— Да подхиль ты, нуб криворукий! Сливаем же!
Голос Андрея, искажённый дешёвой гарнитурой, пробивался даже через закрытую дверь комнаты. Он не был громким, скорее, сдавленным и шипящим, как у змеи, которой наступили на хвост. Кристина стояла посреди тёмной детской, покачивая на руках надрывающегося от плача Мишку. Уже третий час ночи. Третий час она ходила из угла в угол по этому маленькому пятачку два на два метра, который стал её личным кругом ада.
Мишка кричал тонко, требовательно, захлёбываясь воздухом. У него резались зубы. Кристина знала это, но от этого знания не становилось легче. Её руки затекли, спина превратилась в одну сплошную ноющую точку, а голова была чугунной от недосыпа. Она делала всё на автомате: меняла позу, баюкала, что-то шептала, подносила бутылочку с водой, которую сын с негодованием отталкивал. А из-за стены доносились обрывки другой, чужой и абсолютно абсурдной жизни.
— Обходим справа, справа, я сказал! Какого чёрта ты в центре стоишь?!
Кристина прикрыла глаза. Она могла в деталях представить, что там происходит. Андрей сидит в своём продавленном кресле, в одних трусах, вцепившись в мышку. Его лицо, освещённое синеватым светом монитора, сосредоточенно-злое. Наушники плотно закрывают уши, отрезая его от реальности. Он не слышит плач собственного сына. Он вообще ничего не слышит, кроме командного чата и звуков битвы. Там, в своём мире, он был Азгаротом Разрушителем, лидером топовой гильдии, обладателем легендарного меча «Душеглота». А здесь, в трёх метрах от него, он был просто Андреем, который не может оторвать задницу от кресла.
Ребёнок на руках зашёлся с новой силой. Его маленький кулачок вцепился Кристине в волосы, и она даже не поморщилась от боли. Все чувства притупились, превратились в один вязкий, серый ком усталости и глухой, застарелой ненависти. Ненависти не к сыну, не к себе, а к этому гулкому, пустому пространству за стеной, где жил человек, который должен был быть её мужем и его отцом.
— ДА! Забрали босса! Красавцы!
Победный вопль прозвучал как пощёчина. Там, в виртуальности, они победили. А здесь, в её реальности, она проигрывала. Каждую ночь, каждый день. Мишка на мгновение затих, испуганный резким звуком, а потом закричал ещё громче, с обидой и отчаянием. В этот момент в Кристине что-то окончательно и безвозвратно сломалось. Не треснуло, а именно переломилось с сухим, холодным хрустом.
Она дождалась, когда плач сына перешёл в тихие, измученные всхлипы. Ещё полчаса хождений по комнате, и он наконец уснул. Кристина, боясь дышать, переложила его в кроватку, подоткнула одеяло и, как лунатик, вышла из комнаты, бесшумно прикрыв дверь. Игровые звуки за стеной тоже стихли. Рейд закончился. Наступила тишина, наполненная лишь гудением холодильника и мерным посапыванием ребёнка.
Она не пошла спать. Сон больше не казался ей спасением. Она прошла на кухню, налила себе стакан ледяной воды и выпила залпом. А потом, не колеблясь ни секунды, направилась к его двери. В святилище. В логово Азгарота.
Дверь была не заперта. Он никогда её не запирал, уверенный, что его мир никому, кроме него, не нужен. Комната встретила её привычным запахом несвежего воздуха, пыли и чего-то сладковато-химического от энергетиков. Андрей спал, откинувшись в кресле. Наушники сползли на шею, рот был полуоткрыт. Без синего свечения монитора он выглядел жалко: осунувшееся лицо, бледная кожа, растрёпанные волосы. Герой отдыхал.
Кристина подошла к столу. Осторожно, чтобы не разбудить, отодвинула его в сторону и села в кресло. Оно было ещё тёплым. Она положила руки на клавиатуру, пальцы сами легли на привычные кнопки WASD. Она знала пароль. Давно знала. Однажды подсмотрела, когда он вводил его, уверенный, что она ничего не понимает в этих «его игрушках». Она щёлкнула мышкой. Монитор ожил.
На экране загрузки мира переливался всеми цветами радуги величественный замок. Мир, который он ценил больше собственной семьи. Мир, который через десять минут перестанет для него существовать.
Пальцы легли на клавиши. Пароль был до смешного простым, комбинация его игрового ника и даты их свадьбы — циничная шутка, которую он, вероятно, считал остроумной. Кристина ввела символы без малейшего трепета. Рука не дрогнула. Внутри неё была звенящая, арктическая пустота, которая вытеснила все эмоции.
На экране выбора персонажа появился он. Азгарот Разрушитель. Огромный орк в чёрных доспехах, которые, казалось, были выкованы из застывшей лавы и ночного кошмара. В одной руке он держал легендарный меч «Душеглот», испускавший фиолетовое свечение, в другой — щит с изображением скалящегося демона. Вокруг него клубились тёмные тени. Этот персонаж был результатом тысяч часов жизни Андрея. В него были вложены не только время, но и реальные деньги — её деньги, деньги их семьи, которые могли бы пойти на новый манеж для Мишки или на погашение ипотеки. Каждая сияющая деталь его брони была оплачена её бессонными ночами.
Кристина нажала кнопку «Войти в мир».
Загрузка была мгновенной. Персонаж материализовался посреди шумной центральной площади столичного города. Вокруг сновали другие игроки — эльфы, гномы, люди — все в сверкающих доспехах, с питомцами и на диковинных ездовых животных. Это был его мир. Его настоящая жизнь. Кристина повела Азгарота к зданию аукциона. Движения персонажа были ей непривычны, но она быстро разобралась. Интерфейс был интуитивно понятен.
Она открыла инвентарь. Десятки иконок, каждая из которых стоила целое состояние. Она навела курсор на меч. «Душеглот, Пожиратель Надежды». Легендарный предмет. Андрей хвастался, что на чёрном рынке за такой дают несколько тысяч долларов. Она перетащила иконку меча в окно продажи. Появились два поля: «Стартовая цена» и «Выкуп». Кристина не стала раздумывать. В обоих полях она ввела цифру «1». Одна медная монета. Самая ничтожная валюта в этом мире. Она нажала «Выставить лот».
Затем полетел щит. «Бастион Нечестивого». Одна медная монета. За ним — шлем. «Венец Тёмного Властелина». Одна медная монета. Наплечники из костей дракона, сапоги, дарующие скорость тени, перчатки, выпивающие жизнь из врагов, — всё уходило с молотка по цене грязного камня. Она не просто уничтожала его имущество. Она обесценивала его жизнь, его достижения, превращала их в пыль, в насмешку. Каждый клик был маленьким гвоздём в крышку его виртуального гроба. Она делала это медленно, методично, смакуя каждый шаг. Это была её месть за каждую ночь, проведённую в одиночестве с плачущим ребёнком, за каждое «подожди, у меня рейд», за каждое пустое обещание.
Опустошив инвентарь, она открыла окно гильдейского чата. Зелёные буквы на чёрном фоне. Это была его семья. Люди, чьё мнение он ценил больше, чем её. Она набрала короткое сообщение:
«Ребята, я ухожу из игры. Забирайте всё даром. Надоело.»
Она не смотрела на их ответы, которые наверняка тут же посыпались. Она закрыла чат и вышла из игры на экран выбора персонажа. Азгарот всё так же грозно стоял на своём месте. Кристина навела курсор на маленькую красную кнопку с надписью «Удалить». Система запросила подтверждение. «Вы уверены, что хотите навсегда удалить персонажа Азгарот Разрушитель? Это действие необратимо».
Она нажала «Да».
Запахло кофе. Крепким, дешёвым, растворимым кофе, который Кристина пила только тогда, когда нужно было не уснуть, а именно взбодриться, привести нервы в состояние натянутой струны. Она сидела за кухонным столом, помешивая ложечкой в чашке. Солнечный свет, бледный и утренний, падал на стол, высвечивая крошки от вчерашнего хлеба. За окном просыпался город: гудели первые машины, кричали птицы. В квартире было тихо. Даже слишком. Мишка спал, измотанный ночным плачем.
Андрей проснулся не от будильника. Его разбудила внутренняя тревога, привычка, выработанная годами. Он спал урывками, всегда наготове проверить аукцион, ответить на сообщение в гильдии, собрать рейд. Он сел в кресле, тупо глядя перед собой. Голова гудела. Он потянулся к мышке, чтобы вывести компьютер из спящего режима, и замер. Экран был включен. На нём горела не привычная заставка с его могучим орком, а пустое, стерильное окно входа в игру.
Он моргнул, прогоняя остатки сна. Наверное, ночью были технические работы на сервере, всех выкинуло. Бывает. Он привычно ввёл логин и пароль. Полоска загрузки пробежала, и на экране появилось окно выбора персонажа.
Оно было пустым.
Там, где должен был стоять Азгарот Разрушитель, переливаясь тёмным багрянцем доспехов, не было ничего. Лишь силуэт стандартной, безликой фигуры и яркая, издевательская кнопка «Создать нового персонажа».
— Что за… — пробормотал он.
Холодок пробежал по его спине, гораздо более реальный, чем любой ледяной спелл в игре. Он перезагрузил лаунчер. Снова ввёл пароль, медленно, проверяя каждую букву. Результат тот же. Пустота. Его не взломали — тогда бы он просто не смог зайти в аккаунт. Его… его просто не было. Как будто и не существовало никогда.
Он вскочил, опрокинув пустую банку из-под энергетика. Металлическое звяканье по ламинату прозвучало оглушительно. Он вылетел из комнаты и ворвался на кухню.
Кристина даже не повернула головы. Она сделала маленький глоток кофе, её взгляд был прикован к точке где-то за окном.
— Что с моим персонажем? — его голос был хриплым, сдавленным от смеси сна и подступающей паники. — Ты трогала компьютер?
Она медленно поставила чашку на блюдце. Тихий фарфоровый стук прозвучал как выстрел.
— Да.
— Что «да»? Что ты сделала? — он подошёл ближе, нависая над ней. От него пахло несвежим потом и ночью, проведённой в кресле.
Кристина наконец подняла на него глаза. В них не было ни вины, ни страха, ни злорадства. Только холодное, отстранённое спокойствие хирурга, закончившего сложную операцию.
— Я всё удалила.
Андрей на секунду замолчал, переваривая. Он смотрел на неё, и в его глазах неверие боролось с ужасом. Он ожидал чего угодно — скандала, слёз, упрёков. Но не этого. Не спокойного, делового тона, которым сообщают, что вынесли мусор.
— Что… что ты удалила? — переспросил он, всё ещё надеясь, что ослышался, что она говорит о каких-то старых файлах.
— Азгарота, — ответила она так же ровно. — Твои доспехи, твой меч. Всё. Я выставила это на аукцион по одной медной. А потом удалила персонажа.
Воздух в кухне загустел. Андрей смотрел на неё, и его лицо начало медленно меняться. Бледность сменилась красными пятнами, губы задрожали.
— Ты… ты… — он не мог подобрать слов. — «Душеглот»? «Бастион Нечестивого»? Ты понимаешь, что ты наделала?! Это были годы! Годы моей жизни! Тысячи! Десятки тысяч рублей! Ты просто взяла и сожгла всё! Ты не имела права!
Он не кричал. Он шипел, выплёвывая слова, как яд. Его кулаки сжались так, что побелели костяшки.
А Кристина просто смотрела на него. И в этот момент он впервые понял, что ему её не напугать. Больше нет.
— Ты сумасшедшая! — наконец прорвало его. Он отшатнулся от стола, с грохотом задев табуретку. Его лицо из бледного превратилось в багровую маску, на висках вздулись вены. — Ты просто больная, завистливая тварь! Ты всегда ненавидела моё увлечение, потому что у самой в жизни нет ничего! Ничего, кроме этих пелёнок и кастрюль! Ты уничтожила единственное, что у меня было!
Он перешёл на крик. На настоящий, громкий, срывающийся крик, который, казалось, сотрясал тонкие стены их кухни. Он не замечал, что в соседней комнате спит ребёнок. Он вообще ничего не замечал, кроме зияющей дыры на месте его мира.
— Единственное? — лёд в глазах Кристины треснул, и из-под него вырвалось пламя. Холодное, синее пламя чистой, дистиллированной ярости. Она медленно поднялась из-за стола, и в этом движении было столько угрозы, что Андрей инстинктивно сделал шаг назад. Её голос, до этого ровный и тихий, стал твёрдым, как сталь.
— Пока ты спасал свои пиксельные миры, я спасала нашего сына от температуры под сорок. В одиночку. Пока ты добывал свой грёбаный «Душеглот», я три часа ночи качала на руках ребёнка с коликами. В одиночку. Пока ты вливал наши общие деньги в свои виртуальные доспехи, я думала, как растянуть оставшееся до зарплаты, чтобы купить ему нормальное питание. Ты говоришь, я уничтожила единственное, что у тебя было? А что было у меня, Андрей? Что у меня было, кроме твоей вечно согнутой спины перед монитором и криков «подожди, у меня рейд»?!
Она наступала, а он пятился к выходу из кухни. Каждое её слово было отточенным осколком стекла, вонзающимся в него. Но он всё ещё не понимал. Он не мог понять. В его вселенной её претензии были лишь досадным фоновым шумом.
— Это всё отговорки! Ты просто не могла смириться, что у меня есть что-то своё, где я успешен, где меня уважают! Ты сделала это из мести! Из мелкой бабской мести!
И тут она рассмеялась. Страшным, лишённым веселья смехом.
— ДА! Да! Это я распродала твои виртуальные сокровища! А всё потому, что твой сын плачет, а ты спасаешь виртуальную принцессу в это время! У тебя нет на нас времени?! Тогда зачем вообще мы создали семью?
Она почти кричала ему в лицо, её глаза горели.
— Зачем?! Чтобы я была бесплатной прислугой для твоего величества Азгарота? Чтобы я обеспечивала тебе тыл, пока ты завоёвываешь свои несуществующие королевства? Твоя семья — это твоя гильдия! Это их ты слушаешь, это их мнение для тебя важно! Ты бы продал меня и сына за новый эпический топор, даже не задумавшись!
— Ты ничего не понимаешь… Это не просто игра… — пролепетал он, окончательно сбитый с толку её напором.
— Это ты ничего не понимаешь! — отрезала она. Ярость ушла так же внезапно, как и пришла, оставив после себя выжженную землю и абсолютную решимость. Она молча обошла его, подошла к входной двери, открыла её настежь и повернулась. В её взгляде не было больше ничего: ни любви, ни ненависти, ни жалости. Только пустота.
— Уходи.
— Что? — он тупо уставился на неё.
— Собирай свои вещи и уходи. Прямо сейчас. Иди к своей гильдии, к своей виртуальной принцессе. Живи там. А здесь тебе больше нет места.
— Ты не можешь меня выгнать! Это и моя квартира!
— Можешь считать это ценой за «Душеглот», — её губы скривились в подобии улыбки. — Вон.
Он стоял посреди коридора, растерянный, униженный и всё ещё не верящий в реальность происходящего. Этого не могло быть. Это был просто плохой сон. Но открытая дверь, сквозь которую тянуло холодным сквозняком, и стальное лицо жены были слишком реальны. Он метнулся в комнату, схватил со стула джинсы, натянул их, сунул ноги в кроссовки. Схватил с тумбочки телефон и кошелёк.
— Ты ещё пожалеешь об этом, — бросил он, проходя мимо неё.
— Уже нет, — ответила она, не отводя взгляда.
Когда он вышел на лестничную клетку, она, не говоря больше ни слова, захлопнула дверь и повернула ключ в замке. Дважды. Щелчки прозвучали в тишине квартиры оглушительно. Кристина прислонилась лбом к холодному металлу двери. Она не плакала. Она просто стояла и дышала.
А из детской послышался кряхтящий звук. Проснулся Мишка. И Кристина, сделав глубокий вдох, пошла к нему. В свою настоящую, единственную реальность…
