Папенька опять щипался. И пребольно. Юленька горько заплакала, чем еще больше распалила отца. «Наказание Господне блудной матери твоей!», — крикнул Валериан Никандрович. Он снова кинулся к дочери и ущипнул ее. Юленька вскрикнула.
Она знала, как остановить отца. Достаточно было сказать «Больно, папенька!»: этого «заклинания» Валериану Никандровичу обыкновенно хватало, чтобы образумиться.
Но на этот раз Юлия молчала.
29 июня 1824 года в селе Субботино Любимского уезда Ярославской губернии родилась девочка. Событие это радостным для семьи не стало: отец, — отставной флотский офицер Валериан Никандрович Жадовский, — матерно ругался, мать, Александра Ивановна Готовцева, выпускница Смольного института, горько плакала.
Дело в том, что малышка, окрестили которую Юлией, родилась с физическим недостатком — левая кисть у девочки отсутствовала, а на правой было только три пальчика.
«Кто такую замуж-то возьмет?», — вопрошал у только что родившей супруги деспотичный и грубый Валериан Никандрович. Та, не отвечая, глотала слезы.
Мать окружила новорожденную заботой, холила ее и лелеяла, ощущая вину за инвалидность малышки. Отец, жестокий крепостник-самодур, воспринял появление «уродца» на свет, как кару Господню. Не для себя, конечно, а для жены. Валериан Никандрович стал подозревать молодую супругу в изменах, говорил ей грубости и порой даже распускал руки — пребольно щипался.
На самом же деле в болезни Юлии был виноват сам Валериан Никандрович. Давно вышедший в отставку, но все еще страстно мечтавший о море, Жадовский приказал сделать лестницу в доме невероятно крутой. И с этой-то лестницы и упала Александра Ивановна, находившаяся в то время на третьем месяце беременности.
В доме барин Жадовский завел чуть ли не тюремные порядки. На крыльце по приказу Валериана Никандровича была повешена корабельная рында, по звуку которой домочадцы вставали, выходили к приемам пищи и ложились спать. В 23 часа во всем доме гасили свет.
Молодая и красивая Александра Ивановна, обожавшая играть на клавикордах, не могла музицировать: Жадовский спрятал ключи от инструмента в шкап и выдавал их только на полчаса в день.
Дочку Валериан Никандрович предпочитал не замечать. Всю свою родительскую любовь барин переадресовал младшему сынишке Павлуше, родившемуся 13 июня 1825 года.
После рождения Павлуши Александра Ивановна, не выдержав издевательств мужа-деспота, стала чахнуть, и в 1827-ом году скончалась. На смертном одре женщина слезно просила мужа отдать нелюбимую им Юлию на попечение Анны Готовцевой, родной сестры Александры Ивановны.
Валериан Никандрович Жадовский последней воле жены противиться не стал: безрукая дочка «мозолила» ему глаза, и он был рад от нее избавиться.
Анна Ивановна Готовцева была женщиной выдающейся. Получив отличное домашнее образование, она с детства живо интересовалась литературой, писала стихи. В начале 20-х годов XIX века Анна стала публиковаться в журналах «Московский телеграф» и «Сын Отечества».
Примерно в это же время в Костроме Анна познакомилась со знаменитым литератором князем Петром Вяземским, который оказал на нее огромное влияние. Помимо прочего, Вяземский передал одно из стихотворений Анны самому А.С. Пушкину, и тот дал молодой поэтессе поэтический ответ.
Юля Жадовская в усадьбе своей тети под названием Подберезье впервые соприкоснулась с удивительным миром литературы. Здесь постоянно проходили творческие вечера, гостями добросердечной и умной хозяйки были многие известные писатели.
В возрасте 15 лет Юля, подражая Анне Ивановне, начала сочинять стихи. Тетушка, заметив талант девочки, отправила племянницу в женский пансион госпожи Прибытковой в Костроме.
Юля училась старательно, а своими успехами на ниве отечественной словесности обратила на себя внимание молодого учителя Петра Мироновича Перевлесского, будущего крупного российского педагога и профессора Александровского лицея.
Петр заявил, что Юлию ждет большое будущее в поэзии и ей необходимо развивать творческие способности. Перевлесский вызвался проводить с барышней дополнительные занятия, в результате которых молодые люди влюбились друг в друга.
Вскоре Юлия написала письмо батюшке с просьбой благословить ее на брак. Валериан Никандрович Жадовский немедленно приехал в Кострому. Да, он когда-то отказался от дочери, передав ее тетке, но позора неравного брака с «семинаристишкой», сыном сельского дьячка, представитель старинного дворянского рода стерпеть не мог.
Валериан Никандрович встретился с директором пансиона и убедил мадам Прибыткову перевести учителя Перевлесского в Москву. Мечты Юлии о семейном счастии были разрушены.
Более того, Валериан Никандрович, дабы не позволить дочери снова ввергнуть семью в «позор», забрал ее к себе в Ярославль. Юлия покорно отправилась с отцом, и для нее наступили суровые годы.
Барин Жадовский с годами стал еще более придирчивым, скупым и жестоким. Дворовые люди Валериана Никандровича от него воем выли. Юлия в доме отца оказалась, по сути дела, в заключении. Валериан Никандрович не позволял дочери и шагу ступить без разрешения. Иной раз он так распалялся, что начинал весьма болезненно щипать Юлию.
Бедной барышне приходилось все делать втайне от отца: втайне читать, втайне заниматься иностранными языками, втайне писать стихи. Однажды отец нашел листки с поэтическими опытами дочери и, вопреки ожиданиям Юлии, заявил, что ее дарованию нужно «дать ход».
Барышня была потрясена до глубины души внезапным проблеском доброты со стороны всегда сурового отца.
Валериан Никандрович, и правда, повез дочь в Москву, где она познакомилась с историком-славянофилом и литератором Михаилом Петровичем Погодиным. Погодин издавал знаменитый журнал «Москвитянин», в котором опубликовал несколько стихотворений Юлии.
Увидав успехи дочери, Валериан Никандрович, которому не чуждо было честолюбие, повез Юлию в столицу. В Петербурге 21-летняя поэтесса начала быстро обзаводиться литературными знакомствами. С Жадовской с удовольствием общались П.А. Вяземский, И.С. Тургенев, А.В. Дружинин.
В 1846 году вышел сборник стихов Юлии, вызвавший живой отклик как у читателей, так и у критиков.
Успешно дебютировав в качестве поэтессы, Жадовская взялась за прозу. Успех сопутствовал талантливой девушке и на этом поприще: ее рассказы, повести и романы стали весьма популярны среди читателей.
Критики отмечали, что женским персонажам в творчестве Жадовской свойственна особая жертвенность. Пожертвовать собой готова была и сама Юлия.
Так, в 1862 году в возрасте 38 лет Жадовская внезапно вышла замуж за пожилого доктора Карла Богдановича Севена, из обрусевших немцев. Севен был большим другом и личным врачом отца Юлии Валериановны, частым гостем в доме. Вдовец, отец пятерых детей, доктор страдал от горя, бедности и постоянных унижений.
Юлия Валериановна решила спасти Карла Богдановича, став матерью для его ребятишек. Кроме того, Севен занимался лечением Валериана Никандровича, который из-за болезни не вставал с кровати.
Отцу Юлия Валериановна о свадьбе так и не сказала.
На протяжении нескольких лет Юлия Валериановна ухаживала за батюшкой. Муж помогал ей в этом. Благодаря дочери Валериан Никандрович ушел из жизни достойно, по-христиански.
На смертном одре старик горько расплакался, вспоминая все обиды, все щипки, что он нанес дочери. Валериан Никандрович попросил у Юлии прощения и завещал ей все состояние.
Добрая женщина простила отца, а после его смерти немедленно отдала половину наследства своему брату Павлу Жадовскому, ставшему к тому времени офицером.
Помимо военной карьеры, Павел сочинял стихи и рассказы, мечтал о литературной славе. Успех сестры заставил Жадовского сильнейшим образом ей завидовать, и лишь милосердное решение Юлии по наследству примирило ее с братом.
После замужества Юлия Валериановна отдалилась от литературных дел, полностью посвятив себя детям и супругу. В 1870 году семья Севен переехала из Ярославля в Костромскую губернию, где приобрела живописную усадьбу Толстиково.
Для Юлии Валериановны усадьба стала настоящим раем на земле. Вместе с детьми она сажала цветы, обустраивала сад и небольшой уютный парк. В целом, поэтесса чувствовала себя вполне счастливой.
В 1883 году Юлию Валериановну стали мучать сильные головные боли. Эти боли преследовали женщину с раннего детства, но с возрастом они обострились. Супруг-врач по мере сил облегчал состояние жены.
28 июля 1883 года в своем цветнике, среди цветов, Юлия Валериановна скончалась в возрасте 59 лет. У поэтессы остановилось сердце.
Так сложилась судьба женщины, которой досталось в жизни так много горя — и инвалидность, и ранняя смерть матери, и жестокость отца, и разрушенная любовь. Однако Юлия Жадовская смогла преодолеть все, а отсутствие руки не помешало ей стать поэтессой, которую помнят и читают до сих пор.
