Она была для барона всего лишь дорогой модной игрушкой — иметь такую считалось в высшем свете своеобразным шиком. Но жениться? Да ни за что. Виктор не знал, что совсем скоро они с Анной поменяются местами, и в этот раз унизительная роль достанется ему.
«Мужчинам всегда нравились красивые фигуры. Я не думаю, что балерины покоряли их своим умом», — саркастически заметила Майя Плисецкая в ответ на вопрос корреспондента «Известий» о том, почему во все времена выдающиеся умы и царственные особы увлекались девушками в пуантах.
Романы между аристократами и балеринами в царской России были делом обыденным — их даже не скрывали. А что такого? Все же в выигрыше. Среди дворян это считалось чем-то вроде модной игрушки — они откровенно мерились красотой и талантом своих пассий.
А для самих танцовщиц (особенно если говорить не о примах, а об артистках кордебалета) общение с благородными господами было негласным источником дохода.
На балеринах не женились. Их баловали дорогими подарками, с ними посещали дорогие рестораны и шикарные вечеринки. К ним относились как к куклам — красивым, дорогим в содержании, но всё же. Это правило игры понимали и принимали все…
Кроме Анны Павловой.
Восходящую звезду Мариинки и сенатора Виктора Дандре познакомил генерал Безобразов — большой знаток балета и балерин. Особенно хорошеньких.
— Точно тебе говорю, барон: эта малютка — неогранённый алмаз, — втолковывал приятелю Николай Михайлович. — Вложи в неё немного денег, дай обрасти связями. Вот увидишь — засияет ярче этой ведьмы Кшесинской!
Виктор усмехался — о колкой взаимной неприязни Безобразова и царской фаворитки не сплетничал только ленивый — но к юной Анечке присматривался. А ведь и правда, есть в ней что-то.
Павлова боялась поверить в происходящее. Неужели это её, Нюрку, незаконнорожденную дочь прачки, осыпает цветами и бриллиантами настоящий барон? Как такое возможно? Неужто… влюбился?
Когда Дандре снял для неё квартиру, Анна решила — точно влюбился. И горячо влюбилась сама.
В труппе посмеивались: «Павлова-то, похоже, замуж собралась. Глупая». Анна пропускала всё мимо ушей. Ничего забавного! У них с Дандре настоящая любовь. И кто сказал, что барон не может жениться на балерине? Во-первых, она не какая-то там простая балеринка — она будущая прима, все только об этом и говорят. Во-вторых, женился же князь Гагарин на Катерине Семеновой!
И Павлова терпеливо ждала.
Виктор приходил и уходил тогда, когда ему было удобно. Анна никогда не знала заранее, увидит сегодня возлюбленного или нет.
Едва переставляя ноги после изнурительных репетиций, она возвращалась в свою роскошную квартиру на Офицерской улице, спешно мылась, переодевалась, делала причёску — и садилась ждать. Дандре мог явиться в любую минуту. Или не явиться, и тогда на следующий день ей в театр приносили букет и записку.
Предложения руки и сердца всё не было.
Однажды Павлова не выдержала:
— Женись на мне! — без обиняков заявила она. — Я тогда для тебя сделаю всё на свете.
Удивлённый Виктор немного помолчал, потом обнял Анну, наклонился к её уху и шепнул:
— Нет.
Павлова отпрянула. Дандре насмешливо поднял брови и продолжил:
— Тебе надо не замужем быть, а артисткой сделаться.
Таков был план — Павлова, его балерина, обязательно должна была стать великой танцовщицей. И чтобы все знали, что это он, барон Дандре, нашёл и огранил этот бриллиант! Для этого он оборудовал в её квартире личный хореографический зал, для этого он оплачивал услуги лучших преподавателей, вкладывался в роскошные ткани для костюмов. Для этого. А не для того, чтобы она устраивала личную жизнь.
Осознание собственной наивной простоты оглушило девушку и оставило гулкую пустоту там, где мгновение назад была безоглядная влюблённость и надежда. Чтобы сбежать от этого звенящего ничего, Павлова с головой окунулась в работу. Она вкалывала в хореографическом зале, как проклятая, и соглашалась на любые гастроли.
Вскоре это дало свои плоды: день ото дня росло её мастерство, а с ним — популярность и гонорары. В глубине души Анна надеялась, что ещё немного, ещё чуть-чуть — и Виктор прозреет: перед ним успешная и состоятельная женщина. Да, не из дворян. Но она — Павлова, Русская лебедь! Неужто это хуже каких-то там титулов, незаслуженно доставшихся просто по рождению?
Увы. В 1909 году Петербург облетела новость, что барон Дандре женится на дочери Безобразова.
В этом же году Анна приняла предложение Дягилева участвовать в «Русских сезонах». Перед отъездом в Париж она сообщила Дандре, что больше никогда не желает его видеть.
Прошло два года. Ах, какими эпитетами награждала Павлову парижская публика! Она и танцующий бриллиант, и фея, и балетное божество. Об их неземной красоты дуэте с Вацлавом Нижинским говорили с восхищённым придыханием.
И вдруг Анна без объяснения причин покинула Дягилева и начала заключать очень странные контракты. Забрав с собой из труппы ещё и красавца Михаила Мордкина, пользовавшегося невероятным успехом у зрительниц, Павлова устроила «чёс» по французским и английским мюзик-холлам и ресторанам.
*
*
Ситуация выглядела откровенно сумасшедшей: великая Анна Павлова, звезда императорских театров, сегодня делит сцену с фокусниками и шпагоглотателями, а завтра практически в неглиже выпрыгивает из корзины с цветами на частной вечеринке.
Но пока коллеги сплетничали, Анна трудилась не покладая рук (и ног). И — говоря откровенно — делала деньги. Большие. За упомянутое выпрыгивание из цветочной корзины ей заплатили столько, сколько артист кордебалета в Мариинке не зарабатывал за год.
Деньги ей были очень нужны.
Незадолго до «необъяснимого» разрыва с Дягилевым Павлова узнала новость, которая изменила её жизнь: Виктора Дандре арестовали и собирались судить по, как сказали бы сейчас, коррупционной статье.
Чувства к Дандре (который, кстати, так и не женился) вспыхнули в Анне с новой силой. Она не знала точно, что собирается сделать — выкупить любимого из тюрьмы? Помочь бежать за границу? — но на это явно нужны были деньги. И она пошла гастролировать по кабакам.
Дандре отделался относительно легко — его приговорили всего лишь к штрафу. Но какому! Тридцать шесть тысяч рублей. За эти деньги даже министру или члену Государственного Совета нужно было работать два года.
А Анна Павлова, пожертвовав репутацией, «натанцевала» нужную сумму по ресторанам. И даже больше. Хватило и на штраф, и на то, чтобы по подложным документам вывезти «невыездного» Виктора в Англию.
С этого момента Дандре и Павлова поменялись ролями. Виктор ни на секунду не забывал, кому он обязан свободой и новой жизнью. Теперь он умолял её стать его женой, а она смеялась:
«Ты, верно, не в себе. Чтобы я, Анна Павлова, стала какой-то там Анной Дандре? Ни за что».
Много лет спустя, пытаясь через суд унаследовать имущество балерины, Дандре заявил: он всё-таки был женат на Павловой, она поддалась на его уговоры, но настояла на том, чтобы хранить это в тайне… Правда, никаких документов он так и не предоставил.
До конца жизни Виктор Дандре был для Анны Павловой менеджером, агентом и бухгалтером в одном лице. Когда она неожиданно умерла, не справившись с тяжёлым воспалением лёгких, Дандре создал клуб поклонников Анны.
Он собирал, добывал, выкупал всё, что могло сохранить память об Анне — фотографии, афиши, костюмы, записи выступлений. А ещё написал книгу «Анна Павлова. Жизнь и легенда», которая переиздаётся до сих пор.
