— Здравствуй, любимый. Как прошла твоя смена? Ты принёс в дом много тяжёлой мужской энергии.
Виктор замер в прихожей, не донеся руку до выключателя. Он тупо смотрел на силуэт жены в дверном проёме кухни. От неё пахло какими-то благовониями, сандалом или чем-то подобным, и этот сладковатый, удушливый запах смешивался с въевшимся в его одежду ароматом раскалённого металла и машинного масла. Тяжёлая мужская энергия. Господи. Он двенадцать часов отстоял у станка, в цеху, где гул стоял такой, что к вечеру в ушах звенело, а пыль забивалась под ногти и в поры кожи так, что её нельзя было отмыть неделями. А она говорит про энергию.
— Нормально прошла. Жрать есть что? — грубо спросил он, сбрасывая с ног тяжёлые рабочие ботинки. Каждый шаг отдавался гулкой болью в гудящих ступнях.
— Я приготовила нам лёгкий салат с киноа и авокадо. Нам нужно очищать наши тела от шлаков, — пропела Даша и скрылась на кухне.
Виктор тяжело вздохнул и поплёлся в ванную. Очищать тела. Он бы с радостью очистил своё тело от усталости, которая пропитала каждую мышцу, каждую кость. Пока он стоял под горячими струями воды, смывая с себя заводскую грязь, он думал о том, что прошло уже полгода. Полгода с тех пор, как Дашу «сократили», и она решила «найти себя». Поначалу он её поддерживал. Думал, отдохнёт пару месяцев, придёт в себя и найдёт что-то по душе. Но месяцы шли, а поиски себя превращались в какой-то странный, непонятный ему марафон. Медитации, аффирмации, вебинары по «исцелению внутреннего ребёнка». Он не лез. Он просто работал. Тащил на себе ипотеку, коммуналку и все её поиски.
Когда он вышел из душа, Даша встретила его с загадочной улыбкой.
— Я пойду приму очищающую ванну с гималайской солью. Мне нужно наполниться ресурсом перед сном. Салат на столе, наслаждайся.
Она упорхнула, а он, обмотанный полотенцем, прошёл на кухню. На столе стояла тарелка с чем-то зелёным и непонятным. Рядом лежал её телефон. Виктор сел за стол и тупо уставился в тарелку. Есть это он не мог. Желудок, привыкший к нормальной еде, требовал мяса, картошки, хлеба. В этот момент телефон жены на столе завибрировал и загорелся экраном. Всплыло сообщение: «Богиня Исида».
Виктор нахмурился. Что за бред? Какая ещё богиня? Он не был ревнивцем, но это имя звучало настолько по-идиотски, что любопытство взяло верх. Он потянулся и взял телефон. Пароля не было. «Мы в потоке доверия», — как-то сказала ему Даша. Он нажал на уведомление, и перед ним открылся чат в мессенджере. И Виктор обомлел.
«Девочки-богини, напоминаю про оплату за практику „Принятие денежного потока“. Энергообмен — пять тысяч рублей». «Дашенька, твой Виктор такой мощный генератор! Ты чувствуешь, как его финансовая энергия питает тебя? Не забывай благодарить его за этот ресурс, даже мысленно». «Домашнее задание на завтра: прописать сто раз „Я достойна больших денег“. И утром сделать практику „дыхание маткой“ для усиления женской притягательности». А дальше шла вереница сообщений от Даши. Скриншоты переводов. Его денег. Пять тысяч сюда, три тысячи туда. «Исида, я сегодня в таком ресурсе! Чувствую, как Вселенная готовит для меня изобилие!»
Виктор медленно прокручивал переписку вверх. Вот она обсуждает, как «трансформировать его тяжёлую энергию в лёгкие деньги». Вот она жалуется, что «Виктор пока не готов к духовному росту, его вибрации слишком низкие». А вот вишенка на торте — фотография его уставшего лица, спящего после смены, с подписью: «Мой денежный станок. Благодарю!»
Внутри у Виктора что-то оборвалось. Холодная, звенящая ярость начала затапливать его изнутри, вытесняя усталость и боль. Он не чувствовал ничего, кроме ожога предательства. Она не просто тратила его деньги. Она смеялась над ним. Над его трудом. Над его любовью. Она превратила его в безликий «ресурс», в «денежный станок».
Когда дверь ванной открылась и оттуда, сияющая и распаренная, вышла Даша, он уже не сидел. Он стоял посреди кухни, сжимая в руке её телефон.
— Я сегодня в таком потоке! Чувствую себя настоящей Богиней! — проворковала она, но осеклась, увидев его лицо.
Он молча протянул ей телефон с открытым чатом. Она взяла его, её глаза забегали по строчкам, и улыбка медленно сползла с лица.
— Витя, ты не понимаешь… Это саморазвитие… Я инвестирую в нашу семью, в свою женскую энергию, чтобы привлекать…
Он не дал ей договорить. Его голос, обычно спокойный, сорвался на рёв, который, казалось, заставил задрожать стены.
— Я думал, ты ищешь работу, а ты ходишь на курсы по раскрытию женственности?! Я пашу на заводе по двенадцать часов, чтобы ты могла платить шарлатанам за то, чтобы они учили тебя дышать разными частями тела?! Всё, Даша! С завтрашнего дня либо ты приносишь в дом деньги, либо я перестаю их сюда приносить вообще!
Он перевёл дух, его грудь вздымалась от бешеного, неконтролируемого гнева. Он посмотрел в её испуганные глаза и закончил уже тише, но от этого ещё более зловеще:
— У тебя есть месяц, чтобы найти нормальную работу. Не найдёшь — я перевожу свою зарплатную карту в другой банк, а ты будешь раскрывать свою женственность на деньги, которые сама заработаешь.
Крик отгремел, но эхо его, казалось, навсегда впиталось в стены их квартиры. Утро не принесло облегчения. Оно пришло серым, вязким, наполненным неловким молчанием, которое было гораздо оглушительнее вчерашнего скандала. Они двигались по маленькой кухне, как два враждебных небесных тела, чьи орбиты случайно пересеклись. Виктор, мрачный и колючий, как ёж, с шумом наливал себе дешёвый растворимый кофе. Даша, с лицом отстранённой мученицы, заваривала в прозрачном чайнике какой-то травяной сбор, от которого по кухне поплыл приторный запах ромашки и мелиссы.
— Ты сегодня начинаешь искать работу? — его голос был ровным, безэмоциональным, как сводка погоды. Он не смотрел на неё, его взгляд был прикован к чёрному круговороту в чашке.
— Я начинаю притягивать в свою жизнь возможности, — ответила Даша так же ровно, глядя на то, как травинки кружатся в кипятке. — Вселенная изобильна. Нужно лишь открыться её потокам.
Виктор медленно поставил чашку на стол. Звук фарфора о столешницу прозвучал как выстрел. Он ничего не ответил. Просто допил свой горький кофе, оделся и ушёл, не сказав ни слова.
Когда за ним закрылась дверь, Даша выдохнула. Она расценила его молчание как маленькую победу. Он не понял, но хотя бы не стал спорить. Она расстелила в центре гостиной коврик для йоги, разложила вокруг себя полупрозрачные камни — розовый кварц для любви, цитрин для богатства, — зажгла палочку сандала и села в позу лотоса. Она не собиралась унижаться, просматривая сайты с вакансиями. Это было для людей с «вибрациями бедности». Она, Богиня, создаст свою реальность сама. Она закрыла глаза и начала монотонно бормотать: «Деньги приходят ко мне легко и радостно. Я — магнит для денег».
Вечером Виктор вернулся с работы. Вместе с ним в квартиру ворвался густой, тяжёлый запах жареного мяса и лука. Он молча прошёл на кухню, неся в руках пакет из ближайшей шашлычной. Вывалил на тарелку огромный кусок жирной свинины, щедро посыпанный кольцами маринованного лука, и начал есть. Прямо руками, отрывая куски и отправляя их в рот.
Даша, вышедшая из комнаты, застыла на пороге.
— Витя, что это? От этого запаха… от него такие низкие вибрации. Это мёртвая пища, она загрязняет твоё энергетическое тело.
Он поднял на неё тяжёлый взгляд, продолжая жевать. Проглотил.
— Я голодный, — отрезал он. — После двенадцати часов у станка мне нужно мясо, а не твоя трава.
Всю неделю они жили в состоянии холодной войны. Утром она зажигала свои благовония, наполняя квартиру удушливым дымом. Вечером он приносил «низковибрационную» еду: чебуреки, жареную картошку со шкварками, селёдку. Запахи смешивались, создавая в квартире невыносимую какофонию ароматов. Он перестал с ней разговаривать о чём-либо, кроме самых необходимых бытовых вещей. Все её попытки завести разговор об энергиях и потоках он пресекал одной фразой: «Как успехи с работой?»
На кухонном холодильнике, рядом с магнитом из отпуска, который казался теперь приветом из другой жизни, Виктор повесил отрывной календарь. И каждый вечер, приходя с работы, он молча, с какой-то методичной жестокостью, отрывал прожитый листок. Цифры на календаре уменьшались. Тридцать дней. Двадцать пять. Двадцать. Этот молчаливый отсчёт действовал на Дашу хуже любых криков.
Она удвоила свои усилия. Теперь она не просто медитировала. Она часами сидела с ноутбуком, слушая вебинары очередной «жрицы изобилия». Она исписывала тетради аффирмациями. Однажды Виктор, зайдя в комнату, застал её лежащей на полу с ногами, задранными на стену.
— Что ты делаешь? — спросил он без всякого интереса. — Это денежная девятка. Я активирую финансовый портал, — ответила она, не меняя позы.
Виктор молча развернулся, прошёл в гостиную и включил телевизор на полную громкость. Шёл какой-то боевик. Взрывы, выстрелы и грубая мужская ругань заполнили квартиру, напрочь перекрывая тихую музыку для медитаций. Даша выскочила из комнаты.
— Витя, выключи! Ты сбиваешь мне потоки! Я не могу сосредоточиться!
Он даже не повернул головы.
— Не мешай. Я отдыхаю.
Последней каплей стал вечер, когда до конца ультиматума оставалась неделя. Виктор вернулся домой и застал жену в центре гостиной. Она стояла на коленях перед зажжённой свечой и что-то пела на непонятном языке, раскачиваясь из стороны в сторону. Он молча прошёл мимо, бросил на диван рабочую куртку и сел. Взял пульт. Нашёл канал, где транслировали бои без правил. Ревущая толпа, глухие удары перчаток о тела, крики комментатора. Он сделал звук ещё громче.
— Ты делаешь это специально! — закричала она, вскакивая на ноги. Её лицо исказилось от злости, вся её напускная одухотворённость слетела, как дешёвая позолота.
— Да, — спокойно ответил он, не отрывая взгляда от экрана, где один боец добивал другого в кровавом месиве. — Делаю. Тебе семь дней осталось. Или ты идёшь работать кассиром в «Пятёрочку», или твой «денежный поток» иссякнет окончательно. Можешь считать это моей собственной медитацией. Называется «Возвращение в реальность».
— Ну что? Осталось два дня. Ты определилась с выбором? Кассир в продуктовом или уборщица в бизнес-центре?
Виктор вошёл на кухню и с методичной неотвратимостью сорвал очередной листок с календаря. Он не швырнул его, а аккуратно скомкал и бросил в мусорное ведро. Этот жест, исполненный холодного, будничного спокойствия, пугал Дашу гораздо сильнее, чем его крики недельной давности. Война запахов в квартире закончилась. Теперь в ней просто пахло ничем. Стерильной пустотой, в которой замерли все чувства, кроме глухого, нарастающего напряжения.
Даша сидела за столом, подперев голову рукой. Её лицо было бледным, под глазами залегли тени. Медитации не приносили покоя, аффирмации не притягивали предложения о работе. Вселенная оказалась глуха к её запросам, а единственным реальным потоком в её жизни был поток времени, неумолимо утекающий к назначенной дате.
— Я не пойду работать кассиром, — тихо, но твёрдо сказала она. — Это низкоквалифицированный труд, он убивает женскую энергию.
— А двенадцать часов в цеху её, значит, преумножают? — усмехнулся Виктор, садясь напротив. Он больше не выглядел уставшим и загнанным. За эти недели он словно покрылся невидимой бронёй. В его глазах появился холодный, оценивающий прищур, как у человека, который собирается заключить невыгодную для оппонента сделку.
Даша подняла на него взгляд, и в её глазах впервые за долгое время блеснул огонь. Не одухотворённый, а азартный и немного безумный. Огонь игрока, идущего ва-банк.
— Я не буду искать работу. Я создам её сама. Я поняла своё предназначение, Витя. Я буду помогать другим женщинам. Таким же, как я, которые потерялись, которые не чувствуют свою силу. Я запущу свой марафон по раскрытию женственности и привлечению изобилия!
Она говорила быстро, сбивчиво, словно боясь, что он её перебьёт.
— Я уже всё продумала! Название — «Путь Богини». Создам чат, буду давать практики, домашние задания, проводить медитации в прямом эфире… Это мой дар, понимаешь? Я должна делиться им с миром! И это принесёт нам такие деньги, о которых твой завод даже не мечтал!
Виктор молча слушал её, слегка наклонив голову. Он не перебивал, не смеялся. Он просто смотрел на неё, и от этого взгляда Даше стало не по себе. Когда она закончила свою пламенную речь, он немного помолчал, а потом задал простой вопрос:
— И как ты собираешься это всё запускать? Без денег.
Даша стушевалась лишь на секунду.
— Мне нужен стартовый капитал. Совсем небольшой. На рекламу у блогеров, на создание красивой странички… Это не траты, Витя, это инвестиция! В наше общее будущее! Я всё верну сторицей, ты увидишь!
Она ожидала чего угодно: нового взрыва ярости, саркастических насмешек, категорического отказа. Но Виктор повёл себя совершенно непредсказуемо. Он потёр подбородок и спросил с деловым интересом:
— Сколько?
— Что? — не поняла она.
— Сколько денег тебе нужно? На твою… инвестицию.
— Ну… Тысяч двадцать, для начала… — пролепетала она, не веря своим ушам.
Виктор кивнул, словно обдумывая коммерческое предложение. В квартире повисла густая, звенящая пауза. Даша затаила дыхание.
— Хорошо, — сказал он наконец, и Даша едва не вскрикнула от радости. — Я дам тебе эти деньги. Но с одним условием.
— Каким угодно! — поспешно согласилась она.
— Я даю их тебе не как муж. А как инвестор. В последний день месяца, когда я приду со смены, ты предоставишь мне отчёт. Не о своих ощущениях, не о «запущенных потоках» и не о «благодарности Вселенной». Меня интересуют конкретные цифры. Сколько человек записалось на твой марафон? Сколько денег ты заработала? Реальных денег, которые можно потрогать. Если твой бизнес-проект окажется успешным — я признаю твою правоту. Но если это будет очередной пшик… — он сделал паузу, и его голос стал твёрдым, как сталь. — Тогда ты молча собираешь вещи и на следующий день выходишь на любую работу, которую найдёшь. Даже если это будет мытьё полов в подъезде. Идёт?
Даша смотрела на него, ослеплённая своей внезапной победой. Она не услышала угрозы в его голосе. Она услышала лишь то, что хотела: он сдался. Её женская энергия, её сила убеждения всё-таки прогнули его мужской скепсис! Он поверил в неё!
— Идёт! — счастливо выдохнула она. — Ты не пожалеешь, Витя! Ты будешь мной гордиться!
Она вскочила, подбежала и поцеловала его в щёку. Он не отстранился, но и не ответил на поцелуй. Он просто сидел и смотрел, как она, окрылённая, порхает по кухне, уже строя планы, как будет тратить свои будущие миллионы. А в его глазах не было ни капли тепла. Только холодный, спокойный расчёт хирурга, который дал пациенту последнюю, самую сильную дозу яда и теперь просто ждёт, когда тот перестанет дышать.
Последний листок календаря упал в мусорное ведро. Тридцать дней истекли. Квартира сияла чистотой, пахло лимоном и мятой — Даша весь день «очищала пространство» для привлечения успеха. Она порхала по комнатам в лёгком шёлковом халате, её глаза горели лихорадочным блеском. На кухонном столе, рядом с вазой с единственной белой розой, лежала аккуратная стопка распечаток: скриншоты восторженных комментариев под её постами, список из пятнадцати «потенциальных клиенток», которые «проявили глубокий интерес», и даже набросок программы её будущего марафона. Она была уверена в себе. Она не просто отбила инвестицию, она доказала ему, что её путь — единственно верный.
Когда в замке повернулся ключ, она выпрямилась и приняла позу радушной, успешной хозяйки. Виктор вошёл в прихожую. Но это был не тот Виктор, который уходил утром. Он не выглядел уставшим. На его лице не было ни злости, ни раздражения. Оно было абсолютно спокойным, почти непроницаемым, как у человека, который пришёл выполнить давно запланированную, неприятную, но необходимую работу. Он молча снял свои рабочие ботинки, аккуратно поставил их на коврик, прошёл в ванную. Было слышно, как ровно течёт вода.
Он вышел через десять минут, вытирая руки полотенцем, и сел за кухонный стол, прямо напротив её «отчёта».
— Я готова, — с улыбкой сказала Даша, подвигая к нему бумаги. — Можешь смотреть. Это только начало, но динамика просто потрясающая! Энергия запущена, поток открыт. У меня уже пятнадцать человек в листе ожидания!
Виктор не притронулся к бумагам. Он даже не взглянул на них.
— Отчёт, Даша, — произнёс он ровным, тихим голосом. — Меня не интересует динамика и энергия. Меня интересуют деньги. Назови мне одну цифру. Сколько денег поступило на твой счёт за эти два дня?
Улыбка Даши слегка дрогнула. — Ну, пока нисколько… Люди ещё думают, принимают решение. Это же не покупка хлеба! Это трансформация жизни! Они должны созреть, почувствовать отклик… Но они все написали, что им очень интересно и они…
— Понятно, — прервал её Виктор. Он достал из кармана свой телефон и положил его на стол экраном вверх. — Ноль. Результат твоего бизнес-проекта — ноль рублей, ноль копеек. При этом мои двадцать тысяч потрачены. Я правильно понимаю?
— Ты не понимаешь! Это вложения! Реклама! Они окупятся стократно! — её голос начал звенеть от обиды.
— Нет, Даша. Это ты не понимаешь. Ты проиграла.
Он взял свой телефон, разблокировал его и открыл чат. Тот самый чат, который она создала для своего марафона. «Путь Богини». Он развернул экран к ней.
— Я тоже проявил глубокий интерес. Поэтому вчера вечером нашёл твою группу и написал всем твоим пятнадцати «потенциальным клиенткам».
Даша уставилась на экран. Она видела знакомые аватарки женщин, с которыми переписывалась последние два дня. И видела сообщения от Виктора. Там не было угроз или оскорблений. Он просто и методично рассказывал им правду. Он прислал им фотографию своих рук, в трещинах и мазуте. Фотографию проходной своего завода. Скриншот своей расчётки по зарплате. А потом написал одно простое сообщение: «Здравствуйте. Я муж Дарьи, её „денежный станок“ и „источник ресурса“. Деньги, которые она просит у вас за „раскрытие женственности“, я зарабатываю вот здесь. Просто чтобы вы знали, какой „мужской энергией“ будет оплачена ваша трансформация».
Ниже шла переписка. Сначала удивление, потом недоверие, а потом — короткие, как приговор, ответы. «Спасибо, что открыли глаза». «Я, пожалуй, откажусь». «Удачи вашей жене в поисках работы». Одна за другой участницы покидали чат. К утру в нём остались только они вдвоём.
— Ты… — прошептала Даша. Воздуха не хватало. Вся её воздушная конструкция из потоков, энергий и богинь рухнула в одно мгновение, погребая её под своими обломками.
— Я, — спокойно подтвердил Виктор, убирая телефон. — Я инвестор. И я защитил свой капитал от мошенничества. А теперь слушай сюда. Наш договор в силе. Ты не заработала ни копейки. Значит, завтра ты идёшь и ищешь работу.
Он встал, подошёл к холодильнику и достал кастрюлю с борщом, который сварил ещё в выходные. Поставил на плиту разогреваться.
— Но это ещё не всё, — сказал он, не поворачиваясь к ней. Его голос звучал буднично, словно он обсуждал покупку картошки. — Я не буду переводить свою зарплатную карту. Это слишком просто. Мы будем жить по-новому. Этот дом — мой. Еда в холодильнике — моя. Электричество, вода, интернет — всё оплачиваю я. Ты можешь здесь жить. Спать в своей комнате. Есть мою еду. Но денег у тебя не будет. Вообще. Ни копейки на твои хотелки.
Он повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. В его взгляде не было ненависти. Было что-то хуже — полное, абсолютное безразличие.
— Хочешь купить себе новую помаду? Иди мой полы в подъезде. Хочешь заплатить за телефон, чтобы поболтать со своей Богиней Исидой? Иди раздавай листовки у метро. Все деньги, которые ты заработаешь, — твои. Но на моё содержание ты больше не получишь ни рубля. Ты хотела получать мою энергию? Получай. В чистом виде. Без купюр. Просто крышу над головой и тарелку супа. Добро пожаловать во взрослую жизнь, Даша…
