— Да то, что ты мне переводишь, это крохи, как на них жить…
— Я перевожу? — удивилась Арина. — А Вера? А Глеб?
— Давай не будем считаться, и закончим этот беспредметный разговор, — заявила мать.
— Очень даже предметный! Сейчас я позвоню им и выясню всё! — сердито заявила Арина.
— Не надо, Арина!
— Надо!
Мать попыталась отнять у Арины телефон, а потом, не справившись с этой задачей, махнула рукой и села на диван со словами:
— А… Ладно… Делай, что хочешь…
— Нет, Матвей, ну ты представляешь?! Такая наглость, — кипятилась Арина, рассказывая мужу об инциденте.
— Что теперь говорить… Такие у тебя родственники, — философски заметил Матвей.
— Они-то такие, а мне что теперь делать? Ощущаю себя такой дуpoй.
— Ну что ты! — Матвей обнял жену и прижал к себе. Арина плакала. Ей было очень обидно.
Когда маме Арины, Ольге Эдуардовне исполнилось шестьдесят два года, она вынуждена была уйти на пенсию. Сидеть дома она не планировала ещё лет пять, собиралась работать дальше, только её организм решил иначе.
Незадолго до увольнения с работы она стала замечать, что часто спотыкается. Правая стопа не слушалась и безвольно свисала вниз, с каждым днем всё сильнее и сильнее. Нога стала нестерпимо болеть. Вскоре без палочки Ольга Эдуардовна ходить уже не могла, и в своей ситуации порадовалась, что пенсионерам не нужно отрабатывать две недели после подачи заявления. Уволившись, женщина вплотную занялась здоровьем.
У Ольги Эдуардовны имелось трое взрослых детей. Самая старшая — Вера, ей было тридцать пять лет, средняя — тридцатилетняя Арина и младшим был Глеб, которому исполнилось двадцать семь. Все дети жили отдельно и имели свои семьи.
У Веры было трое сыновей — один малыш и двое подростков, у Арины пятилетняя дочь, а у Глеба годовалый малыш, так что внуков у Ольги Эдуардовны было много. Не было только мужа, он, к сожалению, погиб.
Ближе всех к матери жила Арина. Она и помогала значительно больше, чем брат и сестра, часто приезжала к матери. Конечно, два часа на дорогу в один конец было немало, однако добираться ей было ближе, чем Вере или Глебу.
В первый месяц после выхода матери на пенсию, Арине пришлось взять на работе отпуск и переехать на месяц к ней, чтобы помогать. После похода по врачам, выяснилось, что у Ольги Эдуардовны воспалился нерв на ноге и ей предстояло долгое лечение. Поликлиника, в которой она лечилась, принадлежала предприятию, выйдя на пенсию прикрепление к ней она не потеряла, что было очень удобно.
— Какой у нас завод хороший, дочка, — улыбалась Ольга Эдуардовна, разговаривая с Ариной. — В нашей замечательной медсанчасти и диагноз поставили, и лечение назначили, всё бесплатно! Потом и путёвку обещали в санаторий, чтобы полностью восстановиться. А в простой поликлинике, что бы мне предложили? Ничего… Пенсия только фиговенькая у меня, хоть и завод хороший, но на моей должности медсестры здравпункта зарплата у меня всегда была низкая, вот и вышло то, что вышло.
— Матери помочь надо, — заявила Вера однажды, когда всё большое семейство собралось на даче Ольги Эдуардовны. Они отмечали её выздоровление.
Ольга Эдуардовна пригласила детей с семьями на шашлыки, стояла отличная погода, лето, настроение у всех было великолепное. Она занималась с внуками, показывая им свои посадки, которые уже успела сделать, едва выздоровев, и не присутствовала при разговоре.
— А в чем помогать? — не понял Глеб. — С ней вроде уже всё хорошо, выздоровела…
— Эх, мужики… — снисходительно посмотрела на брата Вера. — Выздоровела, да, но жить на её крошечную пенсию нелегко. Вот я и подумала, может нам переводить ей каждый месяц по пять тысяч? Для каждого из нас это деньги не большие, а ей подспорье будет. Это хорошо, что лечение почти бесплатно обошлось, а если не дай Бог ещё чего приключится?
— Зубы пенсионерам в их медсанчасти тоже делают бесплатно, мать говорила, — заметил Глеб.
— А кроме зубов? Случится может всякое, — сказала Вера и заметив, что мать с внуками приближается к веранде, где они все сидели, добавила: — Короче, кто за?
— Я «за», — тут же отозвалась Арина.
— И я, — с некоторым сомнением в голосе ответил Глеб.
— Вот и хорошо. Только пусть для матери это будет сюрприз, — улыбнулась Вера.
Арина тоже улыбалась. Идея ей понравилась. И Матвей, конечно же, её поддержал. Они хорошо зарабатывали, ипотеку недавно выплатили, и пять тысяч не были для них огромной суммой.
Сюрприза не получилось. Вечером того же дня Ольга Эдуардовна заявила, что дачу, наверное, придется продавать.
— Ещё годок, может, порадуюсь и всё, денег нет сюда ездить, всё обихаживать. Домик весь развалился, крыша прохудилась, веранда, вон, того гляди, завалится. Столбы надо подправить… На это деньги нужны, а где их взять?
Глеб тут же рассказал матери, что они задумали, и горячо заверил в том, что дачу продавать не надо.
— Спасибо вам, дети, — растрогалась Ольга Эдуардовна и даже немного всплакнула.
Следующие два года Арина, как только получала зарплату, сразу же переводила матери деньги. Она радовалась, что может помочь, и на душе было приятно.
Они часто переписывались с матерью, но приезжать не получалось. Мешало то одно, то другое. На новогодние праздники сильно заболела дочка Арины, Соня, и поездка к матери не состоялась. Арина переживала, но мать написала ей, что Вера и Глеб приезжали, навестили её, и всё хорошо. И пожелала Соне скорейшего выздоровления.
На работе у Арины дела шли в гору, её повысили в должности, зарплата тоже выросла. Однако, чтобы всё наладить на новой должности Арине пришлось какое-то время задерживаться допоздна и иногда выходить в выходные.
И вот однажды, когда наступили праздники, Арина решила отправиться в гости к матери, на все три дня, чтобы повидаться и помочь по хозяйству.
— Спасибо, доченька, устала поди, шутка ли, во всей квартире генеральную уборку устроить! — сказала Ольга Эдуардовна после того, как дочь, наконец, всё пропылесосила, вымыла и протёрла. — Присядь, отдохни.
— Некогда сидеть, — улыбнулась Арина, повязывая кухонный фартук. — Хочу фарш тебе в запас накрутить, мясо купила, сейчас разделаю… В морозилке у тебя пусто совсем! Ты хоть мясное ешь? Рыбу покупаешь?
— Ой, доча, какая рыба, она дорогая, как жуть, — отмахнулась Ольга Эдуардовна. — Минтай и то уже стоит, как самолёт. А мы его вообще-то кошкам раньше покупали.
— Ну и что, что дорого. Тебе и надо-то всего ничего. Надо хорошо питаться, а то заболеешь, придётся лечиться, дороже выйдет. Чем же ты питаешься?
— Ну так… Нормально… — неопределённо пожала плечами Ольга Эдуардовна и села на диван. — Просто в этом месяце пришлось дорогое лекарство для суставов покупать. Врач сказала, надо пропить. В прошлом месяце прибор для измерения давления сломался. Тоже покупала. В позапрошлом…
— Погоди… Ну деньги же мы тебе переводим, должно хватать и на прибор, и на лекарство, — не поняла Арина.
— Ой, да твои пять тысяч улетают, я и не замечаю…
— Мои?! — удивилась Арина. — А Глеб? А Вера?
Вместо ответа, Ольга Эдуардовна, потупив взгляд, стала перебирать руками край пледа, который лежал рядом с ней на диване.
— Мам? — позвала Арина. — Ну что ты молчишь?
Слово за слово, выяснилось, что все два года переводит деньги матери одна только Арина. Ни Глеб, ни Вера ни разу этого не сделали.
— Не могу я брать с них деньги. Я им сразу сказала, не надо, не напрягайтесь! — заявила Ольга Эдуардовна. — Ты же знаешь, у Глеба ребёнок маленький, жена в декрете, он один работает. Наоборот это я им деньги пару раз выслала. Вера не работает, дома сидит который год, домохозяйка, только муж у неё добытчик, у них вечно денег нет.
«Однако именно Вера предложила помогать!» — сердито подумала Арина, но вслух ничего не сказала, а взяла в руки телефон и набрала сначала номер сестры, а потом брата.
И выяснилось, что они и не собирались помогать матери.
— Да с чего нам! — беспечно заявила Вера.
— А то, что мать на работу устроилась, ты тоже знала? — спросила Арина.
— Конечно! Это же не секрет…
— Ну-ну… Не секрет, конечно, — сердито бормотала Арина себе под нос, идя от дома матери к автобусной остановке, когда она отправилась домой. — Для всех, кроме меня.
Арине было очень обидно, ведь кроме всего прочего, мать заявила ей, что полгода назад устроилась на работу консьержем в соседний дом. Чтобы денег хватало. Чтобы не обращаться к детям, ведь им самим не хватает. А у Арины с мужем доход хороший, от них не убудет…
— Я понимаю, что мать, и всё такое! — кипятилась Арина, рассказывая новости мужу, когда вернулась домой. — Но всё это произошло за моей спиной! Это ужасно неприятно. И теперь не знаю, что делать. Продолжать ей помогать? Прекратить помощь? Что?!
Матвей хмурился и молчал. Ему было обидно за жену.
— Ариша, ты чего мне в этом месяце деньги никак не переводишь, уже двадцать восьмое число, — голос Ольги Эдуардовны звучал взволнованно. Она впервые позвонила Арине сама. Обычно было наоборот.
— Мам. Я хочу, чтобы и Вера с Глебом поучаствовали, — спокойно произнесла женщина.
— Так им не с чего! — бесхитростно заявила мать.
— Мне тоже. У меня на работе проблемы. Начальство обвиняют в крупных хищениях, на меня тоже чуть дело не повесили, но у меня, слава Богу, всё чисто. Однако весь офис лихорадит, к чему это всё придёт не знаю. Зарплату пока не выплатили, ждём, — призналась Арина.
— А это, дорогая моя, аукнулось тебе. Ты же на мать накричала, психанула, уехала, всё бросила. А у меня, между прочим, опять нога болит. Да! — всхлипнула Ольга Эдуардовна. — Снова воспалился этот нерв! Знаешь, какие адские боли! Опять палку свою достала, хожу ковыляю, как бабка старая, лечусь, таблетки глотаю. Благо работа сидячая.
«А вот это уже тебе аукнулось, мама», — грустно подумала Арина. Но вслух ничего не сказала, а просто прервала разговор. Трудности закончатся, она верила в это. Только жаль, что неприятный осадок останется навсегда. Переводить матери деньги больше не хотелось. Как аукнется, так и откликнется…
