— Прячьте своих жен от фельдмаршала! — предупреждали офицеров. — От него больше опасности, чем от горцев!
Князь Александр Барятинский знал, какая ходит о нем молва, и втайне даже этим гордился. Чего же постыдного в том, что мужчина в самом расцвете сил имеет успех не только на полях сражений, но и в обществе прекрасных дам?
Слава проженного ловеласа и сердееда тянулась за Сашей с самой юности — в каких только скандалах он не был замечен! Даже самые приличные девушки и их строгие матушки таяли от одной только широкой улыбки белокурого князя.
Поговаривали, что однажды Александр соблазнил хорошенькую барышню, переодевшись в собственную мать: только когда приветственный поцелуй слишком затянулся, девушка распознала обман, но обижаться на кавалера не стала.
А ещё как-то раз любвеобильного князя за один вечер видели удаляющегося в темные аллеи сначала с одной, а потом и с другой прелестницей с разницей едва ли в час.
Связывать себя узами брака Александр не собирался, о чем вполне открыто заявлял, но наивные девушки все равно падали в его объятья в надежде на то, что именно в нее князь влюбится до дрожи и нарушит свое слово.
Ведь кроме того, что Саша был красавцем, каких поискать, о сказочном состоянии его родителей ходили настоящие легенды, а мать его считалась близкой подругой самой императрицы Александры Федоровны.
Прекрасно смотрелся на юном князе и гвардейский мундир: хоть матушка Александра и была категорически против службы сына в армии, он все же настоял на своем и не без содействия императрицы выучился, и был произведен в корнеты.
И все было у Александра прекрасно, пока в высшем свете не пошли вполне однозначные слухи о его связи с дочерью самого императора — великой княжной Марией Николаевной.
Николай I не на шутку испугался и на всякий случай сослал юношу служить на Кавказ, пока история не приняла совсем уж угрожающий оборот. А так — с глаз долой из сердца вон, и вот уже Маша позабыла о красавце-князе.
К всеобщему удивлению Александр не только не зачах в этом подобии ссылки, но и показал себя храбрым воином и талантливым полководцем, дослужившись за двадцать с лишним лет до звания самого генерала-фельдмаршала.
Бесстрашно он бросался в самую гущу битвы, не раз был ранен и находился на волосок на смерти, а на счету его было множество грандиозных побед. Грудь его украшала россыпь медалей, среди которых блестели ордена Святого Георгия и Андрея Первозванного — за особые заслуги перед отчеством и взятие в плен имама Шамиля.
Но даже став прославленным героем, Александр не остепенился: женщины в его постели сменяли одна другую, а увеселения были такими же, как и двадцать лет назад. Князю удалось даже хитростью избежать женитьбы по императорскому повелению на княгине Марии Трубецкой, которая на протяжении многих лет была отчаянно в него влюблена.
Своей смекалкой князь невероятно гордился: не родилась ещё та женщина, ради которой он готов будет отказаться от своей свободы! Как оказалось, Александр ошибался — женщина эта уже появилась на свет, и он даже был с ней знаком.
Лизоньку Орбелиани, правнучку знаменитого царя Ираклия II, князь помнил с самого ее детства — ещё будучи молодым подающим надежды корнетом он дарил чернявой девчушке с серьезными глазами самые вкусные конфеты.
Потом долгие годы Александр не захаживал в гости к ее отцу, а когда они повстречались вновь, Лизонька уже была женой его адъютанта — Владимира Александровича Давыдова.
По воспоминаниям современников, она была худенькой, невысокой и не очень некрасивой молодой женщиной самой непримечательной внешности, но, по всей видимости, все же было в ней что-то, что князя сильно зацепило.
Разумеется, наличие у дамы сердца законного мужа Александра нисколько не остановило, как и не останавливало в сотне случаев до этого.
Сначала князь ещё пытался делать вид, что просто помогает дочери своего закадычного друга влиться в общество и даёт ей уроки истории и этикета, ради которых Лизонька и задерживается у него чуть ли не до утра, но никто в целом Тифлисе не сомневался, что именно происходит на этих «занятиях» за закрытыми дверями Баратынского дома.
Муж Лизы тоже не мог не понимать, какие отношения связывают жену и его начальника, но открыто препятствовать их роману опасался: мало ли князь осерчает и уволит его с должности? А так велик шанс, что высокопоставленный любовник жены подсобит ему по службе и поможет выбить звание генерал-интенданта.
Однако проходили целые месяцы, о его повышении никаких разговоров все не шло, и у Давыдова лопнуло терпение. В марте 1861 года он велел Лизе срочно собираться и в один день увез ее в Одессу, не дав даже попрощаться с ее «добрым дядюшкой». Из Одессы Давыдов планировал ехать дальше — в Европу, но соперник неожиданно его опередил.
Как-то ночью адъютант проснулся от громкого ржания лошадей, а когда выбежал на крыльцо, увидел только запятки отъезжающей кареты, в которой увозили его жену. Долгое время Давыдов даже не знал, где находится его супруга и что с ней — писем она ему не писала, а князь Барятинский как раз уехал из Тифлиса, чтобы «поправить здоровье».
Чуть ли не через год Давыдов узнал, что Лизонька чувствует себя прекрасно и пребывает со своим любовником в Париже. Ревнивый муж помчался туда — только для того, чтобы Лизонька рассмеялась ему в лицо, а князь снисходительно похлопал егш по плечу.
Оскробленный Давыдов вызвал обидчика на дуэль, но настоящей схватки не вышло — от испуга он просто бросил свой пистолет на землю и закрыл лицо руками.
Не иначе как от унижения адъютант не препятствовал ничему, что происходило после: ни когда Лизонька начала бракоразводный процесс, ни когда обвинила в его измене, ни когда суд объявил ему семилетний запрет вступать в брак вновь, тогда как его бывшая жена выскочила замуж за князя сразу же, как только все бюрократические дела были улажены.
Барятинский как будто и забыл о том, что клялся себе никогда не вешать на шею брачных обязательств: он был так влюблен, что ради Лизоньки был готов поступиться даже своей карьерой.
Барятинский был уволен от должностей главнокомандующего Кавказской армией и кавказского наместника официально по причине своего расстроенного здоровья, но на самом деле — из-за нашумевшего любовного скандала. Князю было все равно: он был слишком счастлив, когда, наконец, смог назвать Лизоньку только своей.
После скромной свадьбы супруги обосновались в Лондоне, затем — в Париже, потом — в Польше, и были, кажется, очень счастливы. Через несколько лет Барятинский все же попробовал вновь вернуться на службу, но получил мягкий отказ — пусть его заслуги никто не отменял, фельдмаршалом его больше видеть не желали.
Барятинский скончался в 1879 году на 64-ом году жизни. Лизонька пережила супруга на двадцать лет, но к концу жизни ее мучали депрессии и нервные припадки, так что конец жизни она провела в психиатрической лечебнице, где и скончалась.
