— А ещё мать называется! Да если моим детям что-то понадобится, я помогу, а не буду выпендриваться, как она! — сказала Ника. — Знает же нашу ситуацию и так поступает. Просто возмутительно!
— Поступок странный, но вполне объяснимый… — задумчиво проговорил муж Ники Юрий.
— Говорю же, она выпендривается! Хочет мне доказать, какая она крутая, умная, всё-то у неё есть, всё то она может, в отличии от меня, — саркастически произнесла Ника, сердито забрасывая бельё в стиральную машину.
Белья было много. Малыши-сыновья всё время пачкались, то красками, то грязью на улице, то ещё не пойми чем. Они были активными и уследить за ними порой было трудно. Ника злилась. Её сегодня всё раздражало и бесило, главным образом потому, что она была зла на свою мать.
А Юрий, держа в руках свой телефон и невозмутимо наблюдая за женой, думал о том, что Ника уж слишком завелась. И её мама ничего особенного не сделала, даже более того, когда-то она им очень сильно помогла, правда Ника, кажется, уже об этом факте благополучно забыла…
— Мы с Юрой стараемся, во всём себе отказываем, чтобы поскорее выплатить ипотеку, — рассказывала Ника своей соседке и подруге Ире.
— Сколько вам ещё платить? — спросила Ира.
— Да много! Семь лет ещё. Хотим побыстрее. То Юра брал подработку, потом у него всё накрылось медным тазом, теперь я подрабатываю по вечерам, когда мальчишки спят.
— А если тебе на работу выйти?
— Пока не вариант. В сад мы не ходим, попробовали, да не вышло, малыши болеют то и дело, если устроюсь, буду часто больничные брать и кому я такая работница фиговая нужна?
— Илюше уже в школу, наверное, скоро?
— Скоро. На следующий год пойдёт, а Мише четыре годика, — сказала Ника. — Чаю хочешь?
— Ну налей чашечку, — улыбнувшись, согласилась Ира.
Пока Ника наливала соседке чай, то думала о том, что Ире хорошо, времени свободного полно, ведь у неё пока нет детей. Не то, чтобы она жалела о том, что у них с Юрой были дети, но эта круговерть выматывала…
— Я в отпуске на море была в последний раз семь лет назад, — задумчиво произнесла Ника, размешивая сахар в своей чашке чая. — Как раз у нас с Юрой был медовый месяц. Как давно это было…
Ира молчала. Чтобы ещё больше не расстраивать подругу, она не стала говорить о том, что они с мужем как раз планируют отпуск на море в следующем месяце…
Нике и Юре было по тридцать лет. После свадьбы они поселились у матери Юрия, Надежды Олеговны, в трёхкомнатной квартире. Жили дружно, не ссорились, но мечтали об отдельном жилье, копили.
— А моя мать даже не позвала нас к себе, — ворчала Ника.
— А должна была? — пожав плечами, спросил Юра. — Дураку понятно, что к ней некуда, там же двушка с проходной комнатой! А здесь трёхкомнатная.
— Ну хоть бы ради приличия пригласила, мы же не чужие вроде, — всё сердилась Ника.
Юра молчал. Он не видел проблемы. Маму Ники звали Анна Сергеевна и она была хорошая, обижаться на неё было не за что. Но Ника всё равно часто находила поводы и обижалась.
Когда Ника забеременела первым ребёнком, и поделилась этой новостью с мамой, та совсем не обрадовалась.
— Надо прервать беременность, не время сейчас. Друг у друга на головах сидите, своего жилья нет, сватья пожалела вас, а вы и рады, на шею сели, — проворчала Анна Сергеевна. — Как же вы будете деньги копить, когда малыш родится и ты в декрет сядешь? Или вообще передумали своё жильё покупать?
— Как прервать?! Ты забыла про мой отрицательный резус? — ужаснулась Ника словам матери. — Ничего мы не передумали! Будем квартиру покупать. Но пока ещё не накопили.
— Да куда уж там! — саркастически заметила Анна Сергеевна. — Теперь и не накопите. На месте Надежды Олеговны я бы всерьёз обеспокоилась своим будущим…
Ника очень обиделась на мать после того разговора.
— Родная мать предлагает избавиться от ещё не родившегося внука! Уму не постижимо, — говорила Ника мужу.
Надежда Олеговна же, вопреки всем предположениям Анны Сергеевны, обрадовалась будущему малышу. Она поддержала сына с невесткой и заявила, что рожать нужно, пока молодые. Свободная комната есть, не беда, места хватит. Так что, всё правильно.
Когда Ника ушла в декрет, Юра нашёл вторую работу, таким образом скомпенсировав уменьшившийся доход. Вскоре родился малыш, все были счастливы. Помогала главным образом свекровь Ники, а Анна Сергеевна иногда забегала в гости, но быстро убегала, ссылаясь на срочные дела, едва Ника намекала на то, что ей нужна помощь, будь то посидеть часок с малышом, либо погулять с коляской в парке.
Так прошло два года и Ника забеременела вновь. Тут уже и мама Юры не очень обрадовалась, хотя честно пыталась перед молодыми скрывать свои эмоции. Однако раздражение проскакивало и воздух в квартире словно наэлектризовался.
Надежда Олеговна часто закрывалась в своей комнате, больше не ужинала вместе с молодыми на кухне, в разговорах не участвовала, ходила хмурая, отвечала односложно.
— Ясное дело, вы что, сами не понимаете?! — сказала мама Ники, когда та поделилась с ней своими наблюдениями. — И так тесно, вы второго задумали. Чем думали-то?.. Накопили что-нибудь?
— Накопили, — недовольно буркнула Ника. Она снова обиделась на мать. — Я думала, раз мы маме Юры так надоели, может ты нас к себе пустишь?
— Об этом даже не заикайся, — мама Ники выставила руку вперёд, словно отгораживаясь от дочери и того, что она говорила. — У меня есть идея получше.
Мама Ники замолчала и грустно вздохнув, стала рассматривать лес за окном.
— Есть у меня некоторые накопления, — нарушила наконец молчание Анна Сергеевна. — Могу вам добавить на первый взнос. Только берите уже скорее свою квартиру, хватит Надежду Олеговну стеснять! Она человек пожилой, старше меня даже, а тут такой шум гам. Представляю, что она почувствовала, узнав, что скоро появится второй внук! Вы не подумайте, мы внукам рады, только, как бы это сказать… На расстоянии!
Анна Сергеевна засмеялась, а Ника сидела и не знала, обижаться ей или радоваться и благодарить мать. В конце концов она решительно поднялась и обняла родительницу.
— Спасибо тебе, мама! — сказала она.
Мама Юры, услышав новость, что молодые скоро приобретут квартиру, значительно повеселела, и тоже заявила, что у неё есть некоторая сумма, которую она готова отдать молодым, чтобы помочь. Так всё и сладилось.
Квартиру купили, переехали. Малыш родился через три месяца после того, как отпраздновали новоселье.
Всё же, несмотря на помощь обеих мам, первый взнос вышел небольшим и потому ежемесячно уходила огромная сумма на ипотечный платеж…
— Я взялась по ночам работать. Пишу курсовые, дипломы за деньги, пока тишина и сыновья спят. Хорошо выходит, прилично, — рассказывала Ника соседке Ире. — Но это работа сезонная и денег всё равно катастрофически мало!!! Господи, неужели все так живут? Не так я себе представляла семейную жизнь…
Ире было жаль подругу, но что было поделать?
— Но самое возмутительно то, что мама будто не понимает, как нам плохо! — жалобно произнесла Ника.
— Почему?
— Потому что вчера она радостно объявила нам, что купила себе машину! Себе! Машину! Новую! Зачем она ей? — возмутилась Ника. — И стоит, знаешь сколько? Ой, тебе лучше не знать…
— Почему? Я знаю, сколько сейчас стоят новые машины, — возразила Ира.
— Ну вот и представь тогда, сколько она потратила денег на ерунду. Куда ей ездить? На работу она прекрасно добиралась на электричке, и чего ей втемяшилось? Знает же, что мы с хлеба на воду перебиваемся с этой ипотекой, света белого не видим, не отдыхали сто лет, нет бы помочь…
Ира пила чай, а Ника всё ворчала и ворчала, как старая бабушка, попутно намывая посуду и протирая плиту. Вдруг где-то у соседей громко заработал перфоратор и сразу же проснулись дети, которые спали после обеда в детской. Они заплакали, Ника пошла в комнату, чтобы их утешить. Ира засобиралась домой и быстренько убежала в свою квартиру на этаж ниже…
— Димка, Димка… Как я по тебе скучаю… — тихо сказала мама Ники. Она стояла на кладбище рядом с могилой мужа. — А я, знаешь, машину себе купила. Накопила и купила. Помнишь, я всегда мечтала водить? Вот выучилась. Пока немножко страшно, но уже привыкаю… А Ника на меня опять надулась, как мышь на крупу. Она считает, что я должна была эти деньги ей отдать. Представляешь? Прямо так мне и заявила! Удивляюсь, в кого она такая выросла, мы же с тобой вроде не такие… А ещё я собаку хочу купить. Да, Димка… Собаку. Большую. Как психологи говорят, закрыть гештальт. Я же с детства мечтала о собаке, но у тебя была аллергия. Ника надо мной смеяться будет… ха-ха… Ну да ладно, Бог ей судья. Люблю я тебя, Димка… так рано ты ушёл. Предатель. Мы же с тобой клялись жить вместе долго и счастливо.
Анна Сергеевна замолчала. Она смахнула слёзы, поправила свежие цветы, которые только что положила на памятник, зажгла лампаду. Потом грустно вздохнула и медленно пошла по узкой тропинке между оградами.
Дома, когда она сидела на кухне и пила кофе, то снова вспоминала недавний разговор с дочерью.
Ника ведь даже не подозревала о том, что те деньги, которые она дала им с Юрой на первый взнос, это и были её накопления на машину. Она ведь о ней давно мечтала. Но копить пришлось снова, ведь она решила, что машина может подождать и дочери деньги нужнее.
А дочери всё мало! И теперь она не понимает, как это, денежки-то были, а ей их не отдали, а купили какую-то никому не нужную машину?!
— Эх, дорогая, — грустно сказала Анна Сергеевна. — Посмотрим ещё, как ты своим детям будешь помогать, когда они вырастут. Сможешь ли ты отдать им все свои накопления? Или отправишь в свободное плаванье, заявив, что «они уже взрослые и должны сами»?
— Она просто решила в нос мне ткнуть этой машиной! — всё злилась Ника. Покупка матери никак не давала ей покоя. — Вот, мол, она может, а я нет. В нищете барахтаюсь.
— Хватит, Ник, не гневи Бога, — наконец, сказал Юра, устав слушать ворчание жены. — Всё у нас есть. Люди и не в таких условиях живут.
— Надо к отцу на кладбище съездить… Сто лет не были, — вдруг задумчиво сказала Ника. Ей показалось, что как будто образ отца промелькнул перед её внутренним взором. И как будто бы он был чем-то недоволен, хмурил брови, а губы его были сжаты в тонкую линию. Как в детстве, когда она получала плохую оценку в школе и дрожащими от волнения руками показывала дневник. Отец Ники был строгим, и она его побаивалась. Хотя он никогда её не бил. Достаточно было вот так посмотреть на Нику и по спине у неё пробегали мурашки…
Нике стало не по себе, и она поёжилась. Ругаться и ворчать расхотелось. Отец очень тяжело болел, прежде чем его не стало. И это очень страшно. А они — живы здоровы. И всё хорошо. А деньги заработать можно.
