Выйдя в отставку, секунд-майор Михаил Алексеевич Сеченов зажил жизнью обычного русского помещика: занимался хозяйством, ездил на охоту, приглашал соседей в гости. А потом женился. Но выбор его пал не на барскую дочку, а на дворовую Анисью Осипову. Девушка была не только хороша собой, но и умна, а позже, став матерью восьмерых детей, тщательно следила, чтобы они получили достойное образование.
К слову, такая ситуация совсем не редкость для XIX века. У многих помещиков были «крепостные жёны».
Принцип «равный с равными» в сословном обществе старались соблюдать. Но сердцу не прикажешь. И на протяжении всей истории существования крепостного права было немало случаев, когда помещики брали в жены крестьянок или дворовых.
Обычно сначала выписывали вольную, а затем уже вели избранницу под венец. Иногда – наперекор воле родных или под косые взгляды округи.
Михаила Алексеевича Сеченова чужое мнение интересовало мало. Он сделал выбор, о котором ни разу не пожалел. Анисья Егоровна справлялась и с домашними делами, и с воспитанием детей. В помощницы взяла одну только няню, о которой младший сын вспоминал позже:
«Больше отца и матери любил я мою милую няню… Она сберегала для меня от обеда лакомства, брала мою сторону в спорах с сёстрами и пленяла меня больше всего сказками».
Этим младшим сыном оказался Иван Михайлович Сеченов, русский ученый, педагог, именем которого в 1955 году назвали Первый Московский медицинский институт. Один из талантливейших людей в нашей истории – сын секунд-майора и крепостной!
Одной из самых знаменитых «крепостных жён» считается, конечно, красавица-актриса Прасковья Жемчугова. Дочь кузнеца, родившаяся в 1768 году, принадлежала графам Шереметевым. Но поскольку очень рано обнаружилось, что девочка музыкальна и способна к исполнительскому искусству, её начали готовить для выступлений в крепостном театре. В одиннадцать лет Прасковья вышла на сцену первый раз, и так полюбилась публике, что отныне редкая постановка обходилась без её участия.
Красивая, талантливая… Молодой граф Николай Шереметев однажды понял, что не представляет себе дальнейшей жизни без Прасковьи. Но жениться на крепостной, да еще актрисе, ему не позволил император Павел I. Более того, срочно вызвал его в Петербург. Вероятно, был расчёт, что оказавшись в столице, граф забудет о своём «странном увлечении». Только вышло по-другому. В 1798 году Шереметев выписал вольную для Прасковьи, он же дал свободу и всей ее семье.
Девушка перебралась в Петербург и жила в доме графа, хотя и не показывалась в обществе. Шереметеву намекнули, что актрису принимать в высшем свете не станут. И только после смерти императора Павла I граф добился позволения вступить в брак с Жемчуговой. На свадьбе, кроме молодых, присутствовали лишь двое приглашённых – архитектор Кваренги и подруга Прасковьи, такая же актриса, как она сама.
Увы, счастливого продолжения у этой истории не случилось. В 1803 году Прасковья родила сына, Дмитрия, а три недели спустя скончалась. Граф пережил ее только на шесть лет. Воспитанием осиротевшего мальчика, сына Прасковьи и Николая Шереметева, занималась Татьяна Васильевна Шлыкова-Гранатова, бывшая крепостная.
Впоследствии о ней много и очень тепло написал в своих воспоминаниях граф Сергей Шереметев.
Был женат на крепостной и помещик Орловской губернии Иван Андреевич Якушкин. Его история в чем-то похожа не Сеченова – тоже служил, вышел в отставку и на склоне лет задумался о жене и детях. Его супругой в 1825 году стала Прасковья Фалеевна, много младше Якушкина, подарившая ему шестерых сыновей.
У Якушкина было крепкое хозяйство, большие угодья, так что породниться с ним хотели бы многие соседи, но помещик остановил свой выбор на обычной крестьянке. Округа поначалу холодно восприняла эту новость, но затем лед растаял. Кстати, декабрист Иван Якушкин, о котором вы наверняка слышали, приходился ему племянником.
Ярославский помещик Пётр Федорович Панов тоже обзавёлся «крепостной женой», и случилось это в 1809-м. Вдовый отец взрослых дочерей дал свободу горничной, а затем даже приобрёл для нее гостиницу в Ярославе. Была крепостная — стала мещанка (так её записали). И хотя родные, а в особенности зять, отговаривали Панова, он со своего пути не свернул.
На склоне лет стал отцом сына, Павла, и ему, самому обожаемому из всех детей, оставил затем всё свое имущество. Это навсегда рассорило его со старшей дочерью, которая рассчитывала получить в наследство и землю, и барский дом.
А вот граф Алексей Андреевич Аракчеев на своей любимой Настасье Шумской жениться так и не смог. Много лет продолжались отношения между дворовой и графом, Настасья получила вольную и фактически управляла поместьем Аракчеева. Однако самый главный шаг сделан не был, а Настасью ожидала печальная участь.
