Кожу лица выскребли острой ложкой, превратив ее в открытую рану. Затем, подживив, залили специальным косметическим лаком для создания эффекта нежного, фарфорового лица. Ее величество предупредили — лак может потрескаться, и лицо станет напоминать разбитую тарелку. Так и случилось — процедуру пришлось повторить. Но самое сложное было впереди.
Волосяные каналы век расширили и ввели туда каучуковые ресницы… Первая в Российской Империи пластическая операция требовала от пациентки недюжинного героизма и терпения. Но вдовствующей императрице его было не занимать.
Мария Федоровна умела быть счастливой в семейной жизни. Император Александр III обожал свою «Минни», которая нашла подход к его буйному и своевольному норову. Но царствование мужа было недолгим: через 15 лет он скончался. Овдовев, императрица не захотела уйти в тень с политической и придворной жизни. Она твердо решила быть рядом с сыном-императором: наставлять, управлять и, разумеется, блистать.
В первые годы правления Николая II Мария Федоровна сама сопровождала сына на официальных приемах, отставив стеснительную невестку Александру Федоровну позади, рядом с каким-нибудь великим князем. Миниатюрная, улыбчивая, с очаровательными «глазами газели», она долго была одной из признанных красавиц Санкт-Петербурга.
И выглядеть солидно рядом с молодым сыном совершенно не хотела. Невероятная моложавость порождала массу пересудов — в том числе и о сделанной пластической операции.
Овдовев в 47 лет, Мария Федоровна крест на личной жизни не поставила. Она продолжала восхищать и кружить головы. В 1888 году, еще при жизни императора, в их совместной поездке на Новый Афон, императрица получила от вице-губернатора Тифлиса князя Георгия Дмитриевича Шервашидзе букет ее любимых аргентинских роз. Это произвело должное впечатление, и галантный даритель ею не забылся.
Через три года после смерти императора Мария Федоровна пригласила князя в Санкт-Петербург, а в 1899 году Шервашидзе занял должность обер-гофмейстера, потом начал заведовать ее канцелярией.
В 1907 году последовал развод князя Георгия с супругой — баронессой Марией. Бывшая жена с сыном осталась в Тифлисе, а двор взорвался слухами о романе мужественного красавца с неувядающей царицей.
С 1914 года в дневниках Марии Федоровны Георгий Дмитриевич стал занимать центральное место. Пара много путешествовала по Европе: мелькают описания поездок в Англию, Францию, Германию.
Окружение императрицы тепло приняло ее деликатного и умного спутника: «…большой оригинал, очень начитанный, наблюдательный, отличался находчивостью в затруднительных случаях и весьма своеобразно мыслил и говорил о разных исторических событиях…» — писали о нем придворные.
Между тем судьба оказалась жестока к ее величеству, и раннее вдовство было далеко не единственным ударом в списке ее горьких личных потерь. От туберкулеза умер средний сын — великий князь Георгий, затем, в революции, аресты и казни близких, смерть младшего — Михаила. В одно она так никогда и не сумела поверить — в гибель Николая, его жены и своих внуков.
После отречения императора Мария Федоровна уехала в Крым. Осенью 1917 года, освободившись из-под ареста в Петрограде, к ней присоединился Георгий Дмитриевич. «Приезд князя оказался лучшим лекарством и весьма меня взбодрил…».
Он до конца своей жизни служил опорой этой несгибаемой женщине. Но 26 марта 1918 года Георгия Дмитриевича не стало, и это было страшным ударом для нее. «Уже 6 месяцев со дня кончины дорогого, милого Шервашидзе! Все так же остро ощущаю эту утрату…», — с тоской повествовали строчки ее дневника.
В апреле 1919 года британский линкор «Мальборо» навсегда увез вдовствующую императрицу из России, оставив в ее памяти горькие и счастливые воспоминания, а в сердце — аргентинские розы абхазского князя.
