— Кристин, ты не представляешь! Просто не представляешь! Мы на пороге новой жизни!
Артём буквально подхватил её в прихожей, едва она успела поставить на пол тяжеленный кофр с аппаратурой. Он кружил её по тесному коридору, и от него пахло не обычным парфюмом, а каким-то адреналиновым возбуждением, почти лихорадкой. Кристина, уставшая после шестичасовой свадебной съёмки, где ей пришлось не только ловить удачные кадры, но и быть психологом для нервной невесты, хотела только одного — рухнуть в душ, а потом на диван. Но энергия, бившая из мужа фонтаном, была почти осязаемой и не давала расслабиться.
— Тём, подожди, дай хоть разуться. Что случилось? Премию дали?
— Премию! — он рассмеялся так громко, что вздрогнула люстра. — Какая премия, Крис! Премии — это для рабов системы! Мы выходим из матрицы! Я же говорил тебе, что нужно просто найти правильную тему! И я её нашёл!
Он подтащил её в комнату. На журнальном столике стояла открытая бутылка дорогого виски, который они хранили для особого случая, и два бокала. Один был почти пуст. Артём плеснул во второй и протянул ей. Его руки едва заметно подрагивали. Кристина с тревогой посмотрела на его лицо — раскрасневшееся, со странным, почти безумным блеском в глазах. Он не был пьян. Он был в состоянии какого-то неестественного экстаза.
— Артём, что происходит? Ты меня пугаешь. Что за «тема»? Опять наслушался своих «успешных» друзей из автосервиса?
— Не смей так говорить! — он даже обиделся. — Они понимают в жизни больше, чем все эти твои заумные фотографы! Это реальные пацаны, они крутятся! И сегодня… сегодня я поговорил с человеком. Неважно, с кем. Просто случайная встреча, знак судьбы! Он открыл мне глаза! Мы сидим на мешке с золотом, Крис, и боимся его развязать!
Он схватил со стола телефон и ткнул ей в лицо. На экране светился какой-то график — зелёная ломаная линия, упрямо ползущая вверх. Названия валютной пары или акции Кристина разобрать не смогла, только какие-то непонятные аббревиатуры.
— Смотри! Смотри, как растёт! Это крипта! Не биток этот ваш заезженный, а новая тема, о которой ещё никто не знает! Она через неделю будет стоить в сто раз дороже! Я всё посчитал! Мы покупаем виллу в Испании. Я уже смотрел варианты под Аликанте. Белый дом, бассейн, апельсиновый сад. Тебе же нравятся апельсины? И «Мазерати». Обязательно синий. Ты будешь ездить, если захочешь.
Он говорил быстро, сбивчиво, перескакивая с виллы на машину, с машины на яхту, которую они арендуют на всё лето. Он уже жил там, в этом мире фантазий, сотканном из зелёной линии на экране смартфона. Кристина смотрела на него, и внутри у неё медленно нарастало холодное, липкое предчувствие беды. Она знала эту его черту — загораться идиотскими идеями, которые должны были в одночасье сделать его миллионером. То он собирался разводить австралийских раков на балконе, то вложиться в «суперприбыльную» франшизу по продаже вейпов. Обычно это заканчивалось парой недель энтузиазма и тихим забвением. Но никогда ещё он не был в таком маниакальном состоянии.
— Тём, это всё, конечно, прекрасно. Вилла, «Мазерати»… А на что ты собрался всё это покупать? На какие деньги ты «вошёл в тему»?
Он отмахнулся, словно от назойливой мухи.
— Не забивай себе голову всякой ерундой! Это мужские дела. Главное, что я всё сделал правильно! Я вложил крупную сумму. Очень крупную. Нам больше не придётся работать, Кристина! Никогда! Ты сможешь выкинуть свою камеру, а я — уволюсь из этого вонючего офиса! Мы будем жить! Понимаешь? Просто жить и наслаждаться!
Крупную сумму. Эти слова повисли в воздухе. Кристина опустила бокал на стол. Её усталость как рукой сняло. Она посмотрела на горящие глаза мужа, на его счастливую, идиотскую улыбку и поняла, что он не шутит. Он действительно что-то сделал. Что-то непоправимое.
— Какую крупную сумму, Артём? — голос Кристины стал тихим и жёстким, без тени той усталости, что была в нём пять минут назад. — Отвечай мне. Какую. Крупную. Сумму.
Он посмотрел на неё с лёгким раздражением, как на ребёнка, который задаёт глупые вопросы во время взрослого разговора. Его эйфория была настолько всепоглощающей, что он не замечал сгущающихся над его головой туч.
— Крис, ну что ты начинаешь? Какая разница? Это уже не деньги, это инвестиция! Топливо для нашей ракеты в будущее! Не будь такой приземлённой! Думай шире! Через неделю мы будем смеяться над этими вопросами, лёжа у бассейна!
Но Кристина уже не слушала его восторженный бред. Слово «сумма» стучало у неё в висках. Она молча развернулась и прошла в спальню, где в комоде, в старой шкатулке, лежали их общие накопления — деньги, которые они несколько лет откладывали на первый взнос по ипотеке. Она рывком выдвинула ящик. Шкатулка была на месте. Дрожащими пальцами она открыла крышку. Пачки купюр, аккуратно перетянутые резинками, лежали нетронутыми. Она пересчитала их. Всё до копейки. На секунду по её телу прошла волна облегчения, но тут же сменилась новой, ещё более страшной догадкой. Если не эти деньги, то какие?
Она вернулась в комнату. Артём всё так же гипнотизировал график на телефоне, который, кажется, полез вверх ещё круче. Он не заметил её возвращения.
— Накопления на месте, — констатировала она. — Откуда деньги, Артём? У тебя нет таких сумм. Ты взял кредит?
Он нервно дёрнул плечом, не отрывая взгляда от экрана.
— Да зачем кредит? Это для неудачников. Я просто… оптимизировал наши активы. Освободил капитал, который лежал мёртвым грузом. Избавился от старого хлама, который только место занимал.
«Старый хлам». Это словосочетание ударило Кристину под дых. Она медленно повернула голову в сторону встроенного шкафа в коридоре. В его дальнем углу, в специальном чехле, висела её норковая шуба. Подарок родителей на тридцатилетие. Вещь, которую она надевала от силы три раза в год по самым торжественным случаям, но которая была для неё не просто одеждой, а символом, памятью, чем-то тёплым и родным. Она сделала шаг, потом второй. Ноги стали ватными. Она дёрнула дверцу шкафа. На месте, где должен был висеть объёмный тёмный кокон меха, зияла пустота. На вешалке одиноко болтался лишь атласный чехол, плоский и безжизненный.
В ушах зазвенело. Она прислонилась к стене, чтобы не упасть. Воздуха не хватало. Но это было только начало. Её взгляд упал на место у двери, где она оставила свой рабочий кофр. Тяжёлый, прочный, набитый её жизнью — камерой, объективами, вспышкой. Её хлеб. Её страсть. Аппаратура, на которую она копила три года, отказывая себе во всём, работая на износ. Кофра не было.
— Где моя камера? — прошептала она, но слова застряли в горле. Она кашлянула и спросила громче, уже не узнавая собственный голос, ставший хриплым и чужим. — Где моя камера, Артём?!
Он наконец оторвался от телефона. Его лицо выражало искреннее недоумение.
— Какая камера? А, эта бандура… Крис, я же тебе объясняю, нам это больше не нужно! Зачем тебе таскать эту тяжесть, горбатиться на чужих свадьбах, когда у нас скоро будут миллионы? Ты будешь отдыхать! Я тебе куплю новую, лучшую! «Лейку»! Хочешь «Лейку»?
И в этот момент, пока он произносил эти слова, зелёная линия на экране его телефона замерла на самом пике, словно перед прыжком. И прыгнула. Но не вверх, а вниз. Стремительным, отвесным, почти вертикальным красным росчерком она полетела в пропасть, пожирая за секунду весь свой недавний рост. Артём замер, его глаза расширились от ужаса. Праздник кончился. Ракета в будущее, не успев оторваться от земли, взорвалась прямо на стартовом столе.
Красная линия на экране телефона продолжала своё падение. Она не замедлялась, не корректировалась. Она просто неслась в бездну, аннигилируя виртуальные цифры, за которыми стояли вполне реальные, осязаемые вещи. Шуба. Камера. Артём смотрел на этот апокалипсис в миниатюре, и его лицо стремительно меняло цвет — от багрового, как у победителя, до мертвенно-бледного, как у приговорённого. Эйфория испарилась, оставив после себя лишь едкий запах паники и пота. Он начал судорожно водить пальцем по экрану, будто пытался физически остановить это падение, подтолкнуть график обратно вверх.
Кристина наблюдала за ним со стороны. Внутри неё не было ни боли, ни отчаяния. Пустота, оставшаяся от пропавших вещей, мгновенно заполнилась чем-то другим. Холодной, кристаллической, звенящей яростью. Она не кричала. Она не билась в истерике. Её мозг работал с пугающей чёткостью, фиксируя каждую деталь: его трясущиеся руки, бегающие глаза, капельки пота на лбу. Он был похож не на мужчину, проигравшего состояние, а на нашкодившего школьника, который разбил окно и теперь пытается склеить осколки слюной.
— Ты продал мою шубу и профессиональную камеру, чтобы вложиться в какую-то «крипту», которую тебе посоветовал таксист? Ты решил стать миллионером за мой счет, мамкин инвестор? Ну так иди и живи в блокчейне, потому что в моей квартире тебе места нет!
Эта фраза, произнесённая без единой визгливой ноты, ударила его сильнее, чем любая пощёчина. Слово «мамкин» было особенно унизительным.
— Кристин, подожди, это… это временная коррекция! Так всегда бывает! Сейчас дно, нужно просто переждать или… или докупить на просадке! Я всё верну, я всё исправлю! Это был стопроцентный вариант, меня не могли обмануть!
Он лепетал заученные фразы из чатов таких же горе-инвесторов, но сам в них уже не верил. Он смотрел то на неё, то на телефон, где от его «миллионов» остались лишь воспоминания. Он наконец осознал, что он наделал. Он взял не просто вещи. Он взял её работу. Он взял подарок её родителей. Он продал часть её жизни за горсть цифровой пыли.
— Докупить? — Кристина медленно, почти грациозно подошла к нему. — Ты хочешь «докупить»? А на что? Может, продадим твою игровую приставку? Или коллекцию кроссовок? А, нет, этого не хватит. Давай продадим почку. Твою. Это же отличная инвестиция в наше светлое будущее у бассейна.
Сарказм в её голосе был подобен прикосновению раскалённого железа. Она больше не видела в нём мужа, любимого человека. Перед ней стоял жалкий, глупый и инфантильный чужак, разрушивший всё одним идиотским решением. Пока он, раздавленный её словами, пытался подобрать ответ, она молча развернулась и прошла в их спальню. Он поплёлся за ней, продолжая что-то бубнить про «шанс» и «вторую попытку».
Кристина не обратила на него внимания. Её взгляд был прикован к столу в углу. Там, на специальной охлаждающей подставке, стояла его главная гордость. Его сокровище. Мощный игровой ноутбук последней модели. Зверь, которого он собирал по частям, заказывая комплектующие из разных стран. Машина, стоившая как подержанный автомобиль. Мир, в котором он проводил всё свободное время, сражаясь в виртуальных битвах и командуя цифровыми армиями. Это было единственное, что у него было по-настоящему ценного. Единственное, что он любил, возможно, даже больше, чем её.
Она молча подошла к столу. Артём замер в дверях, инстинктивно почувствовав неладное. Кристина достала свой телефон, включила камеру и сделала несколько чётких, профессиональных снимков его ноутбука с разных ракурсов: общий план, клавиатура с радужной подсветкой, логотип на крышке. Каждый щелчок затвора в тишине комнаты звучал как удар молотка по крышке гроба. Он смотрел на неё, ничего не понимая, и в его глазах плескался животный страх. Он не знал, что именно она задумала, но нутром чуял — сейчас произойдёт что-то страшное. Хуже, чем падение графика на экране. Гораздо хуже.
Кристина открыла приложение «Авито». Её пальцы летали над экраном с ледяной точностью хирурга. Создать объявление. Загрузить фото. В поле «Название» она напечатала: «Игровой ноутбук, топ-конфигурация. Срочно». В описании добавила пару ключевых характеристик, которые часто слышала от Артёма, когда он хвастался своей машиной перед друзьями. А затем, в графе «Цена», она выставила четыре цифры: «1000». И нажала кнопку «Опубликовать».
Артём, стоявший в дверях, увидел в её руках знакомый интерфейс и сумму. Осознание ударило его, как разряд дефибриллятора.
— Ты что делаешь?! Ты с ума сошла?! Не смей! Кристина, не смей!
Он бросился к ней, пытаясь выхватить телефон. Но было поздно. Её смартфон завибрировал раз, потом второй, третий. Уведомления о сообщениях и звонки посыпались лавиной. Тысяча рублей за ноутбук стоимостью в двести тысяч — это был не просто подарок, это был аттракцион невиданной щедрости, вызвавший мгновенный ажиотаж среди всех, кто оказался в сети.
— Алло, — ответила она на первый же звонок, отстраняясь от мечущегося Артёма. — Да, в наличии. Да, цена верная. Адрес записывайте. Кто первый приедет, тот и заберёт. Самовывоз. Жду.
Она отключилась. Артём смотрел на неё с ужасом, его лицо исказилось. Это было уже не про деньги. Она посягнула на святое. На его мир.
— Ты не можешь… это мой ноутбук! Я на него деньги собирал три года! Ты не имеешь права!
— Не имею права? — Кристина посмотрела ему прямо в глаза, и в её взгляде не было ничего, кроме презрения. — А ты имел право продавать мой рабочий инструмент, на котором я зарабатываю деньги? Ты имел право сдать в скупку за копейки подарок моих родителей? Ты ведь «оптимизировал активы», не так ли? Я делаю то же самое. Освобождаю квартиру от старого, бесполезного хлама.
Она прошла мимо него в прихожую. Он — за ней, цепляясь за её руки, умоляя, крича, что она всё разрушит. Но для неё всё уже было разрушено. Она распахнула шкаф, достала с антресолей рулон больших чёрных мусорных мешков и вернулась в спальню. С дьявольским хладнокровием она подошла к его комоду и рывком открыла верхний ящик. Футболки с логотипами игр, толстовки, джоггеры — всё полетело на пол. Затем она взяла первый мешок и начала сгребать в него вещи.
— Прекрати! Кристина, я прошу тебя, остановись! — он пытался вырвать у неё из рук свои футболки, но она отталкивала его с неожиданной силой.
— Я же сказала, тебе здесь больше места нет. Собирайся, инвестор. Тебя ждёт новая жизнь. Жизнь на улице. Может, там тебе какой-нибудь бомж посоветует, в какую крышку от пива лучше вложиться.
Она работала быстро и методично. Один мешок наполнился одеждой. Второй она отнесла в прихожую и начала скидывать туда его обувь: коллекционные кроссовки, которые он протирал специальной тряпочкой, дорогие ботинки, домашние тапочки. Всё в одну кучу. Артём метался между ней и своим ноутбуком, который всё ещё стоял на столе, словно приговоренный к смерти, ожидающий палача. Он не знал, что спасать в первую очередь — свои вещи или своё цифровое сердце.
В этот момент раздался резкий, требовательный звонок в домофон. Кристина, не говоря ни слова, бросила набитый обувью мешок и пошла открывать.
— Кто там? — спросила она в трубку. — Я по объявлению, насчёт ноутбука, — раздался молодой мужской голос.
Артём замер. Это был конец. Он бросился к ноутбуку, чтобы схватить его, спрятать, но Кристина уже нажала кнопку, открывая подъездную дверь.
— Не трогай, — её голос прозвучал как щелчок кнута. — Он продан.
Через минуту в дверь позвонили. Кристина открыла. На пороге стоял молодой парень лет двадцати, с горящими от предвкушения глазами. Он неверяще смотрел то на Кристину, то за её спину, вглубь квартиры.
— Здравствуйте. Это я звонил…
— Проходите, — она посторонилась, пропуская его в спальню.
Парень вошёл, увидел ноутбук, и его лицо расплылось в счастливой улыбке. Артём стоял рядом, как каменное изваяние, не в силах вымолвить ни слова. Покупатель протянул Кристине мятую тысячную купюру. Она взяла её, даже не посмотрев.
— Отключайте от сети, забирайте. Можете и подставку взять, мне она без надобности.
Пока парень, бормоча слова благодарности, суетливо отсоединял провода и упаковывал неожиданное сокровище, Кристина взяла три набитых мешка и один за другим вытащила их на лестничную клетку. Она вышвырнула их с глухим стуком, как мешки с мусором. Артём, ошеломлённый происходящим, проводил взглядом уходящего парня со своим ноутбуком под мышкой, потом посмотрел на гору мешков у двери. Когда он обернулся, Кристина уже стояла в дверном проёме своей квартиры.
— Ну что, миллионер? — спросила она с ледяной усмешкой.
Она не стала дожидаться ответа. Дверь захлопнулась прямо перед его носом. Он услышал, как с той стороны дважды повернулся ключ в замке. Он дёрнул ручку — бесполезно. Он начал колотить в дверь кулаками, кричать её имя.
Из-за двери раздался её спокойный, ровный голос, который он теперь будет слышать в своих кошмарах:
— Заработаешь на виллу — позвонишь, а пока бомжуй…
