— В крепостные пойду, — заявила девушка и упрямо поджала губы, когда в ответ на ее слова родители в ужасе заохали.
— Леночка, побойся Бога, — запричитала матушка, хватаясь за сердце.
— Я так решила, — твердо сказала девушка. — И Ваше благословение мне не нужно.
Малышка плакала навзрыд, так горько, что ее отчаянный плач ветром разносился по всей округе. Когда солдаты нашли совсем крошечную девочку, сидевшую на остатках своего бывшего дома, она только тихо всхлипывала, цепляясь ручками за безжизненное тело рядом с собой.
На дворе стоял 1791 год, подходила к концу турецкая война, и о двухлетней сиротке некому было позаботиться, поэтому русские солдаты забрали ее с собой.
Сначала маленькую турчаночку взял себе один из офицеров, но затем её усыновил князь Дмитрий Орбелиани, в честь которого девочка получила отчество и фамилию, став Еленой Дмитриевной Дмитриевой.
Детство малышки было, пусть сытым и беззаботным, но вовсе не безоблачным: ее постоянно передавали из одних рук в другие, из одного дома в другой. Свою первую кормилицу Леночка считала матерью, потому сначала даже не поверила незнакомцу, пришедшему от имени князя Орбелиани и заявившему девочке, что она — приемная и ее требует к себе ее благодетель.
Малышка плакала и упиралась: с пелёнок она имела нрав крутой, непоседливый, не любила никому подчиняться и всегда знала, чего хочет. А покидать родную, хоть и не кровную семью Лена не хотела совсем.
Ей было все равно, что в деревушке, где они жили, стало небезопасно — участились набеги горцев, и даже названная сестра Лены едва не стала их жертвой. Однако князь Орбелиани рисковать своей крестницей не желал, и отчаянно сопротивляющуюся Лену все-таки насильно увезли из любящей семьи.
С тех пор так и повелось: стоило девочке привыкнуть к новому месту, как ее забирали вновь. Несколько лет она жила у друзей князя — Салаговых, пока они не решили, что не могут больше мириться со строптивым характером их воспитанницы и не отдали ее в семью офицера Чаликова.
Ее новые названные родители людьми были добрыми, но Лена не могла не чувствовать себя вечно им обязанной. Нянечки и гувернантки требовали, чтобы она беспрестанно благодарила своих благодетелей за каждую крошку, попадавшую ей в рот.
Леночку, выросшую в статную восточную красавицу, обряжали в турецкие наряды на потеху гостям и заставляли говорить на языке, которого она не помнила.
В доме Чаликовых всегда было много военных, которые, конечно, не оставляли без внимания прекрасную турчанку. Особенно полюбилась Лена гусару Лосеву — и дня не проходило, чтобы он не показывался в доме Чаликовых и не делал возлюбленной компротирующие предложения.
Однажды он даже призвал ее бежать и тайно обвенчаться, но Лена гордо отказалась, хотя сама была влюблена в Лосева со всей страстью первого чувства. Чаликовы, все же узнавшие о планировавшемся побеге, не разобравшись, обрушили гнев на свою воспитанницу, и той пришлось нелегко.
Смирившись со своей неудачей, Лосев тайком пришел к любимой попрощаться и, поцеловав ее в первый и последний раз, уехал навсегда.
Лене было тяжело переживать расставание с возлюбленным — хотя виду она, конечно, не подавала. Впрочем, со временем девушка пришла в себя, и все вернулось на круги своя, пока в один день в гостиную дома Чаликовых не пожаловали двое мужчин.
Они притворялись, что заинтересованы музыкальными инструментами, выставленными хозяевами дома на продажу, но Лена даже затылком чувствовала, что они смотрели только на нее. Особенно смущал ее взгляд одного из гостей — того, что был одет попроще, но смотрел более мягко и, глаза его будто улыбались.
Этим мужчиной был крепостной актер Михаил Семёнович Щепкин, который к тому времени уже играл на профессиональной, пусть и провинциальной сцене, а не только в домашней труппе своего господина, графа Волкенштейна. И все же Михаил был чужой собственностью — не принадлежавший себе и не способный принимать за себя важные решения.
В гостях у Чаликовых Михаил оказался по наущению своего приятеля — берейтора графа Волкенштейна, человека по фамилии Веригин. Несколько дней он убеждал Щепкина, что крутит роман с некой ослепительной турчанкой, воспитанной дворянской семьей.
Наслушавшись о неземной красоте девушки, Михаил уговорил товарища вместе наведаться в дом Чаликовых по придуманному поводу.
Но только увидев Елену, он понял, что Веригин ему безбожно врал — такая гордая особа ни за что бы не согласилась на обычную интрижку. Весь вечер он не отводил от нее глаз и не мог не заметить, как сама Елена бросала на него робкие взгляды.
Михаил знал, что будущего у них нет: как может девушка, пусть и находившаяся на зависимом положении, добровольно отказаться от всего, что имеет, чтобы стать женой крепостного?
Леночка и сама не раз повторяла себе эти слова, но ничего не могла с собой поделать. За два следующих года они молодые люди встречались лишь пять раз, но их взаимное чувство только окрепло. Ещё сильнее Лена влюбилась в Михаила, когда увидела его на сцене — подобного таланта она не наблюдала даже у столичных актеров.
В конце концов, девушка решилась: начистоту поговорила со своими благодетелями, которые сначала пытались ее отговорить, но после перестали — знали, что если уж их воспитанница приняла решение, то никого слушать не будет. В 1812 году Елена и Михаил сыграли скромную свадьбу, и некогда свободолюбивая турчанка стала крепостной.
Жили они в страшной нищете, постоянно переезжали, а скудной зарплаты провинциального актера не хватало ни на что. Жалела ли о своем легкомысленном решении Елена, когда пыталась сообразить чем кормить шестерых малышей, пока муж снова был в отъезде? Неизвестно, но жизнь свою она менять не желала.
Даже когда разошелся слух, что османский паша ищет потерянную на войне дочь, Елена не стала заявить о себе. Она никогда не жаловалась и не просила ничего у своих названных родителей — слишком была горда.
Через несколько лет лишений судьба вознаградила пару: в 1821 году Щепкин и его жена получили вольные, а вскоре смогли обустроиться в Москве, где Михаил получил должность ведущего актера театра.
Супруги прожили вместе до конца их дней и успели отпраздновать золотую годовщину свадьбы перед тем, как Щепкина не стало.
