Утро началось скверно. Взяв «Newsweek» и налив себе кофе, он увидел на первой полосе заголовок: «У мультимиллионера Медоуза все самое дорогое — даже самая дорогая коллекция фальшивых картин». На фотографиях картин из особняка Медоуза он узнал свои творения.
Американский нефтяной магнат решил проверить свою коллекцию картин на подлинность. Посетив его дом в Далласе, искусствоведы-эксперты от удивления долго не могли прийти в себя: практически все уникальные произведения оказались фальшивками.
Всего было обнаружено пятьдесят шесть копий: из них — три Матисса, восемь — Дерена, семь — Модильяни, и все три Шагала оказались копиями. Разразился дикий скандал.
Вскоре в газетах написали, что в нью-йоркском аэропорту был задержан некий Радиче. Мистер Радиче вез несколько поддельных картин — Вламинка и Дерена. И опять Элмир Хори признал по фотографиям свои работы. Это было уже не смешно.
…В 20-х годах прошлого века веселый и харизматичный студент Элмир Хори был душой молодежных компаний. Не стесненный в средствах, он охотно рассказывал друзьям, что приехал в Париж учиться живописи у самого Фернана Леже из старинного венгерского родового замка, которым владел его отец — барон де Хори, австро-венгерский дипломат.
Хотя старший Хори действительно существовал и был довольно обеспеченным человеком, раз оплачивал сыну учебу в лучшей академии Парижа, по некоторым сведениям ни бароном, ни дипломатом он не был. Более того, есть информация, что Элмир появился на свет с фамилией Хоффман.
В академии Элмир занимался довольно прилежно, но творчество давалось ему с трудом. Он мог легко и изящно скопировать чужую технику, но создать именно свое, задумать и выполнить полотно высокого уровня никак не выходило. Лишь однажды, в 1926 году, ему удалось выставить в галереях пару своих работ. Впрочем, их никто так и не купил.
Однажды Матисс попросил у Фернана Леже найти парочку студентов ему в помощь. Одним из них оказался Элмир. Анри Матисс подписывал программки своей будущей выставки — чистые белые листы бумаги, на которых потом в типографии должны были напечатать текст с рисунками.
Хори по просьбе художника отнес листы в типографию. Их оказалось больше, чем нужно и несколько листов с подписью Матисса осталось у него. Позже он на одном из них набросал по памяти «Белую даму», которую он видел в ресторанчике на Пляс Пигаль.
В 1932 году Элмиру пришлось вернуться в Венгрию: родители серьезно заболели, и между родственниками разгорелась борьба за наследство. После веселых пирушек в Париже жить скучно-размеренной жизнью оказалось невыносимо. Элмир близко (более, чем это необходимо для дружбы) подружился с британским журналистом, работавшим в Будапеште. Вот только знакомство с ним обернулось для него несчастьем.
Профашистски настроенные власти приняли Хори за британского шпиона и отправили в Трансильванскую тюрьму, а оттуда — в концлагерь. Все имущество семьи де Хори было конфисковано немцами. Ему чудом удалось сбежать в Париж по поддельным документам. Жил он впроголодь, но ведь жил! И пытался работать честно.
По окончании войны Элмир уже как-то привык жить по фальшивому паспорту. Впрочем, все было не так уж плохо: после войны де Хори уже не жил в нужде. Вот только об источнике его доходов не знал никто.
А все началось с Пикассо. 1946 год, послевоенный Париж, куда потянулись обеспеченные господа — эти люди мало что понимали в искусстве, зато денег у них было в избытке. Одна американская дамочка забрела в мастерскую Элмира на улице Жакоб и, посмотрев на один из его рисунков, воскликнула: «О, боже! Это же Пикассо!»
Элмир не стал разубеждать покупательницу и продал рисунок за сорок долларов, что по тем временам было приличной суммой. И каково же было его удивление, когда он узнал, что эксцентричная американка продала его «Пикассо» художественному салону на берегу Сены уже за двести долларов…
Смекнув, что так можно заработать, Элмир набросал еще несколько рисунков «под Пикассо», а потом добавил к ним «Матисса» и «Леже». В салоне его встретили с распростертыми объятиями. Ни один из оценщиков не усомнился в подлинности принесенных картин!
И началось… Импрессионисты, постимпрессионисты, авангардисты. Затем пришло время классиков: Хори создавал полотна «под Гойю», и «под Рубенса», и «под Ватто». Работа кипела и Элмир записывал в своем дневнике: «До завтрака могу набросать пару рисунков, а после обеда — начинать картину!»
Со сбытом проблем не было: титул барона открывал перед ним двери в дома богатых людей: политиков, бизнесменов, актеров. Частенько «барон» расплачивался своими работами в фешенебельных отелях, лучших ресторанах и бутиках одежды.
Он приобрел автомобиль за фальшивое полотно Модильяни, а небольшой уютный домик в Швейцарии «всего за пять Пикассо» .
Довольно скоро, как и следовало ожидать, пребывание в швейцарской глуши ему наскучило и он решил махнуть через океан. В конце сороковых под именем Луи Рейналя он поселился в США. Жил в Майами, часто выбирался в Нью-Йорк, где нашел колоссальный рынок сбыта картин.
Наивные американцы раскупали у «известного европейского искусствоведа» картины и сертификаты подлинности их не интересовали. Какие сертификаты, если хозяин полотен дружил со многими ведущими художниками Европы!
Мэр Нового Орлеана за безвозмездный дар нескольких картин местному музею пожаловал Элмиру титул почетного гражданина, вручив золотой ключ от города.
В начале 1955 года прозвучал первый тревожный звоночек. Художественный музей Гарвардского университета отказался верить «уважаемому искусствоведу», и приобретенный у него рисунок Матисса «Дама с цветами и плодом граната» подвергли тщательной экспертизе.
Все эксперты признали работу подлинной! Да и как не признать? Он всегда уделял малейшее внимание деталям: бумага была изготовлена в 20-е годы, тушь и перо — того же времени.
Ну а воспроизвести подпись художника и его стиль у Хори всегда получалось отлично.
Он тут же успокоился, но пришло новое известие, более неприятное. Чикагский арт-дилер, купивший у него «Ренуара» и «Модильяни», предложил их знаменитому музею «Метрополитен», и его эксперты робко и неуверенно усомнились в подлинности работ. А тут еще подоспел греческий миллионер Аристотель Онассис.
Для украшения его яхты «Кристина» Хори продал ему полотно «Матисса», за которое щедрый грек выложил сто тысяч баксов. Нет, конечно, Элмир понимал, что перед ним не безмозглая голливудская звезда и не плантатор из Луизианы, но устоять против такого соблазна не смог.
Элмир не стал дожидаться скандала и судебных разбирательств и покинул Америку, улетев в Мексику. Правда, пришлось бросить в камере хранения нью-йоркского отеля «Уинслоу» целый чемодан уже готовых рисунков и акварелей. Ну что ж, ячейка им была оплачена на несколько лет вперед.
Несмотря на то, что звезды явно были благосклонны к господину Хори, продажа картин год от года становилась все более проблематичной. Рынок художественных ценностей в силу своей специфичности довольно узкий, и он щедро заполнен его «раритетами».
Элмир был взят под стражу в Мехико, но вскоре отпущен. По его заверениям, подкупил служителя закона одной из своих подделок.
Он нашел новый канал сбыта в лице предпринимателя Фернана Легро, который в 1962 году помог ему исчезнуть из поля зрения правоохранительных органов, предоставив в его распоряжение уединенную виллу на испанском острове Ибица.
Легро находил клиентов, а Элмир рисовал в свое удовольствие, получая оговоренные сорок процентов (!) от сделки. Вскоре он приобрел свою виллу на острове, которая стала его мастерской. Деньги текли рекой. Соседи не лезли в душу, прекрасный климат, невероятной красоты природа.
Но правосудие настигло его и в Испании. Его вызвали в Мадрид для допроса. По его заявлению следовало, что он лишь имитировал манеру известных художников, обвинению не удалось доказать, что хоть одна картина была написана на территории Испании, и Элмир получил лишь два месяца тюрьмы.
Американский писатель Клиффорд Ирвинг заинтересовался биографией Элмира. Вскоре вышла его книга «Фальшивка. Истроия Элмира де Хори, величайшего имитатора нашего времени» и стала бестселлером.
Орсон Уэллс снял фильм об Элмире «Ф. как фальшивка». На киноэкране де Хори делает рисунок «Модильяни». «Вы видели когда-нибудь такого хорошего Модильяни? – улыбается фальсификатор. – Если бы я не сказал вам, чья это работа, вы бы сами догадались?»
В каком то смысле Элмир получил то, о чем всегда мечтал — признание и мировую известность. Всю жизнь скрывавший авторство своих работ, теперь он гордо ставил на полотнах собственную подпись — Элмира Хори.
Единственное настоящее его имя. Остальные — Луи Рейналь, Луи Кассу, Элмир Герцог, Элмир Дори-Бутен, барон д’Ори, Джозеф Дори, Джозеф Дори-Бутен, барон де Бугади, фон Бонхидей, Боунджи, Элмир Ласло, Дауре, Кассу Робер, Луи Кюриэль — фальшивые. И его картины раскупались мгновенно. Подсчитано, что подделки де Хори были проданы более чем за 50 миллионов долларов по сегодняшним меркам.
Тем не менее в конце 1976 года власти Франции потребовали экстрадиции мошенника. Но заполучить Хори так и не смогли. 1 декабря 1976 года на вилле в Ибице был найден его труп.
Правда, опознать его было сложно, поскольку тело обнаружили довольно поздно. Местные власти после проведения формального расследования вынесли вердикт: самоубийство. Все дела, в которых Элмир фигурировал, закрыли. На этом можно было бы и завершить рассказ, но…
Весной 1980 года один из приятелей Элмира по почте в день своего рождения получил большой конверт. Открыв, он увидел рисунок Дега, выполненный столь мастерски, что, несмотря на то что отправитель пожелал остаться неизвестным, у друзей Элмира не осталось сомнений в авторстве этой работы.
