90 лет назад, 3 октября 1935 года, родился народный артист СССР Армен Джигарханян (1935-2020)
*
*
Последний раз я уговорил Джигарханяна на интервью в году, наверное, 2010-ом. Он уже не играл в спектаклях, но активно руководил театром своего имени и много снимался – играл разных генералов КГБ, ученых, олигархов и криминальных авторитетов. Конечно, внешне он уже мало походил на себя прежнего (все-таки 75 лет!), но обаяние и то, что называется «мужской харизмой», по-прежнему были при нем.
И Армен Борисович искусно пользовался этими «инструментами» как Гарри Поттер своей волшебной палочкой. Своих молодых коллег, режиссеров и журналистов он очаровывал сразу.
Что произошло потом, почему в последние годы своей фантастически успешной жизни он вдруг начал «чудить» — толком никто не знает. Начал скандально увольнять своих учеников и лучших актеров театра. Развелся с женой – Татьяной Власовой, женился на юной пианистке, потом обвинил ее во всех тяжких грехах и вернулся к прежней жене… Видимо, возраст, болезни.
Но даже то, что последние дни Джигарханяна были омрачены дурацкими ток-шоу, судами и скандалами, не отменяет главного – это был большой, не побоюсь этого слова, великий актер, которых сегодня очень не хватает.
*
*
В день рождения Армена Джигарханяна предлагаю самые яркие фрагменты наших с ним интервью разных лет.
«У МЕНЯ ОДИН БОЛЬШОЙ РОМАН – С ПРОФЕССИЕЙ»
— Армен Борисович, на какие вопросы вы не ответите ни за что?
— Нет таких вопросов!
— Даже на самые интимные?
— Спрашивайте!
— Сейчас проверим. Например, тема «Джигарханян-любовник». Расскажите о своих самых бурных любовных романах.
— Не помню. Честно! Потому что с моими романами какие-то странные метаморфозы происходят. Одни запоминаются, за другие просто очень стыдно. Это сложно. Вообще, я думаю, что взаимоотношения мужчины и женщины — это самая страшная бездна. Самая страшная!
— И сколько раз вы оказывались на дне этой бездны?
— Я не веду счет. Не хочу. Вы должны понять: моя жизнь, моя профессия — один сплошной роман, одна сплошная влюбленность. Меняются «имена», «фамилии», а все остальное остается. Если я отдельно живу и влюбляюсь, а отдельно играю, то грош мне цена. Тогда мне надо уйти.
— В детстве что больше всего на вас повлияло?
— Пожалуй, самые сильные впечатления порой оставляли книги, хотя заядлым книгочеем я не был. «Лягушка-путешественница» — одна из первых потрясших меня историй. А что-то вроде первого серьезного поступка я совершил в 9 лет. Перед Новым, 1944 годом, моя мама начала хлопотать о празднике и хотела поставить елку. Но я сказал: «Не надо! Война идет…» И мы в тот год елку не ставили.
— Об актерстве с детства мечтали?
— Вообще об этом не думал. Мама очень любила театр, не пропускала ни одного спектакля… Почему я стал актером? Один из самых важных компонентов в жизни человека – «вдруг», случай. Все встречи, романы, свадьбы — это тоже «вдруг». Театр и кино — тоже.
Я ведь в детстве даже в школьной самодеятельности не участвовал. Когда подрос, вечерники, шумные компании проходили мимо меня: видом не вышел, на гитаре не играл, на пианино тоже. Может, я был незаметным, может, просто некомпанейским. Но как-то все же стал актером. «Вдруг»!
*
Между прочим, мало кто знает, что свою карьеру в кино я начинал с помощника оператора в хронике на «Арменфильме».
— Интересно. Почему?
— После школы я поехал в Москву, поступал на актерский в ГИТИС. И на экзаменах меня «прокатили» из-за сильного армянского акцента, что тогда чуть не поставило крест на моей актерской карьере. Хотел все бросить!
— Но вам, как мне кажется, так и не удалось избавиться от акцента.
— И не избавился. (Смеется.) Самое смешное, что когда я стал много сниматься, завоевывать призы и стал известным, то мой акцент сочли за «оригинальную манеру».
— Если не ошибаюсь, вы дебютировали в 1959 году в фильме «Обвал»…
— Кстати, неплохой фильм получился! Не из-за меня… Режиссер «Обвала» Саркисов стал потом ассистентом у Сергея Герасимова, его фамилия стоит в титрах герасимовской картины «Маскарад». Занят был в «Обвале» и ныне известный армянский актер Хорен Абрамян, главную героиню сыграла Тамара Кокова, ставшая всесоюзно узнаваемой артисткой после фильма «Ханума».
*
*
*
*
«ВЫ – НАТУРАЛЬНОЕ ЖИВОТНОЕ!»
— Говорят, вы вошли в книгу рекордов, как самый снимающийся актер…
— Не знаю, не видел. Лучше деньгами. (Смеется.)
— Еще говорят: у вас наград и званий едва ли не больше, чем фильмов, в которых вы сыграли.
— Я имею редкий орден, очень красивый, с бриллиантом, который, как мне объяснили, приравнивается к Герою Армении. Он носит имя Месропа Маштоца, придумавшего армянский алфавит. А звания… Я всю жизнь хочу быть свободным от званий. Они действуют на меня.
Я начинаю «раздуваться» — становиться не нормальным артистом, а «народным». Этакий «народный артистище СССР»! Если такое произойдет, то лучше уже не идти на сцену. Поверьте, я не кокетничаю. Конечно, это приятная вещь — я не такой идиот, чтобы говорить: «не давайте мне ордена». Но я должен быть любимым за то, что я делаю…
Один большой человек (не буду называть его фамилию) как-то признался мне, что, увидев в театре моего «Сократа» (речь о спектакле «Беседы с Сократом» по пьесе Э. Радзинского, — авт.), он окончил философский факультет и стал крупным философом.
Вот это для меня «мое звание» и «мои награды»! Еще мне понравилось, как одна женщина сказала: «Армен, вы такое животное, такое натуральное животное!» Она имела в виду, наверное, мое естественное пребывание, и лучшей характеристики мне не надо.
— А деньги для вас важны? Вы сказали «лучше деньгами»…
— Никогда не снимался ради денег — деньги не самоцель. Но когда я снимаюсь, это и творчество, и заработок. Если вы мне покажете магазин, где артистам все дают бесплатно, я с радостью откажусь от гонораров.
Когда я был совсем начинающим актером и жил в гостинице «Киевская», мне приходилось ездить на съемки до студии имени Горького, а это довольно приличное расстояние — полтора часа в метро. Как-то приезжаю, и мне режиссер устраивает сильную головомойку: «Мне нужен в кадре свежий артист, а не человек, который полтора часа ехал муниципальным транспортом».
Тогда я понял, как он прав. Я должен в кадре хорошо выглядеть, потому что снимают мое лицо. А чтобы хорошо выглядеть, я должен хорошо питаться. А для этого я должен заработать деньги.
*
*
*
*
*
*
«ЛЮБЛЮ «МЕСТО ВСТРЕЧИ…» НЕ ТОЛЬКО ИЗ-ЗА ВЫСОЦКОГО»
— Армен Борисович, по мнению многих ваших коллег, вы способны сыграть все – от дверной ручки до телефонного справочника…
— Я бы сказал так: могу сыграть все, но не для всех, а только для тех, кто со мной «одной группы крови», кого я возбуждаю или беспокою. Ведь, если говорить об отношениях актеров и зрителей, то, я думаю, мы должны друг друга беспокоить. Беспокоить! Но ЭТО происходит не всегда. Как один мой друг очень хорошо говорил: «Не всякий половой акт ведет к зачатию».
Конечно, какую-то часть зрителей я не беспокою. Помню, как на одном моем спектакле зрительница в зале встала и громко сказала: «Позор артисту, позор театру — какой-то маразм!» И ушла. Клянусь вам, я тогда подумал: «Как здорово, какая замечательная живая реакция!» А ведь от подобного отзыва может и «кондрашка» хватить!
— Многие считают, что хорошему актеру не нужен режиссер. Вы согласны?
— Это ба-а-альшое заблуждение! Более того, хорошему артисту еще нужнее хороший режиссер. Извините за грубость, это онанизм — без режиссера. В моем представлении режиссер — это уникальнейшая профессия. Хороших — всегда было мало. Помните, был такой Вольф Мессинг?
В Ереване он выступал, мы с ним познакомились. Он брал человека за руки и с завязанными глазами на шестом чувстве приходил вместе с ним к цели — спрятанному в зале предмету.
Вот для меня режиссерская профессия близкая к этому. Режиссер — это не тот, который кричит: «Говно ты собачье, а не актер!» А тот, который вот так ведет артиста по этому лабиринту. И приводит.
Это очень редкий дар. Я больше встречал «великих насильников», которые диктуют свою волю, гипнотизируют и для которых, извините, как в театре Образцова — все марионетки. А вот тот, который… Это большая редкость. Столько качеств нужно — какая духовность, какая интеллигентность, какой голос…
Простой пример. Я не был никогда комсомольцем. И вот почему. У нас в школе была пионервожатая, и у нее был наигундосейший голос. Она пришла к нам в восьмом классе, сказала: «Надо поступить в комсомол! Только добровольно».
Я спросил: «Добровольно — это значит, можно не вступать?» «Можно». «Тогда меня не пишите!» Серьезно! Я не вступило в комсомол только из-за ее голоса… Если у режиссера такой голос, он никого не уговорит.
*
*
*
*
— Существует залог успешности фильма? Что важнее — талантливый режиссер, сплоченная команда или присутствие «звезд»?
— Я же говорю: важно «вдруг» и только «вдруг». Думаю, даже участие знаменитого актера — это не самый лучший критерий оценки фильма. Например, «Место встречи изменить нельзя» я люблю не только из-за Володи Высоцкого.
— А чем он вам дорог?
— Фильм здорово сделан по жанру, нервный выброс там очень заразителен. Грубо говоря, там нет туфты. А Высоцкий — одно из звеньев этого фильма, один из команды.
И вообще… Я давно занимаюсь актерством и могу сказать, что один человек вытащить спектакль, картину не может. Должны звезды сойтись. Не актерские, а на небе.
В данном же случае сошлось все: хорошая литература — братья Вайнеры, режиссер — Говорухин, компания актеров была убедительная, — и произошло нечто. Я-то вообще считаю досужими разговоры около искусства: фильм, мол, дерьмо, а Иванов, Петров, Сидоров его вытащили. Так не бывает!
— Поделитесь опытом: как не оказаться заложником одной роли? Ведь, как известно, например, Александр Демьяненко всю жизнь тяготился «Шуриком», Борис Бабочкин – своим «Чапаевым»…
— Выдумываете, такого нет. Это все равно, что сказать: «Я буду бояться вот этот пиджак все время носить». Я буду его носить до тех пор, пока мне это хорошо. А чего бояться?
— Про вас же никогда не говорили: «Смотрите, «Горбатый» пошел!»
— Потому что я хороший артист. Это я не про себя говорю, а отвечаю на ваш вопрос. Значит, я содержательный человек, я интересен, а не «фанера»… Я видел Бабочкина в театре. Ха-ха! Чапаев – это ерунда, какая это роль?! Посмотрите его игру «Плотницких рассказах», которые иногда показывают по телевидению. Я знаю его театральные работы. «Дачники», например.
Мы восхищаемся Спенсером Трейси, Жаном Габеном, а ведь Бабочкин был артистом не хуже. Великий артист! Это мы сами придумали, что «Чапаев его сгубил». Просто его обстоятельства сложились так.
— Вы на сцене или на съемках в комические ситуации попадали?
— Совсем уж анекдотических случаев в моей карьере не было. Но я был свидетелем множества курьезов.
Например, в одном армянском театре игралась пьеса о революционных событиях. Главными персонажами были Ленин и Камо, который тогда был национальным героем Армении. И в пьесе был эпизод: Камо приходит к Ленину, а тот поливает цветы. По замыслу режиссера, Камо должен был остановиться и долго-долго зачарованно наблюдать за гуманным вождем, который так просто и по-человечески ухаживает за цветами.
И актеры начали это играть, а зрители, недовольные тем, что Ленин не видит Камо, стали кричать из зала: «Ленин! Камо пришел!» И так они это долго кричали, что у актера нервы не выдержали, он повернулся и сказал: «Я вижу, что он пришел, но я цветы поливаю — не видите?» «Вот ты поздоровайся, а потом поливай!» — сказали ему из зала. По-моему, очень смешно…
*
*
*
*
«МНЕ НЕЛЬЗЯ БЫТЬ ОДНОЛЮБОМ»
— Ваша встреча с супругой – сибирячкой Татьяной Сергеевной – это тоже «вдруг»?
— Конечно.
— Это правда, что ее вы отбили — она к моменту вашего знакомства уже была замужем?
— Не помню… (Хитро улыбается.) Она приехала работать в Ереванский театр. Мы встречались «здрасьте, до свидания». Ничего душераздирающего типа «и когда я ее увидел, сразу понял — это судьба». Ничего подобного не было.
И, я уверен, вообще не бывает. Все это придумано, как и придумана история Золушки. Придумана, простите за пошлость, как пособие. Мол, — вперед, принц с туфелькой вас уже ждет. И все Золушки мира побежали искать своих принцев…
В жизни все гораздо лучше. Мы заслуживаем то, что мы завоевываем, к чему мы идем, в чем мы нуждаемся, без чего жить не можем… А это «без чего мы жить не можем» сразу не обнаруживается. Я это знаю хорошо, потому что так рождается спектакль — самая моя большая любовь.
Вот мы начинаем репетировать, сначала все понятно, потом ничего не понятно, потом опять понятно, потом опять ничего… Так и в жизни. По-настоящему! Жена закончила несколько институтов, сейчас по контракту работает в Америке.
*
*
— Вы однолюб?
— Однолюб?! Мне нельзя быть однолюбом — иначе нельзя заниматься актерской профессией. Вопрос надо ставить иначе — порядочный ли я человек? Если порядочный, значит, я буду предан и буду в ответе за тех, кого приручил. Я вот, например, своего кота не предам. Я могу других котов кормить и никогда их не ударю, но своего кота я никогда не предам. Так, наверное, свою жену — я ее никогда не предам.
— Армен Борисович, за такую долгую творческую жизнь о вас ходило множество всевозможных сплетен и слухов. Я слышал, якобы вы «владелец подпольного армянского банка», дружите с «ворами в законе»…
— Ха-ха-ха!!! Еще говорили, что я «давно уже живу в Америке», «вожу шуры-муры с юными актрисами своего театра». И что? Будем опровергать? Как вы себе представляете Джигарханяна – эмигранта? Я — никак. Моя мама – а у меня была очень мудрая мама – говорила: «Если о тебе будут говорить всякие легенды, не опровергай. Будут говорить, что у тебя миллионы, скажи: да, есть».
Поэтому, когда я слышу про «романы» или «миллионы»… Пусть говорят! (Хохочет.) Я в Америку езжу потому что у меня там жена. Потому что здесь я работаю, и так устаю, что потом засыпаю. А там я ничего не делаю – гуляю, дурака валяю, слушаю музыку.
— Значит, «пусть говорят», что «театр Джигарханяна существует деньги преступных авторитетов»?
— Ну не до такой же степени! Это неправда. Мы живем, если быть совсем честными, только благодаря нашему мэру и правительству Москвы. Наш случай лишний раз подтверждает старую истину: русский театр может существовать только с помощью государства. Меценаты, купцы, золотые портсигары… Да, это было, и продолжается вроде (правда, больше в виде легенд).
Поэтому я всегда говорю, и буду говорить, по поводу реформирования: «Оставьте театр в покое!» Театр – это дар, как дети, как роддом. Там не надо реформы делать… Если вы хотите этими реформами нам помочь, то это другое дело. Но я боюсь, что вы хотите… Как это было у поэта? «Души (!!!) прекрасные порывы».
— Все-таки хорошо быть «Джигарханяном»? Не под каждое имя дадут такое шикарное помещение…
— Однажды, когда были большие проблемы с театром, моя жена сказала: «Может, Армен пойдет, попросит…» Я сказал: «Не надо. Армену, улыбаясь, откажут». Так что дело не в Джигарханяне. Я видел много начальств, которые хотя и не выставляли за дверь, но и ничего не делали.
Да, Джигарханяна любят. Я стараюсь, могу вам честно сказать, этим не пользоваться. Если нарушил дорожные правила, готов понести справедливое наказание, но я их практически не нарушаю. Грабить меня по-настоящему не грабили (только однажды машину украли), слава Богу, поэтому похвастаться, что «обворовали, потом узнали, что Джигарханяна, и все вернули с извинениями», не могу.
*
*
*
*
*
«ЗАЧЕМ ОТНИМАТЬ У ЛЮДЕЙ ИЛЛЮЗИЮ?»
— Вот интересно… Вы будете сниматься с актером, которого презираете, или с актрисой, которая получила свою роль «через постель»?
— Мне грустно, что я должен о таких вещах думать. Меня это не интересует, потому что моя профессия – это жизнь человеческого духа. Мы играем на сцене любовь, и мы должны проникнуть друг в друга. А вы меня спрашиваете…
Если такой вопрос стоит, надо уходить из профессии. Я не знаю – она, может быть, проститутка, она, может быть, психически больная, но раз мы попали в эту ситуацию, мы должны проникнуть друг в друга. «Ты с кем спала? С продюсером?» Вам мой совет: не задавайте таких вопросов, если перед вами более-менее серьезный, нет, вернее, если старый, седой человек. Потому что я потом пойду домой, и буду долго мучиться: какое я произвожу впечатление.
— Хорошо. А как вы относитесь к откровениям ваших коллег по поводу внебрачных детей, «связей» на стороне?
— Скажу одним словом: «Противно!» Я только сегодня случайно открыл журнал на том месте, где одна актриса рассказывает о своих любовниках. Противно! Как будто запахло чем-то нехорошим. Я даже знаю, чем запахло. Водкой! Это типично алкогольные дела… Ну, сниму я штаны, покажу задницу свою — не смешно, а нагло…
Не люблю я всех этих актерских баечек, очень страдаю, когда вижу передачи про актерскую «курилку-мурилку»… Не надо этого, ей-Богу! Однажды я прочитал в какой-то книжке, что Фаина Раневская – ругалась матом, устраивала скандалы – то тарелку бросила в гримера, то вилкой кольнула актера.
И я подумал: попадет это в руки человеку, который не видел гениальную Фаину Георгиевну в кино и театре, и что он о ней подумает? Но послушайте, существует закон таинства, на котором держатся и церковь, и театр… Зачем же отнимать у людей иллюзию? Золушка тоже ходит в туалет, но ведь любим мы ее не только за это, правда?
*
*
*
*
— Вы богатый человек? Наверное, у вас четырехэтажная роскошная дача…
— (Перебивает.) Шестиэтажная! Вы у меня два этажа сократили. У меня шестиэтажная дача.
— А если серьезно?
— У меня нет дачи. У меня вообще ничего нет. На моей сберкнижке — я не жалуюсь — собирается только моя пенсия.
— Не могу не спросить о ваших «тайных» увлечениях. Есть такие?
— У меня нет хобби. Зато есть комплексы. Во-первых, не умею плавать, во-вторых, не играю ни на одном из музыкальных инструментов и, в-третьих, не знаю иностранных языков. Мой словарный запас на английском — пять слов всего! С последними двумя комплексами я уже смирился, а вот с первым — нет. Лет десять назад решил: «Во что бы то ни стало, плавать научусь!» Зарок себе дал.
Знакомый директор «Олимпийского» привел тренера: «Это наш лучший тренер». Ну, я не буду рассказывать в подробностях, но смешного там было много. Через две недели мы вернулись к директору, и тренер ему говорит: «Первый раз вижу человека с таким патологическим стремлением утонуть». Так что плавать я не научился и остался при своих комплексах. Наверное, не судьба.
Знаете, что сейчас я ценю больше всего? Вы будете смеяться, но… Чистый хороший туалет, который пахнет хорошо и не пахнет плохо. Обувь удобная, мягкая такая. Люблю отдыхать, развалившись на диване. Я патологически люблю читать. И наконец, я люблю деньги, потому что они украшают чуточку мою жизнь.
— Такой детский вопрос: если бы, как в сказке, у вас было три желания…
— (Грустная пауза) Все равно не сбудутся… Из реального — я хотел бы, чтобы мой кот Фил долго-долго жил, чтобы я его не потерял.
— И последний вопрос. Можете назвать себя счастливым человеком?
— Не могу сказать, что я уже все попробовал в жизни, все узнал, всем обладал… Может быть, главное – впереди.
*
