврал им, что я согласилась?
Валентина Петровна достала телефон.
— Сейчас сыну позвоню. Пусть объяснит, что за игры такие.
— Не надо. Я сама с ним поговорю.
— Нет, звоню сейчас. Димочка? Сынок, мы с твоей женой в кафе. Она говорит, что передумала…
Муж приехал через полчаса. Лицо красное, глаза злые.
— Света, что за цирк ты устроила?
— Какой цирк? Я просто объяснила, что мы не готовы к соседству.
— Мы? Или ты? Потому что я готов.
— Дим, ты вчера сказал им, что я согласилась. Не посоветовавшись со мной.
— А что тут советоваться? Я глава семьи, я решаю.
Фраза повисла в воздухе. Анжела ухмыльнулась, свекровь кивнула.
— Вот видишь, Светочка. Дима все правильно понимает.
— Понимаю что? — я посмотрела на мужа. — Что ты можешь решать за меня?
— Могу. Ты моя жена.
— А ты мой муж. Но я тебе не рабыня.
— Света! — голос стал громче. — Не позорься при людях.
— Дим, а ты не считаешь, что это ты позоришься? Врешь своим родственникам, не уважаешь мнение жены…
— Хватит! Собирайся, едем домой. А вы, мама, через час приезжайте с вещами.
Он встал и пошел к выходу. Я сидела, не двигаясь.
— Света, я жду в машине. Пять минут.
Валентина Петровна наклонилась ко мне:
— Деточка, не порть отношения с мужем из-за ерунды. Мы же не навсегда.
— А на сколько?
— Ну… пока не найдем что-то подходящее.
— А если не найдете?
— Найдем, найдем. Куда денемся.
Анжела допивала кофе и смотрела на меня с усмешкой.
— Света, ты же умная девочка. Понимаешь, что семья важнее капризов.
— А вы понимаете, что у каждой семьи должно быть свое пространство?
— У нас и будет. Потом. А сейчас обстоятельства такие.
В машине муж молчал. Я тоже. Только когда подъехали к дому, он сказал:
— Надеюсь, ты одумаешься. И перестанешь вести себя как избалованная девчонка.
— Дим, это не каприз. Я не хочу жить с твоими родственниками.
— Не хочешь? А мне какая разница, хочешь ты или нет? Они все равно переедут.
— А если я уйду?
Он остановился у подъезда, повернулся ко мне:
— Куда уйдешь? К родителям в Тамбов? Надолго тебя не хватит.
— Может, хватит.
— Света, не строй из себя героиню. Ты любишь меня, любишь наш дом. Никуда ты не уйдешь.
— А если все-таки уйду?
— Тогда увидимся в суде. При разделе имущества.
Эти слова прозвучали как приговор. Значит, он уже все просчитал? Квартиру мы купили в браке, и по закону она будет разделена пополам.
Мы поднялись домой. Дмитрий включил телевизор, я прошла в спальню. Нужно было подумать.
Через час раздался звонок в дверь. Я выглянула в окно — во дворе стояло такси, рядом свекровь и золовка с чемоданами.
— Света, открывай! — крикнул муж. — Они приехали.
Я стояла в коридоре и понимала: сейчас либо я открою дверь и соглашусь на их условия, либо… либо что? Устрою скандал? Заперусь в комнате?
Звонок повторился, более настойчиво.
— Светка, ты что, оглохла? — раздраженно бросил Дмитрий.
Но я не двигалась. В голове крутилась одна мысль: а что, если вообще не открывать? Что тогда будет?
Муж подошел ко мне:
— Ты что творишь? Открывай дверь!
— Нет.
— Как нет?
— Никак. Не буду открывать.
— Света, ты с ума сошла? Там моя мама с вещами стоит!
— Пусть едет домой.
— Я сам открою!
Дмитрий потянулся к замку, но я быстро повернула ключ и выхватила его.
— Отдавай ключ!
— Не отдам.
— Отдавай, сказал!
Он попытался отнять ключ силой, но я сжала кулак покрепче.
Звонок раздался в третий раз, теперь уже с настойчивыми стуками.
— Димочка, что там происходит? — крикнула снаружи свекровь.
— Мама, сейчас, минуточку!
Муж схватил меня за руку:
— Последний раз говорю — отдавай ключ!
— Нет! — я вырвалась и отошла к окну. — Не отдам!
— Тогда я вызову слесаря. Замок вскроют.
— Вскрывай. Но я все равно их не пущу.
— Да что с тобой такое?! — он схватился за голову. — Это же моя семья!
— А я что, не семья? Мое мнение ничего не значит?
— Твое мнение — это каприз! Нормальная жена поняла бы и приняла!
— Нормальный муж спросил бы разрешения, прежде чем заселять к нам посторонних людей!
— Посторонних?! Да как ты смеешь?!
Звонки и стук усилились. Теперь к ним добавились возмущенные голоса соседей.
— Дима, либо открывай дверь и выходи к своим родственникам, либо скажи им, чтобы уехали.
— Я выйду. И объясню маме, какая у меня жена.
— Объясняй.
Муж подошел к окну, открыл его и крикнул вниз:
— Мама! Света не хочет открывать! Мы поругались!
— Что значит не хочет? — донесся снизу возмущенный голос Валентины Петровны.
— Она против того, чтобы вы к нам переехали!
— Как против?! А вчера она согласилась!
— Она передумала!
Я слушала этот разговор и понимала: назад дороги нет. Сейчас они все поймут, что я не собираюсь уступать.
Дмитрий повернулся ко мне:
— Ну вот, теперь довольна? Мою маму на улице опозорила!
— Твоя мама опозорила сама себя. Решив заселиться в чужую квартиру без разрешения хозяйки.
— Чужую? Это МОЯ квартира!
— И моя тоже. Но ты об этом забыл.
Он схватил телефон, набрал номер:
— Алло, слесарная служба? Нужно вскрыть замок…
Я поняла: он не шутит. Сейчас приедет слесарь, вскроет дверь, и свекровь с золовкой войдут в мой дом как победительницы.
Но тут я вспомнила слова мамы: «Если сейчас согласишься, что дальше будет?»
И приняла решение, которое перевернуло всю мою жизнь.
Взяла свою сумочку, документы и пошла к двери.
— Куда ты? — спросил муж.
— Раз ты вызываешь слесаря, чтобы впустить своих родственников в МОЮ квартиру, значит, мне здесь места нет.
— Света, не дури! Никуда ты не пойдешь!
— Посмотрим.
Я повернула ключ, открыла дверь. На пороге стояли разгоряченная свекровь и злая золовка.
— Светочка! — воскликнула Валентина Петровна. — Что за глупости? Почему не открывала?
— Потому что я вас не приглашала, — спокойно ответила я. — И не собираюсь приглашать.
— Но Дима сказал…
— Дима ошибся. Это моя квартира тоже, и без моего согласия вы в ней жить не будете.
— Светка, прекрати! — рявкнул муж. — Мама, проходите, не слушайте ее.
— Если они пройдут, я уйду, — четко произнесла я.
Все замерли. Повисла тишина.
А потом Анжела усмехнулась:
— Да ну тебя. Блефуешь. Куда ты пойдешь-то?
И тут я сделала то, чего не ожидал никто.
Вышла на лестничную площадку, достала мобильный и набрала номер такси.
— Мне нужна машина. Срочно.
— Света, что ты творишь? — Дмитрий выскочил следом.
— Мне нужно подумать. А дома думать не получится — там будет много шума.
— Ты не можешь просто так взять и уйти!
— Могу. И ухожу.
Валентина Петровна заплакала:
— Светочка, милая, да что же такое? Мы же не враги! Мы семья!
— Семья не значит отсутствие уважения, — ответила я. — А вы меня не уважаете.
— Как это не уважаем? Мы тебя любим!
— Любящие люди не врываются в чужой дом против воли хозяев.
— Но мы не врываемся! Дима нас позвал!
— Дима не имел права звать без моего согласия.
Приехало такси. Водитель сигналнул.
— Все, я пошла.
— Света! — муж схватил меня за руку. — Если ты сейчас уйдешь, считай, что наш брак закончен!
Я посмотрела на него, потом на свекровь с золовкой, которые стояли с чемоданами и смотрели на меня как на сумасшедшую.
— Дима, если для тебя мнение мамы важнее мнения жены, наш брак закончился еще вчера. Просто я этого не понимала.
Я высвободила руку и пошла к лифту. Муж бросился следом:
— Стой! Ну хорошо, пусть они не переезжают! Только не уходи!
Я остановилась. Неужели он готов уступить?
— Правда? Они не будут здесь жить?
— Не будут. Обещаю.
Но тут вмешалась свекровь:
— Димочка, что же это такое? Мы уже вещи собрали, так рассчитывали на вас…
— Мам, ну потерпите еще немного. Найдете что-нибудь другое.
— А где мы сегодня спать будем? Дома же соседи опять до утра пить будут!
Муж растерянно посмотрел на меня, потом на маму.
— Ну… можете одну ночь у нас остаться. А завтра…
— Нет! — резко сказала я. — Ни одной ночи. Либо они уезжают сейчас, либо ухожу я.
— Света, ну будь человеком! Одна ночь!
— Одна ночь превратится в неделю, неделя — в месяц. Я знаю, как это бывает.
Анжела фыркнула:
— Да что ты о себе возомнила? Принцесса на горошине!
— Возомнила то, что имею право решать, кто живет в моем доме.
— В доме моего брата!
— И моего мужа. Но почему-то только твое мнение учитывается.
Лифт приехал. Я вошла в кабину.
— Дим, последний раз спрашиваю: они уезжают или нет?
Муж молчал, мучительно думая. А свекровь тихо всхлипывала.
— Хорошо, — сказала я. — Это тоже ответ.
Двери лифта закрылись. Я ехала вниз и думала: неужели все правда кончено? Неужели из-за этой ситуации рушится мой брак?
На улице села в такси и дала адрес гостиницы. Водитель покосился на меня в зеркало заднего вида:
— Поругались с домашними?
— Можно и так сказать.
— Ничего, помирятесь. Все семьи ругаются.
«Если бы все было так просто», — подумала я.
В гостинице оформила номер на сутки. Поднялась в комнату, села на кровать и включила телефон. За полчаса накопилось двенадцать пропущенных от мужа.
Первые сообщения были примиряющими: «Прости, я не подумал», «Они уехали», «Приезжай домой».
Потом тон изменился: «Ты серьезно решила устроить мне такую проблему?», «Мама плачет из-за тебя», «Если не вернешься до утра, я подам на развод».
А последнее сообщение заставило меня похолодеть:
«Ладно, как хочешь. Мама с Анжелой все-таки остались на ночь. А завтра посмотрим, кто из нас окажется прав».
Значит, они все-таки поселились в нашей квартире. Несмотря на мои слова. Несмотря на то, что я ушла из дома.
Я выключила телефон и легла на гостиничную кровать. Нужно было решить, что делать дальше.
А утром меня ждал звонок, который перевернул всю ситуацию с ног на голову…
Утром меня разбудил телефонный звонок. На часах было половина седьмого.
— Света, это я, мама. Ты где?
— В гостинице. А что случилось?
— Дочка, мне вчера твоя свекровь звонила. Жаловалась, что ты их выгнала из дома.
Я села на кровати. Неужели Валентина Петровна решила жаловаться моим родителям?
— Мам, я никого не выгоняла. Просто отказалась пускать жить к нам.
— Она сказала, что ты грубо себя вела. И что Дмитрий очень расстроен.
— Мама, а ты ей что ответила?
— А что я могла ответить? Сказала, что не знаю подробностей и не буду судить.
Голос мамы звучал напряженно. Я поняла, что свекровь попыталась настроить моих родителей против меня.
— Света, может, ты все-таки перегнула палку? Семья — это компромиссы…
— Мам, ты бы согласилась, чтобы к нам переехали чужие люди без твоего разрешения?
— Ну, они же не чужие. Родственники мужа…
— Которые считают, что могут распоряжаться моей квартирой лучше меня самой.
Мама вздохнула.
— Дочка, я не знаю, что и сказать. Но подумай: стоит ли рушить брак из-за этого?
После разговора я долго сидела у окна. Может быть, я действительно зря так поступила? Может, нужно было найти компромисс?
Но потом вспомнила взгляд золовки, когда она сказала: «Да что ты о себе возомнила?» И слова мужа: «Я глава семьи, я решаю».
Нет. Я поступила правильно.
В девять утра включила телефон. Сообщений было уже двадцать три.
Дмитрий писал всю ночь: «Где ты?», «Это глупо», «Мама не спала до утра, плакала», «Ты разрушаешь нашу семью».
А последнее сообщение было особенно показательным: «Если не вернешься к вечеру, я сменю замки. И подам на развод по твоей вине».
По моей вине? Значит, это я виновата в том, что муж не считается с моим мнением?
Позвонила ему. Трубку взял не сразу.
— Ну что, наигралась? — голос холодный, злой.
— Дим, нам нужно серьезно поговорить.
— О чем говорить? Ты устроила скандал, опозорила меня перед матерью…
— Я защищала свой дом. И свое право голоса в семье.
— Какое право голоса? Света, ты моя жена! Должна поддерживать, а не противоречить!
— Должна? А ты мне ничего не должен?
— Я обеспечиваю семью, плачу ипотеку…
— Я тоже работаю и плачу за квартиру. Пополам, если ты забыл.
Он замолчал. Видимо, действительно забыл, что половину платежей вношу я.
— Света, хватит этих игр. Приезжай домой, извинись перед мамой…
— Извинись? За что?
— За то, что вчера устроила! Она всю ночь плакала!
— А я должна была радоваться, что меня выселяют из собственной квартиры?
— Никто тебя не выселял! Просто попросили помочь родственникам!
— Попросили? Дим, ты мне ультиматум поставил. Либо они живут у нас, либо развод.
— Я так не говорил!
— Говорил. И еще сказал, что увидимся в суде при разделе имущества.
Опять тишина. Потом он тихо произнес:
— Света, ну не будь такой. Пойми, мама старая, ей тяжело…
— Твоей маме пятьдесят два года. Она не старая. И она вполне может решить свои проблемы сама.
— Но мы же семья! Должны помогать!
— Семья — это когда уважают друг друга. А не когда одни используют других.
К вечеру я приняла окончательное решение. Поехала домой.
У подъезда стояла машина Анжелы. Значит, они все еще там.
Поднялась на этаж, достала ключи. Но замок не открывался.
Сменили замки. Как и угрожал муж.
Позвонила в дверь. Открыл Дмитрий.
— А, решила вернуться? Поздно. Теперь это не твой дом.
— Как это не мой? Я плачу половину ипотеки.
— Плати сколько хочешь. Но жить здесь будешь только на моих условиях.
За его спиной маячила довольная свекровь.
— Димочка правильно делает, — сказала она. — Нечего было скандалить и убегать из дома.
— Я не скандалила. Я защищала свои права.
— Какие права? — вмешалась Анжела. — У замужней женщины есть только одно право — слушаться мужа.
Я посмотрела на этих людей и поняла: они никогда меня не поймут. Для них я должна быть безмолвной прислугой, которая работает, платит за квартиру и молча исполняет чужие решения.
— Хорошо, — сказала я. — Тогда я забираю свои документы и вещи.
— Вещи заберешь потом. Когда определимся с разделом имущества.
— Дим, мне нужны документы. И смена одежды хотя бы.
— Обойдешься.
Он захлопнул дверь. Я стояла на лестнице и не могла поверить: неужели это тот же человек, за которого я выходила замуж?
Достала телефон, позвонила юристу.
Юрист выслушал меня внимательно.
— Светлана Михайловна, ваш муж не имеет права менять замки без вашего согласия. Квартира оформлена на двоих?
— Да. В равных долях.
— Тогда можно подать заявление в полицию. Вас лишили доступа в собственное жилье.
— А что будет с квартирой при разводе?
— При разводе будет учитываться, кто сколько вложил. Если половину ипотеки платили вы, получите половину стоимости.
— А они не смогут меня обмануть?
— Смотря как. У вас есть документы, подтверждающие ваши платежи?
— Все справки с работы о переводах. И банковские выписки.
— Отлично. Тогда ваши права защищены.
Выйдя от юриста, я почувствовала облегчение. Впервые за два дня я была спокойна.
А вечером произошло то, чего не ожидал никто.
В семь вечера позвонила незнакомка.
— Света? Это Марина, соседка ваша из пятого этажа.
— Да, слушаю.
— Вы знаете, что у вас в квартире творится? Они там уже вторые сутки пьянствуют и орут.
— Как пьянствуют?
— А вот так. Ваш муж с какими-то мужиками водку пьет. А две женщины еще хуже — визжат, музыку громко включают. Соседи уже жаловаться собираются.
Я не поверила своим ушам. Дмитрий почти не пил. А тут…
— Марина, а что именно происходит?
— Да что происходит! Празднуют что-то. Кричат, что теперь квартира только их. И что какая-то жена наконец убралась.
— Понятно. Спасибо, что предупредили.
— Света, а вы где живете теперь?
— Пока в гостинице. Но скоро все решится.
Повесив трубку, я долго сидела в номере. Значит, они празднуют мой уход? Радуются, что избавились от меня?
Ну что ж. Посмотрим, как долго продлится их радость.
На следующий день я подала заявление в полицию о незаконном ограничении доступа в собственное жилье. Одновременно юрист начал бракоразводный процесс.
А еще через день мне позвонил участковый.
— Светлана Михайловна, мы были у вас дома. Ваш муж сказал, что вы сами ушли и ключи оставили.
— Это неправда. Я ушла на одну ночь, а вернувшись, обнаружила смененные замки.
— А свидетели есть?
— Соседи могут подтвердить, что они меня не пускали.
— Хорошо, разберемся.
Участковый оказался понимающим человеком. Через два часа он перезвонил:
— Ваш муж согласился вас впустить. Но только в присутствии полиции.
— Меня это устраивает.
Когда мы поднялись к квартире, дверь открыла свекровь. Вид у нее был помятый.
— А, это ты, Светочка. Решила вернуться?
— Я пришла за своими вещами. В присутствии сотрудника полиции.
Участковый показал удостоверение.
— Пройдемте. Где ваш муж?
Дмитрий вышел из комнаты. Выглядел неважно: небритый, глаза красные.
— Ну что, довольна? Полицию привела?
— Дим, ты сам меня к этому принудил.
— Я? Это ты устроила весь этот цирк!
Участковый вмешался:
— Гражданин, ваша жена имеет право находиться в собственном жилье. Почему замки сменили без ее согласия?
— Она сама ушла! Я думал, что навсегда!
— Одна ночь в гостинице не означает отказ от права собственности.
Я прошла в спальню собирать вещи. Квартира была в ужасном состоянии: везде пустые бутылки, окурки, грязная посуда.
— Хорошо отпраздновали мой уход? — не выдержала я.
Анжела, которая все это время молчала, огрызнулась:
— А что тебя волнует? Ты же ушла.
— Временно. А вы решили, что навсегда.
— Да и навсегда бы ушла. Лишняя ты тут.
— Лишняя? В своей квартире, за которую плачу ипотеку?
— Дима платит. А ты так, довесок.
Участковый поднял бровь:
— А кто на самом деле платит кредит?
Дмитрий неохотно ответил:
— Мы оба. Пополам.
— Тогда и права равные. Гражданка, собирайте вещи.
Через час я была готова. Сумки стояли у двери.
— Света, — вдруг сказал муж. — А может, не будем разводиться? Ну поругались и поругались…
— Дим, ты сменил замки. Празднуял мой уход. О чем говорить?
— Я был зол. Не подумал…
— Ты не подумал о многом. О том, что я тоже хозяйка в этом доме. О том, что у меня есть право голоса.
— Хорошо, признаю ошибку. Мама с Анжелой съедут, будем жить как раньше.
Я посмотрела на свекровь. Та стояла с кислым лицом.
— Валентина Петровна, а вы согласны съехать?
— А что мне остается? Если ты нас выгоняешь…
— Я не выгоняю. Я просто хочу жить в своем доме с мужем. Без посторонних.
— Посторонних? Да как ты смеешь!
— Смею. Потому что это мой дом тоже.
Участковый посмотрел на часы:
— Граждане, разбирайтесь сами. Мое дело — обеспечить доступ к собственности. Дело сделано.
После его ухода повисла тишина.
Наконец Дмитрий спросил:
— Света, так что решаешь? Остаешься или все-таки разводимся?
Я посмотрела на него, потом на свекровь с золовкой.
— Дим, а ты готов поставить границы с родственниками? Объяснить, что наша семья — это мы с тобой?
— Ну… в принципе… да.
— А если мама снова захочет переехать к нам?
— Скажу, что не получится.
— А если будет плакать и давить на жалость?
Он замялся.
— Света, ну она же мать…
— Вот видишь. Ты так и не понял.
Я взяла сумки и пошла к двери.
— Куда ты?
— К адвокату. Оформлять развод.
— Света, стой! Ну что ты хочешь от меня?
— Хочу мужа, который меня уважает. А не маменькиного сынка, который боится сказать мамочке «нет».
— Но я же сказал, что они съедут!
— После того как пришла полиция. А сам бы не решился.
Свекровь не выдержала:
— Светка, да что ты из себя строишь? Мы же не навеки хотели! Месяц пожить, от соседей отдохнуть…
— Валентина Петровна, вы семь лет «решаете квартирный вопрос». Думаете, за месяц решите?
— Может, и решим!
— А может, и нет. И тогда месяц превратится в полгода, полгода в год…
— Да мы не такие!
— Какие же вы тогда? Которые въезжают в чужую квартиру против воли хозяйки?
Анжела взорвалась:
— Да кто ты такая вообще? Год замужем — и уже права качаешь!
— Я человек, который имеет право решать, кто живет в его доме.
— В доме моего брата!
— И моего мужа. Но почему-то я последняя узнаю о том, кто в нем поселится.
В итоге я все-таки ушла. Окончательно.
Развод оформили через два месяца. Квартиру продали, деньги разделили поровну.
Дмитрий женился через полгода на девушке, которая «понимает важность семейных ценностей». Теперь они живут втроем — он, жена и свекровь. Анжела тоже к ним переехала.
А я купила себе небольшую однушку. Живу одна и очень довольна.
Иногда встречаю бывшую свекровь в магазине. Она всегда отворачивается и делает вид, что меня не видит.
Зато подруги говорят, что я расцвела. И что правильно поступила, не согласившись жить с теми, кто меня не уважает.
А недавно познакомилась с Алексеем. Он тоже был женат и тоже развелся из-за того, что жена хотела поселить к ним своих родителей.
— Знаешь, — говорит он, — некоторые люди думают, что брак — это лицензия на неуважение. Что супруг обязан терпеть все, что ему навязывают.
— А мы думаем по-другому, — отвечаю я.
— Именно. Семья — это когда двое строят жизнь вместе. А не когда один решает за всех.
Мы встречаемся уже три месяца. И я чувствую: это тот человек, с которым можно строить настоящую семью. Где уважают друг друга и не пытаются навязать свою волю.
А Дмитрий пусть живет с мамой. Как хотел.
