Фильм закончился, и Елена убавила звук телевизора. Пусть бубнит для фона, с ним не так одиноко. Она прошла по квартире, ладонью расправила салфетку на столе, зачем-то переложила с места на место футляр очков и огляделась. Всё остальное в комнате лежало на своих привычных местах.
На кухне Елена подошла к тёмному окну. В доме напротив светится несколько квадратов окон. Там тоже кто-то не спит. Может, старика мучает бессонница, или малыш никак не может заснуть, и мама ходит по комнате с ним на руках, напевая колыбельную. А может, ещё одна мама ждёт свою дочь со свидания, переживает, как и Елена.
«Где же Алёнка? Уже почти полночь. Ведь обещала не приходить поздно. Или я приняла за согласие её молчание?»
Умом Елена понимала, что дочь взрослая и не одна, с молодым человеком, что ничего с ней не случится. Влюблённые часов не замечают. Но сердце всё равно болит, волнуется и не слышит голоса разума.
Елена звонила дочери несколько раз, но Алёна отключила телефон. «Вот пусть только придёт, я ей устрою. Сколько раз просила не отключать телефон? А если со мной что-нибудь случится? Она и не знать не будет. Господи, ну что я такое говорю? Ничего со мной не случится. Ни с кем ничего не случится. Нужно успокоиться. Придёт, никуда не денется. Просто ночь, вот в голову и лезут всякие мысли…»
Елена отошла от окна, села за стол. Взгляд упал на маленькую бумажную иконку, приколотую к обоям английской булавкой. Осталась ещё от мамы. Сколько раз хотела её снять, да почему-то не смогла.
Наверное, мама так же ждала её со свиданий, переживала, не спала, смотрела на Богородицу и просила уберечь дочь от всяких напастей.
Если бы ей кто тогда сказал, что она будет вот так же сидеть, смотреть на иконку, ждать свою дочь и переживать, она не поверила бы.
На Елену нахлынули воспоминания. Она будто снова вернулась в то время, когда ей тоже было двадцать…
Лена стояла перед зеркалом в прихожей и пыталась заколоть волосы на затылке крабом. Но под пристальным маминым взглядом пучок рассыпался. Елена нервничала, откалывала краб и снова собирала волосы в пучок.
— Мам, не стой над душой! – Молодой голос звенел от раздражения, как натянутая струна. «Как не понимает, что мешает? Стоит, смотрит…»
— Долго не гуляй, ладно? Ты же знаешь, я буду переживать, не лягу, пока ты не придёшь, — просит мама, а в глазах тревога и любовь.
Пучок снова не получился, и Лена оставила попытки заколоть волосы, распустила, прошлась по ним расчёской, больно дёрнув спутавшиеся пряди.
— Господи, сколько можно? Не переживай. Ничего со мной не случится! – бросила матери раздражённо.
— Ну как же не переживать? Ночью на улице много хулиганов ходит и пьяных. Будь осторожна, — умоляющим голосом просит мама.
— Мам, давай я никуда не пойду, буду сидеть с тобой дома. Так тебе будет спокойнее? И замуж не выйду. Ты этого хочешь?
Мама смотрит виновато, чуть не плачет.
— Алёна, я только хотела…
— Всё! Хватит! Приду, когда приду! – выкрикивает Лена и стремительно выходит из квартиры, хлопает за спиной дверью.
Чувство вины сменяет нетерпение. Она торопливо бежит вниз по лестнице. Её ждёт Алёша. При воспоминании о парне раздражение на маму проходит. Торопливо стучат по ступеням каблучками, им в такт радостно стучит её сердце. Она торопится на встречу к своему счастью.
Сколько раз она так убегала на свидания, к подругам. Как же раздражал тогда мамин голос, её предостережения, что нужно быть осмотрительной и острожной. Надоело. Сколько можно? Каждый раз одно и тоже!
— Вот будешь на моём месте, станешь матерью, поймёшь меня, — часто говорила мама, обиженно поджимая губы.
— Когда-нибудь буду, мама, обязательно буду, пойму. А сейчас меня ждут, мне пора, я тороплюсь…
Алексей был самым лучшим, единственным в мире, такого больше нет и не будет. Как она бежала к нему, и стучали каблучки по ступеням…
Воспоминания ещё больше растревожили душу, и никак не получалось успокоиться. «Где же Алёна? Давно пора быть дома. Как она не понимает, что даже когда она придёт, я ещё долго не смогу успокоиться и заснуть».
Почему мы не слушаем мам? Наверное, потому что молодость отчаянно безрассудна, стремится к независимости и свободе, торопится жить и любить.
Всё в жизни повторяется. Елена не слушала свою маму, теперь дочь не слушает её. Она знает, понимает, что не нужно волноваться, что ничего не случится, и всё равно переживает, потому что мама, потому что сердце болит за родную кровиночку. И пока дочь не вернётся живая и невредимая, будет волноваться и переживать. Такая уж судьба у матерей, такое у них сердце.
Кричала маме, что ничего с ней не случится. Какая же глупая была, не понимала, что уже случилось. Случилась любовь. И никто ей был не нужен, кроме него, даже мама.
«Какие же мы глупые в молодости. Если бы хоть на миг вернуться назад, подумать, послушать маму, скольких бы ошибок я избежала. Если бы…»
Только в молодости не думаешь «если бы», в молодости хочешь получить всё и сразу.
Елена задумалась. Маме тогда было чуть больше, чем ей сейчас. Как она понимает её. Ведь права была мама…
Елена вошла в квартиру, осторожно прикрыла за собой дверь, но замок всё равно громко щёлкнул. Включила свет и посмотрела на себя в зеркало. Глаза лихорадочно блестят, лицо горит, губы распухли от поцелуев , волосы растрёпаны. Она провела пальцами, расправляя спутанные пряди.
Вдруг открылась дверь. Лена от неожиданности вздрогнула, как застигнутый на месте преступления вор. С мамой в прихожую вплывает отвратительный запах корвалола.
— Ты знаешь, который час? Я вся извелась. Я же просила… — высказывает мама, с упрёком глядя на дочь.
Лена ещё расслаблена от ласк, ругаться не хочется.
— Мама, я устала, хочу спать. Завтра поговорим, – миролюбиво произносит она и проскальзывает мимо неё в свою комнату, плотно прикрывает дверь.
Она раздевается и ныряет под одеяло. Но сна ни в одном глазу. Да и как тут уснёшь, когда душа поёт, а каждая клеточка тела помнит прикосновения требовательных рук. Она смотрит в белеющий потолок и вспоминает, заново переживает каждое прикосновение, каждое слово, каждый поцелуй.
А в другой комнате ходит мама, вздыхает. Вдруг её шаги замирают у самой двери, и в открывшуюся щель в комнату проникает свет. Лена едва успевает закрыть глаза, и замирает, стараясь не дышать. А мама всё стоит и смотрит в щёлочку. Елене не хватает воздуха, она не выдерживает и делает шумный вдох.
— Мама, ну что ты стоишь? Все в порядке. Иди спать! – прикрикнула она в раздражении.
Мама тут же закрыла дверь. Елене стыдно. Зачем она так крикнула, словно приказала собаке: «На место!» Но чувство вины быстро проходит, и снова она вспоминает нежные поцелуи…
— Я всё понимаю, сама была молодой. Я тоже была влюблена. Мне тоже казалось, что такой любви никогда ни у кого не было. Но послушай меня… — начинает мама на следующее утро.
В Лене всё протестует. Мама была молодой? Ха-ха. Но она тут же вспоминает её, молодую маму. Она пришла за ней в сад, заглянула в группу. Лена увидела, задохнулась от радости и бросилась к ней, широко расставив руки, ткнулась в живот, вдохнула мамин запах. Как же она скучала, ждала!
Потом они шли домой, Лена держась за мамину руку, подпрыгивая через каждый шаг. На них смотрели прохожие и улыбались. Мама была тогда очень красивой и очень молодой. А Лена чувствовала себя самой счастливой на свете и гордилась, что у неё такая красивая мама. Ей тогда казалось, что так будет всегда, мама всегда будет молодая, всегда будет рядом.
А потом… Она не стала любить маму меньше, просто эта любовь стала привычной, а ей на смену пришла другая, яркая, захватившая всё её сердце. Алёша!
— Мама, я люблю его! Мы подали заявление в ЗАГС…
— Как? Дочка, не спеши, выучись сначала… — отговаривала мама.
Какое там? На свадьбе мама то и дело вытирала слёзы.
— Какая ты красивая у меня. Будь счастлива, дочка.
Потом беременность, рождение Алёнки, бессонные ночи и бесконечная усталость.
— Мама, он не понимает меня, не помогает. Я тоже устаю, тоже не высыпаюсь… — жаловала ей Лена.
И мама жалела, успокаивала, помогала, как могла. Но они всё равно развелись с Алёшей, устав от ссор и претензий друг к другу.
А потом… Потом пришла новая любовь.
— Мама, посидишь с Алёнкой? Я постараюсь прийти пораньше, но, если задержусь, ты уложи её спать, ладно?
Маленькая дочка бросилась за ней в прихожую, ухватила ручонками за подол платья, заплакала.
— Не уходи, я с тобой хочу…
— Со мной нельзя. Я скоро приду, принесу тебе новую куклу. Хорошо? Мама, забери её!
И снова Елена, выскакивает из квартиры, снова торопливо стучат её каблучки по ступеням…
Возвращается она ночью, уставшая от ласк, с виноватым видом.
— Спит? Капризничала? Мам не начинай, я устала. Спать хочу…
Тогда казалось, что началась новая жизнь, что встретила того единственного, с которым будет счастлива до конца дней.
— Мама, я так счастлива! Он предложил мне жить вместе. Можно, Алёна поживёт у тебя первое время? Пусть он привыкнет, я потом заберу её… — И суёт дочери новую куклу под маминым укоризненным взглядом.
Чувство вины исчезает на лестнице, она снова бежит к своему новому счастью, торопится, не опоздать бы.
Она так и не забрала Алёнку к себе. Приносила подарки, целовала и убегала. Мама и сама уже не хотела отдавать Алёнку. Не хотела и боялась остаться одна. Только всё спрашивала, когда же свадьба?
И вот мамы нет. Она ушла как-то незаметно. Была и нет её. Болела, но скрывала, не хотела тревожить. А Елена не замечала в ней перемен, не хотела замечать. Слишком была занята собой, новыми отношениями. Пришлось Алёну забрать к себе. А он сразу ушёл. Чужой ребёнок ему был не нужен. Алёнка отвыкла от матери, сторонилась её…
«Как ты была права, мама. Как мне сейчас тебя не хватает. Мы так и не поговорили с тобой ни разу по душам. Всё некогда было, думала, успеем… Ты бы меня выслушала, поняла, успокоила, как раньше. Наверное, так и умру с чувством вины…
Алёнка совсем взрослая. Похожа и не похожа на меня. Она лучше. Встречается с парнем, приходит поздно. А я жду её, как ты меня когда-то… Господи, спаси сохрани её от бед. Какая бесконечная ночь. Сколько таких ночей ещё будет?»
В замке повернулся ключ. «Пришла! Слава Богу!»
— Мам, ты чего сидишь? Меня ждёшь? Прости, я забыла про время, мы пешком шли из кинотеатра.
— А телефон зачем отключила? – Елена придирчиво вглядывается в лицо дочери. – Ты не замуж ли собралась?
— Ой, прости, после фильма забыла включить. Нет, замуж я пока не хочу. Уж точно не за него. Куда спешить? Нужно окончить институт, поработать… Я спать хочу, ты тоже ложись. – Дочь ушла в свою комнату.
Елена посидела немного и тоже стала укладываться. Сердце успокоилось, тревога отступила. Всё хорошо.
«Я не заслужила такую дочь. Я не была для неё достаточно хорошей матерью. Она лучше меня. Пусть у неё всё сложиться в жизни хорошо, не так, как у меня. А я буду молиться за неё, вымаливать прощение у мамы, пока бьётся мое сердце. Господи, убереги, спаси мою дочь…» — успела она подумать, засыпая…
