В 1990 году актер Юрий Назаров поговорил с корреспондентом журнала «Советский экран». 33 года прошло, 85-летний Юрий Владимирович продолжает сниматься в кино. Тезисы из того давнего интервью, взятого у актера еще в советское время — штрихи к портрету Юрия Назарова.
«Снимаясь в Бухаре, я много беседовал с одним хорошим художником, который местный театр пригласил оформить спектакль об Авиценне. Благоустройство наших театров известно, но в Бухаре вообще стоял столб посреди сцены, который нельзя было убрать, потому что могло рухнуть все здание.
И вот ходил художник вокруг этого столба, разрушающего все замыслы, пока не нашел способ обыграть его – герой спектакля тоже во всех начинаниях натыкался на этот столб. Препятствие помогло интересно решить творческую задачу. Допускаю, что на просторной сцене идея могла бы быть воплощена еще лучше, но преодоление препятствий бывает благотворным.
Ведь как изворачивались наши режиссеры и писатели совсем недавно, притчи сочиняли, дурачками прикидывались, чтобы сказать о том, что волнует, а теперь, когда сказано: «Ребята, все можно, говорите», — оказывается, что сказать-то нечего.
Художник – нерв, кричащий о неблагополучии в организме, но наше общество нерв убивало, а организм не лечило. Мы – скоморохи на площади, наше дело – кричать, а дело руководящих мудрецов – услышать и принять меры. Пока что дело идет со скрипом. То ли плохо кричим, то ли плохо слушают, то ли слышат не мудрецы. Выходит, что полная свобода – не такое уж замечательное благо».
«Личную свободу я давно завоевал, потому что никогда ни на что сильно не надеялся в своей профессии, с первого дня был готов к худшему. Сознание, что положение в любой момент может измениться, всегда со мной. Я не очень завишу от режиссеров, мне не надо унижаться».
«Я как-то поразил иностранных корреспондентов, сказав, что мне нравится философия марксизма-ленинизма. Они спросили: «Вы коммунист?». Я говорю: «Нет». Тут их глазкам стало совсем тесно в орбитах, ничего не поняли, думали, что так можно говорить только по принадлежности к какой-то партийной мафии.
А философия не виновата, что в политике все всегда срывается из-за того, что кто-то сделав доброе дело, выведя куда-то людей, тут же начинает давить. Зачем и почему? Вот в чем вопрос».
