— Я хочу учить латынь. Пожалуйста, позвольте мне быть мальчиком.
Чего-чего, а такого заявления от своей любимой девочки родители Джейн Уэлш никак не ожидали. Дочка, конечно, была избалована, но ее настойчивое требование изучать латинский язык было отвергнуто — девочкам не положено учить латынь, это дозволено только мальчикам.
Вместо того, чтобы плакать, капризничать и отвлечься на что-нибудь другое, 10-летняя пигалица стянула учебник из библиотеки родителей и стала изучать латынь самостоятельно.
И ради этого она хочет быть мальчиком!
Юность Джейн
Детство Джейн Уэлш можно назвать безоблачным. Если не учитывать периодические споры с родителями, не ожидавшими, что юное чадо будет проявлять такое упорство в плане образования. Пришлось, в конце концов, нанять ей учителя – Эдварда Ирвинга.
В юности сложности стало больше. Мало того, что она выросла настоящей красоткой и получила неприлично обширное для барышни образование, но и была обладательницей острого языка и бойкого пера. В масштабы родного Хаддингтона ее личность никак не вписывалась.
В 1819 году умер ее отец и Джейн потеряла возможность учиться дальше. Ирвинг влюбился в ученицу и пытался расторгнуть помолвку с другой женщиной. Местные дворяне и офицеры также безуспешно пытались привлечь внимание красавицы. Они ее ничуть не интересовали. Но и вырваться из унылого Хаддингтона возможности не представлялось.
Однако….
Переписка
Обучая юную барышню латыни, географии и литературе, Ирвинг не раз и не два возносил хвалу некоему Томасу Карлейлю – философу и литератору. В свою очередь, последнему тоже приходилось выслушивать панегирики как самой Джейн, так и ее отцу, известному по тем временам врачу.
Когда в 1821 году молодые люди познакомились, Томас был сражен.
Самой Джейн неотесанный, грубоватый и, мягко говоря, странный человек не понравился. Да и не мог сын шотландского каменщика, без денег и перспектив, претендовать на дочь-наследницу уважаемого доктора. И когда от Томаса последовало предложение руки и сердца, оно было незамедлительно отвергнуто.
Как влюбленный Томас проявил неожиданно верное понимание желаний своей возлюбленной. Он собрал книжную посылку и сопроводил письмом педагогического содержания.
Так началась активная переписка. За 2 года молодые люди выяснили, что им интересны новые идеи и серьезные книги, что Джейн признает его авторитет как учителя и что неотесанный сын каменщика – единственный, который ценит Джейн за то, за что ценит она сама себя – за ум и амбиции.
Женитьба
Еще полтора года после смерти отца письма заменяли молодым людям ухаживание и романтические вечера. Пока Джейн не решила: брак с Карлейлем – единственный вариант всю жизнь общаться с интересным человеком, а не влачить жалкое существование в Хаддингтоне.
— Он обладает могучим интеллектом, чтобы руководить мной, и пламенным духом, который станет моей путеводной звездой.
Джейн вышла замуж за Томаса, хотя мать по-прежнему была против неравного союза.
Совместная жизнь: отшельничество
Острый ум и умение точно формулировать свои мысли в супружеской жизни не исчезли. Как никуда не исчезла и ценность этого замечания. Джейн это раздражало – с одной стороны. С другой, она твердо решила, что ум ее мужа и его талант заслуживают большего.
Первые шесть лет брака были самыми тяжелыми. Чета поселилась на захолустной ферме – часть ее наследства. Места были такие удаленные и унылые, что первые два владельца фермы покончили с собой, а последний спился. Однако ее муж чувствовал здесь себя совсем неплохо.
На самом деле роман в письмах был лучшей для него формой выражения привязанности. Склонность к уединению и молчанию у Томаса доходила до крайности. Он мог не разговаривать неделями, не встречаться даже за завтраком, да что там: Томас не мог спать с женой в одной постели.
Лондон
В июне 1834 года супруги переехали в Лондон. Чтобы издать книгу, Томасу требовалось теснее работать с издателем. В Лондоне вокруг «челсийского мудреца» тут же собралась компания единомышленников. Джейн с удовольствием взяла на себя роль хозяйки литературного салона. К 1845 году Карлейль получает мировую славу, а Джейн назвала себя «женой Льва».
«Лев» этот, впрочем, в житейских делах становился меньше, чем кроликом. Спустя 200 лет покатываешься со смеху, читая о борьбе Джейн с соседским петухом, не дававшим мужу спать.
Пара часто ссорилась, мирилась – нередко в письмах. Сэмюель Батлер как-то писал, что Бог был очень мудр, женив этих двоих и тем самым сделав несчастными только двух человек, а не четверых. Однако здесь он ошибался.
Подруги
В 1843 году Томас не на шутку увлекся леди Гарриет Беринг. Она принимала у себя Карлейля и открыто игнорировала наличие супруги. «Переманить» знаменитого уже писателя не удалось: его тяжелый характер при близком знакомстве делал перспективу совместной жизни, пусть и с гением, весьма сомнительной.
А Джейн в 1841 году познакомилась с коллегой-писательницей Джеральди Джудсбери. Последняя как литератор реализовалась куда успешней и не забывала пенять приятельнице в том, что она пожертвовала своей жизнью и даром в угоду мужу.
Подтверждений тому, что женщины стали любовниками нет (хотя слухи о такой связи усердно муссировали в обществе). До самой смерти они проявляли друг к друг самую нежную привязанность.
Смерть и найденные письма
Джейн Карлейль страдала от болезни сердца. Умерла неожиданно: прямо во время прогулки в Гайд-парке. Еще до ее смерти Карлейль настоял на том, чтобы издать ее труды – три тысячи писем, которые она писала ему, своим друзьям и приятельницам.
Когда после смерти супруги Томас погрузился в эпистолярное наследие своей жены, он понял, на сколько она была несчастна. Она жертвовала собой и своим талантом ради славы и амбиций своего мужа.
Обещание он выполнил, хотя сборник ее писем вышел уже после смерти самого Карлейля. Он произвел настолько потрясающее впечатление, что Джейн Уэлш Карлейль до сих считается лучшим англоязычным писателем эпистолярного жанра.
