Когда в семье Горлицыных произошло долгожданное пополнение и родился горластый мальчуган Андрюшка, мать с отцом потеряли покой и сон.
Нина качала колыбель с младенцем, пела своим глубоким грудным голосом песню и с беспокойством поглядывала на супруга.
— Боюсь я Коль. Радоваться нужно, а у меня сердце разрывается от тоски. Это ведь третий наш сынок, а что если и он тоже заболеет и…
Мужчина посуровел:
— Помолчи, Нина. Не «каркай», ничего с нашим сыном не случится, он у нас родился здоровым, крепким, чего ты его раньше времени хоронить собралась?
Нина всхлипнула:
— Боюсь… Двоих уже потеряла… Если и с Андрюшенькой что-нибудь случится, я этого не переживу.
Глава семьи вскочил со своего места:
— Так, отставить слёзы! Развела тут нюни. Вставай, одевайся поприличней и пойдем. Что там твоя мать говорила? Она собиралась провести какой-то «обряд», по которому можно обмануть «старую, с косой», ну?
Нина поспешно кивнула головой:
— Да. Она уже все уши мне этим «обрядом» прожужжала. Сейчас я оденусь и выйду, а ты пока заверни Андрюшу в одеяльце, и на руки возьми. Смотри только не разбуди.
Женщина юркнула в соседнюю комнату, а через несколько минут вышла на крыльцо, где её уже ждал муж, со спящим ребёнком на руках.
…Сначала Нина сбегала к отчему дому и позвала мать. Варвара Михайловна выбежала из дома, на ходу застегивая пуговицы на своей кофте и поправляя на голове платок:
— Сейчас дочка, сейчас. Всё сделаем, как говорила. У меня уже всё готово, даже гостинцы для Альбины припасены.
Симухины жили на другом конце деревни. Тракторист Степан был спокойным и добрым человеком, и жена у него была под стать, хоть и приезжая, татарских кровей. Альбина, приветливая и спокойная женщина, родила мужу пятерых детей и все её дети отличались отменным здоровьем, никто в этой семье не болел.
Уже на подходе к дому Симухиных были слышны детские голоса, старшие вместе с отцом управлялись в огороде, а младшие стайкой носились во дворе.
— Альбиноу! — протяжно закричала Варвара, заходя во двор, — где ты?
— Туточки я!
— А я к тебе не одна. Я с дочерью, зятем и внуком… Мы к тебе по делу. Ну, помнишь я о нём говорила?
Альбина вышла из сарая, приветливо улыбнулась и кивнула всем, затем скинула со своих плеч фуфайку и, поглядывая на гостей, помыла руки в деревянной бочке, наполненной водой.
Нина долго, с сомнением вглядывалась в Альбину, прежде чем робко подошла.
— Знаю я про твою беду, — тихо проговорила Альбина, — сочувствую. Терять детей непозволительно, нельзя. Что за злой рок преследует твою семью… Говорят, в старину этот обряд многим помогал сберечь детей от болезней и всяких бед.
Нина нервно улыбнулась, не зная что ответить.
Тут вперед вышла Варвара Михайловна, она картинно поставила руки в боки, а затем бойко закричала:
— Здорово, хозяйка! Слышала я, что ты ребеночка хотела у нас купить? Так вот, принесла я тебе хорошенького мальчика, гляди.
Альбина не растерялась, улыбнулась. Она уже была подучена Варварой и знала, что нужно говорить:
— Погоди, я сначала у мужа разрешения спрошу!
Альбина резво забежала в дом, следом за мужем, который тоже согласился «подыграть», а через минуту она уже открыла окно и выглянула из него.
— Поговорила я с мужем, — нараспев протянула она, — Степан дал «добро», согласился купить у вас ребёнка. Почем продаете?
— А сколько дадите, всё наше будет.
Со стороны, женщин можно было принять за рыночных торговок, а происходящее — представлением на сцене.
— Пять рубликов пойдёт?
— Давай пять, — радостно согласилась Варвара и легонько толкнула в бок свою дочь:
— Ступай, Нина, возьми деньги у Альбины, и отдай ей малыша.
Нина, отрешенно наблюдавшая за «спектаклем», развернувшимся прямо перед ней, вздрогнула и подошла к окну.
Она неуверенно взяла деньги, протянутые хозяйкой дома и вернулась к мужу.
Николай бережно передал ей дитя.
А под окном уже столпились хозяйские детишки, они с интересом смотрели на гостей. Самый маленький из детей, четырёхлетний Гришка, не выдержал и спросил:
— Ты что, мама, правда лялю купишь? Как же хорошо!
Нина, с трясущимися от волнения руками, подошла к окну и несмело протянула сына. Альбина ловко ухватила его, забрав в дом, а спустя несколько секунд, вышла на крыльцо, держа мальчика в руках.
— Ты теперь мой сын, Андрюшка, — громко произнесла она, бережно возвращая малыша Нине.
«Обряд» подошел к концу. Варвара Михайловна засуетилась, протягивая пакеты.
— Здесь фрукты и сладости для детей.
Альбина улыбнулась:
— А у меня как раз пироги с рыбой поспели в печи. А давайте, Валентина Михайловна, стол накроем во дворе, я сейчас скажу Степе чтобы вынес самовар, чаю все вместе попьем, отметим это дело.
Гости согласились на чай. За столом собрались целых две семьи. Дети Симухиных ели фрукты и щебетали, Нина смотрела на них и грустила, размышляя о том, что если бы не злой рок, то и она сейчас была бы многодетной матерью.
А не сидела бы бледная, потерянная, вцепившись в единственного ребенка.
— А этот обряд, он не опасен? — тихонько спросила она.
Ее мать, Варвара, удивилась вслух:
— А чем он может быть опасен? Это старинный обычай, я сама о нём узнала от старожилов. В семьях, где не приживались дети, принято было символически «продавать» малышей, многодетным семьям. У Альбины все детки здоровые, крепкие, как на подбор, теперь и Андрюшка таким вырастет. А о плохом больше не думай, доченька, даст Бог, ещё пару-тройку детей родишь и позабудешь про худую долю.
Варвара поцеловала внука в лоб:
— Расти Андрюшенька, большой. Мы тебя отдали другому роду, ты теперь не Горлицын, а Симухин, так что пусть ни болезни, ни карма, тебя не найдут, пусть они тебя обойдут стороной!
Через час гости собрались домой.
Нина с тоской смотрела на Андрюшку.
— Коль, как ты думаешь, этот старый обряд как-то может повлиять на нас? А вдруг мой сын перестанет любить меня? А вдруг между ним и Альбиной появится «кармическая» связь?
Николай вздохнул и улыбнулся:
— Эх, Нинок, ты не о том думаешь совсем. Главное чтобы наш сын был здоров. Видела, сколько у Симухиных детей? Дай Бог и нам также повезет.
Позже Нина, будучи женщиной крайне впечатлительной, ещё долго приглядывалась к сыну и недобро косилась на Альбину.
«Ну и как мне теперь её воспринимать? — иногда ворчала она. — Крёстная мать у моего Андрюшки есть. И молочная есть, Аглашка Кислякова, у которой я несколько раз просила грудное молоко. А «эту» как воспринимать?»..
Зато сама Альбина, очень была воодушевлена. Она часто заходила к Горлицыным, чтобы повидать названного сына, дарила подарки и относилась с теплотой.
Когда Андрюшке исполнилось полтора года, Альбина родила в шестой раз, дочь.
Часть 2
Шли годы. Андрейка рос. Вопреки опасениям родных, мальчик радовал всех отменным здоровьем.
Постепенно, Нина стала забывать о том, как она боялась потерять сына в младенчестве, как двух своих старшеньких детей.
Теперь в её голове появились другие заботы, Нину стало удручать, что Андрюшка стал часто убегать к Симухиным «поиграть».
Интерес мальчика был понятен, он рос единственным ребенком в своей семье, дома ему не с кем было поиграть,
зато у «доброй тёти Альбины» имелся целый двор детей, вот он и пропадал у них дотемна.
Нина стала все чаще возмущаться вслух:
— Это что за ребёнок? Никогда дома его нет, постоянно у Симухиных торчит!
Материнское сердце не находило покоя:
— Коля, — жаловалась Нина мужу, — а тебе не кажется ли, что обряд, как-то неправильно сработал? Мы в шутку продали сына Симухиным, а он теперь чуть ли не прижился у них?
— Эх, Нина, — ворчал Николай, покручивая самокрутку в руках, — всё тебе неймётся. Ну скучно пацану дома, не с кем поиграть, а у Симухиных у него друзья, Гришка, да Маришка. А может, даже невеста.
Нина ещё больше рассердилась:
— Какая ещё невеста, о чем ты говоришь?! Не надо было слушать мою мать, я прямо сейчас пойду к ним! И потребую выкупить обратно!
Тут уже Николай сам схватил жену за плечи и усадил на стул:
— Куда ты, говорю бежишь? «Выкупать» будешь потом, когда сын вырастет и станет взрослым. Забыла уже, как мы потеряли двоих детей? Ты какая-то нервная стала. Может, ребёнка из детдома усыновим, раз ты не можешь больше родить?
— Я не смогу полюбить чужих детей, — огрызнулась Нина, — потому что у меня свой есть.
Вопреки доводам мужа, Нина затаила неприязнь к Симухиным. Всё-то она ревновала сына к Альбине. Иной раз приходила в её двор мрачная и обиженная, подзывала к себе сына и хватала его за ухо:
— А ну живо домой! Ты тут прописался что ли? У тебя свой дом есть!
Из дома выглядывала Альбина:
— Привет, Ниночка, заходи в дом!
Нина со злобой отвечала:
— Некогда мне у вас чаи распивать. Работы дома и во дворе полно. Я ж не вы, в бардаке жить.
С годами ситуация осложнялась больше.
Дошло до того, что Нина возненавидела мужа и собственную мать.
На Николая она злилась за то, что тот защищал Симухиных, а мать она считала виновной в том, что Андрюшка «охладел» к ней.
Николай конечно пытался поговорить с женой, и даже хотел показать ее врачу, посчитав, что у Нины развилась депрессия, которую нужно лечить.
Но, получив от Нины отпор, отступил. И даже начал подумывать о разводе, потому что Нина принялась его «изводить».
— Спи в веранде, — выкидывала она из дома его постель. — Ко мне не смей больше подходить. Ишь, начал слухи распускать, будто у меня не в порядке с головой.
Мать, Нина вовсе не впускала в дом, едва увидев её из окна, сразу же запиралась на замок.
— Явилась. Это ж надо было придумать, внука собственного продать! От такой родственницы не знаешь, чего ожидать! Хуже врага!
Варвара Михайловна стучала в дверь дома Нины целый час, наконец устала и села на крыльцо.
Она не собиралась отступать и почти каждый день приходила сюда, с надеждой что дочь придет в себя.
Однако Нина запиралась изнутри и отказывалась открывать.
Из летней кухни-избушки робко выглянул Николай.
— Ну что, тёща? Таки не открывает дверь?
— Не открыват. А что я ей сделала, не пойму.
Женщина вытерла платком глаза, шмыгнула носом и вздохнула:
— Я ей что, враг? Взбеленилась чего-то на меня. Ой, я ж блины с мясом принесла, поешь. Жена ж тебя не кормит, голодаешь небось.
— Сейчас согрею кипятку, чаю наведу, — обрадовался зять.
— Андрюшка-то где?
— А как всегда, после школы к Симухиным убежал.
— Ох, пацан, не понимает, что из-за него и разгорелся весь этот «сыр-бор», — вздохнула Варвара Михайловна, — ко мне недавно Альбина подходила, спрашивала, может пора «выкупить» Андрюшку обратно. А то мол, Нина плюёт ей вслед и обзывает нехорошими словами.
Николай вышел из избушки и растерянно развёл руками:
— Да сколько можно уже вспоминать про тот «обряд»? Чего все так зациклились на нем?
— Дак вот видишь как обернулась? Нинка придумала себе невесть что… А может уступим ей? А то ишь, как она взвилась, совсем жизни никакой нет.
— Да не надо, теть Варя, не будем мы идти у Нинки на поводу.
— Боюсь, — всхлипнула и снова ударилась в слезы Варвара, — боюсь что уйдешь ты от неё. На развод подашь… А Нина без тебя пропадё-ёт. Глупая она у меня!
Варвара бросилась на шею зятю и принялась рыдать.
— Ну-ну, тёща, не стану я разводиться из-за такого пустяка. Давайте подождём, может пройдет у Нинки эта «дурь».
Вскоре Нина перестала чудить.
Она видимо приняла происходящее, впустила мужа в дом, вот только спать вместе запретила.
— Не смей ко мне прикасаться. Гнать из дома не буду, но и постель с тобой больше делить не собираюсь.
Николай нервничал, стал больше курить, однако соглашался на все условия жены.
Единственное, о чем он просил, чтобы Нина не скандалила при Андрее.
С матерью Нина тоже стала обходиться мягче, но всё-же смотрела с недоверием.
Так дожили до Андрюшкиного совершеннолетия.
И как только справили день рождения сына, Нина тут-же заявила:
— Айда к Симухиным, будем обратно Андрюшку «выкупать».
В этот раз Нина решила обойтись без матери, не стала её звать.
Альбина словно ждала их, стояла у ворот своего дома, улыбалась.
— Ниночка пришла, Андрюша, Николай. А я вас ждала. У нас и стол накрыт, и подарки для Андрюши готовы.
Нина хмуро посмотрела на соперницу. Подметила, как сын по-привычному юркнул в дом, а потом вышел оттуда, поплевывая косточками от арбуза.
Ни дать, ни взять, Симухинский «сынок».
Это ещё больше разозлило Нину.
— Я пришла сюда не для того, чтобы лясы точить. Сына обратно мне продавай!
— Чего?
Альбина растерянно развела руками, а потом догадалась:
— А, ты о том обряде что ли? Фух ты, а я сразу и не поняла, о чем речь.
— Ну-ну, — с недоверием огрызнулась Нина. — Не поняла она.
Альбина тепло обняла Нину за плечо:
— Ниночка, продаю тебе Андрея обратно. Ты что, из-за того обряда так злилась на меня? Ну прости. Да, твой сын действительно стал для нас родным. Он словно часть нашей семьи. Ведь что я могла поделать, раз он прибегал к нам каждый день? Неужели я должна была его прогнать?
Нина выслушала «разлучницу» и смягчилась:
— Наверное, ты права.
— Тогда пойдем пить чай, — улыбнулась Альбина.
…Когда все уже пили чай, Андрей встал из-за стола.
— Мама, папа, послушайте меня. А ещё, тётя Альбина и дядя Степан, я хочу вам признаться, что люблю вашу дочь.
Шестнадцатилетняя Маришка, младшая дочь Симухиных, покраснела от смущения. Как же она была хороша.
— И Маришка неравнодушна ко мне. Она ещё мала, но мы с ней уже решили, что поженимся, как только подрастём. Разрешите мне ухаживать за ней.
Альбина замерла, с чашкой в руке. Она с опаской взглянула на Нину, не зная, чего от неё ожидать.
Степан нервно улыбался, стараясь не шелохнуться.
Николай встал.
— Вот это новость, сын, — замялся он. — Вот это ты обрадовал нас с матерью. Ну раз так, мы конечно не против, Мариша хорошая девчонка. Но сначала учись и в армию сходи, а там и свадьбу сыграем. Стало быть, породнимся. Вот ведь жизнь.
Нина тяжело выбралась из-за стола.
— Ты куда, Нинок? — заволновался Николай, видя как меняется лицо жены.
Нина буркнула:
— Домой пойду. Спасибо хозяевам за чай, напилась. Мне всё понятно теперь стало, вы давно все сговорились, у меня сына отобрать!
В полневшей тишине, Нина вышла из двора, громко хлопнув калиткой за собой.
За столом установилась тишина.
Марина робко притронулась к ладони жениха:
— Ты что, не догонишь мать? Кажется, она против наших с тобой отношений.
Андрей пожал плечами:
— Не пойду я за ней. Сколько ее помню, у неё вечно недовольное лицо, всё ей не так. Не хочу больше под её дудку плясать. Наконец-то я уже вырос, могу сам решать, как мне жить!
— Да-а, — протянул Николай, — опять жена выкинула фортеля. Ну ничего, будущие сваты, она отойдет. Вы главное, запаситесь терпением и подождите несколько лет.
Эпилог
Не сразу Нина смирилась с новым поворотом судьбы, который припасла ей жизнь.
Понадобилось несколько лет, прежде чем она оттаяла и приняла Марину, как будущую невестку.
Такой уж тяжелый человек.
