Дочь красивейшей женщины и великого поэта… Казалось, судьба должна благоволить ей. Однако на долю старшей дочери великого поэта выпало немало испытаний. Судьба ее оказалась воистину трагичной.
Мария родилась в Петербурге 19 мая 1832 года. Имя ей дали в честь покойной бабушки Александра Сергеевича Марии Алексеевны Ганнибал.
«Жена моя имела неловкость разрешиться маленькой литографией с моей особы. Я в отчаянии, несмотря на всё мое самодовольство», — то, что чувствовал поэт, сейчас мы бы назвали когнитивным диссонансом.
Пушкин был счастлив, что дочь похожа на него, и в то же время страдал из-за этого: свою внешность он считал «арапским безобразием».
Она была единственной из детей поэта, у кого остались хотя бы смутные воспоминания об отце — когда он погиб, ей шел пятый год, братья и сестра Наташа были совсем малышами.
Маша росла болезненным ребенком, но это не мешало ей быть активной и задиристой девочкой. Братьям не раз и не два доставалось от сестры: нрав у нее был бойкий, а замашки — мальчишечьи. Кукол она не признавала, а вот бегать и прыгать обожала. Еще в детстве освоила верховую езду и до конца жизни сохранила гордую осанку всадницы.
Из-за скромных финансовых возможностей семьи воспитанием детей занималась сама Наталья Николаевна. Домашнее обучение Маши, ее братьев Саши и Гриши и сестры Наташи не было системным, но все-таки дети получили неплохой запас знаний. Природное прилежание помогло Марии овладеть немецким и французским языками, на которых она свободно могла вести беседу.
Стало немного легче, когда в 1844-м вдова Пушкина приняла предложение руки и сердца, сделанное генералом Петром Ланским. И генерала, и Наталью Николаевну хорошо принимали при императорском дворе, но семья вела скромный образ жизни. В браке появились на свет еще три ребенка. Понимая важность образования девушки, мать и отчим отдают Марию в привилегированный Екатерининский институт.
Там с ней и её братьями серьёзно занимались рекомендованные друзьями отца педагоги. И хотя мать сильно переживала, что в детстве Маша была некрасивой, повзрослев, гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя.
В декабре 1852 года, после окончания института, Пушкина была высочайше пожалована во фрейлины и состояла при Государыне Марии Александровне, жене Императора Александра Второго.
Мария была очаровательна благодаря грации, утонченным манерам и остроумию.
«Выросши, она заняла красоты у своей красавицы матери, а от сходства с отцом сохранила тот искренний задушевный смех, о котором говорили, что он был у Пушкина так же увлекателен, как его стихи», — писал про Марию биограф Пушкина Петр Бартенев.
Блистая в салонах и на балах, Мария тем не менее замуж вышла поздно — в 28 лет. Объясняли это разными причинами: и разборчивостью девушки, и небольшим приданым.
Супругом Марии Александровны стал 26-летний генерал-майор Леонид Гартунг, управляющий Императорскими конными заводами в Туле и Москве. Был он на два года моложе жены, принадлежал к известной дворянской фамилии и строил вполне успешную карьеру.
В этом браке Мария была счастлива. Гостеприимный дом Гартунгов вскоре стал известен всем в округе: в нем постоянно устраивали «чайные балы» и музыкальные вечера. Сами супруги тоже выезжали в свет. В доме генерала Тулубьева в Туле Мария познакомилась со Львом Толстым.
Мария «послужила прототипом Анны Карениной, не характером, не жизнью, а наружностью». Мария Александровна была, подобно Анне Карениной на балу, в кружевном черном платье.
«Ты посмотри, какие у нее арабские завитки на затылке. Удивительно породистые», — отметил тульский помещик Толстой.
Увы, ее муж генерал Гартунг прекрасно разбирался в породистых лошадях, но плохо понимал новые экономические реалии пореформенной России и вовсе не был сведущ в существующих законах. Генерал жил не по средствам и совсем не думал о будущем.
Подобно графу Алексею Вронскому он был убежден в том, что карточный долг — это долг первостепенной важности, а с уплатой «в магазины, в гостиницы и портному» можно не спешить — это долги третьестепенные. У генерала были большие долги. Он платил долги новыми долгами.
Генерал отличался сложным характером. Мог вспылить и повысить голос, но был отходчив. Мария знала, что у мужа доброе сердце, и всегда могла уладить ситуацию. Честность и прямота Гартунга была известна в обществе. Но нашлись недоброжелатели, обвинившие генерала в растрате казенных денег.
В октябре 1877 года не отрешенный от должности генерал впервые в истории правосудия оказался на скамье подсудимых.
Стремясь избежать позора, генерал застрелился прямо в здании суда — пока присяжные выносили свой вердикт. При нём нашли записку, в которой Гартунг сообщает: «Клянусь всемогущим богом, что ничего не похитил и своих врагов прощаю». Присяжные признали Гартунга виновным, но ему это было уже безразлично.
Гибель мужа стала страшным ударом для Марии Александровны. В одном из писем родственникам она писала: «Я была с самого начала процесса убеждена в невиновности в тех ужасах, в которых обвинили моего мужа.
Я прожила с ним 17 лет и знала все его недостатки; у него их было много, но он всегда был безупречной честности и с добрейшим сердцем. Умирая, он простил своих врагов, но я, я им не прощаю».
Настоящего виновника нашли. Полицейское управление сняло все обвинения с генерала, восстановив его доброе имя. Его похоронили с почестями. Похоронная процессия с представителями высшего света растянулась на несколько кварталов.
Но это не сделало горе женщины меньше.
Скромная семейная жизнь отдалила Марию Александровну от шумного двора. Оборвались многие связи. После смерти Леонида Мария осталась без средств к существованию.
Она отправила прошение Александру II, напомнив об известном письме Николая I, адресованного Александру Пушкину. В нем император обещал, что позаботится о детях и жене поэта. После этого Гартунг назначили пенсию: 200 рублей в месяц.
Мария жила у родных, помогала воспитывать детей и принимала активное участие во всём, что было связано с её отцом и памятью о нём. В 1880 году присутствовала вместе с братьями и сестрой на открытии памятника Пушкину в Москве.
В голодные революционные годы старшая дочь Пушкина жила в меблированной комнатке в Собачьем переулке, который был стерт с карты города при строительстве Нового Арбата…
По воспоминаниям современников, она и в преклонном возрасте была очень женственна, любила хорошо одеваться и ежедневно посещала парикмахера на Арбате. Мария сохранила легкую походку, манеру прямо держаться и звонкий молодой голос.
Нередко от женщины можно было услышать: «Терпеть не могу старух!»
Но несмотря на это, на долю Марии Александровны выпала незавидная участь: старость она встретила в бедности и одиночестве.
Конец жизни Марии Александровны пришелся на грозные годы начала 20-го столетия. Она стоически переносила все невзгоды. Даже в старости сохранила здравость ума и любовь к жизни. Ей было 84 года, когда свершилась революция. Разруха и голод сделали существование пожилой женщины невыносимым. Она влачила существование в маленькой холодной комнатенке.
Детей не было, братьев и сестру она пережила… Многочисленные родственники уехали за границу, оставив ее совершенно одну.
Только младшая сестра Александра Арапова (урожденная Ланская), увидев Марию, пришла в ужас. Она стала забрасывать письмами влиятельных революционных начальников. Лишь Луначарский услышал мольбы о помощи.
Побывав в доме дочери поэта, Луначарский буквально «выбил» у государства пенсию для Марии Александровны. В конце 1918 года он ходатайствовал о персональной пенсии для Марии Александровны, «учитывая заслуги поэта Пушкина перед русской художественной литературой».
Вопрос о назначении пенсии дочери великого русского поэта был запущен в чиновничий аппарат. Но решение принималось слишком долго.
Дочь Пушкина умерла от голода 7 марта 1919 года, так и не дождавшись от Наркомпроса выхлопотанной пенсии. Первая выплата пенсии и назначенное гражданке Гартунг М.А. единовременное денежное пособие в 2400 рублей были потрачены на погребение старой дамы на кладбище Донского монастыря. Долгое время могила была в запущенном состоянии.
Нынешнее надгробие сооружено усилиями коллектива Московской городской библиотеки имени А.С. Пушкина, основательницей и попечительницей которой была дочь поэта.
До конца своих дней Мария Гартунг осталась верной мужу.
