«Эдипов комплекс», — услышал Вильгельм в разговоре взрослых. Он побежал в папенькину библиотеку и с изумлением узнал, что это такое. Принц был изумлен не потому, что такое явление вообще существовало, — нет! — Вильгельм изумился, что этот самый Эдипов комплекс был ему смутно знаком.
Правда, он называл его иначе.
Странное томление.
Сын принца Фридриха Прусского и английской принцессы Виктории, старшей дочери Ее Величества королевы Виктории, родился инвалидом и отчасти в увечье малютки Вильгельма была виновата его венценосная бабушка. В 1859 году, накануне родов принцессы, королева Англии прислала в Берлин опытного доктора, но тот не справился с возложенной на него задачей.
Врач допустил несколько ошибок, в результате чего у младенца был поврежден нерв на левой руке: конечность парализовало.
Горю родителей не было предела. Вильгельм был первенцем Фридриха Прусского, а значит, в будущем ему предстояло занять престол.
Если Фридрих быстро смирился с увечьем сына, то для материнских чувств Виктории «уродство» принца стало тяжким испытанием. Принцессе в 1859 году исполнилось 19 лет, молодая англичанка считалась одной из красивейших женщин Европы. «Сухонькая ручонка» Вильгельма нанесла по самолюбию красавицы сильнейший удар, и она с самого раннего детства относилась к сыну с прохладцей.
Детство Вильгельма получилось мучительным. Мать, решительно отвергавшая утверждения о том, что повреждение нерва на руке сына необратимо, искала по всей Европе врачей, которые готовы были взяться за лечение принца.
В результате Вильгельм прошел через множество совершенно бесполезных процедур. Мальчика лечили электротерапией, он ходил с металлическими ограничителями, поддерживающими осанку, руку регулярно обматывали свежезарезанным зайцем. Ничего не помогало. Даже заяц.
Чтобы заставить мальчика чаще пользоваться левой рукой и, тем самым, ее «разрабатывать», здоровую руку Вильгельма привязывали к спине. Виктория писала матери по этому поводу:
«Он становится таким раздражительным, жестоким и страстным, что иногда это заставляет меня очень нервничать».
Несмотря на все усилия, левая рука Вильгельма оставалась парализованной, и к десяти годам она стала примерно на пятнадцать сантиметров короче, чем правая. Для парадных портретов мальчика всегда фотографировали в одной позе, частично скрывавшей его увечье.
По мере того, как сын рос, прохладное отношение к нему со стороны матери ощущалось все сильнее. Виктория стеснялась сына. Когда Вильгельма отправили в гости к английской родне, на руку ему была надета специальная машинка, похожая на средневековый инструмент для пытки. Принцесса предупреждала мать-королеву:
«Никто не должен видеть его с этой машинкой, кроме слуг, братьев и сестер. И всех предупредите, что об этом не следует говорить, поскольку это было бы очень болезненно для нас».
Видя такое отношение взрослых к своей руке, Вильгельм еще сильнее стеснялся своего увечья. Остро ощущая прохладу со стороны матери, мальчик тянулся к ней с утроенной силой.
В результате в попытках заслужить, завоевать любовь матери, принц зациклился на Виктории, и у него развилось некое подобие Эдипова комплекса с запретным влечением к родительнице, но без ненависти к отцу.
В возрасте шестнадцати лет Вильгельм писал матери:
“Я мечтал о твоих дорогих мягких, теплых руках, я с нетерпением жду того времени, когда смогу сесть рядом с тобой и поцеловать их, но, прошу тебя, сдержи свое обещание, которое ты дала мне всегда дарить мне одному мягкую внутреннюю сторону твоей ладони для поцелуя, но, конечно, ты держишь это в секрете для себя”.
Мать постоянно снится Вильгельму, и своему близкому другу он признается, что рядом с Викторией испытывает «странное томление».
“Ты мне снова снилась, на этот раз я был с тобой наедине в твоей библиотеке, когда ты протянула руки и потянула меня вниз. Затем ты сняла перчатки и нежно приложила руку к моим губам, чтобы я поцеловал ее…Я бы хотел, чтобы ты сделала то же самое, когда я вечером буду в Берлине наедине с тобой”.
Письма Вильгельма матери были проанализированы психологами-попечителями Музея Фрейда. Вердикт одного из них, доктора Бретта Кара был однозначным:
Мать не отвечала на проявления нежных чувств со стороны сына, а в письмах, которые он ей отправлял, находила орфографические ошибки и непременно на них указывала. В дневнике Виктория жалела исключительно себя:
«Мысль о том, что мой старший сын немного похож на калеку… вряд ли терпима, и я много страдаю… Его рука портит радость и гордость, которые я должна испытывать по отношению к нему».
В 1888 году отец Вильгельма, кайзер Фридрих, скончался от рака горла. Лечил короля англичанин, и 29-летний наследник сразу после похорон заявил:
“Английский врач искалечил мне руку, и английский врач убивает моего отца!”
К этому моменту отношения Вильгельма с матерью были совершенно испорчены: кронпринц больше не испытывал «странного томления», и на письма Виктории он практически не отвечал.
Став кайзером, Вильгельм мало-помалу рассорился со своей английской родней и к началу Первой мировой войны стал отчаянным англофобом. Его матери, 9-ой королевы-консорта Пруссии Виктории, давно уже не было в живых: она скончалась в августе 1901 года в возрасте 60 лет.
Перед смертью мать умоляла сына не вступать в войны, дружить с Англией и Россией.
Кайзер Вильгельм II мать не послушал, наделал много ошибок, проиграл войну, и под ударом Ноябрьской революции 1918 года в Берлине был вынужден подать в отставку и отправиться в изгнание в Нидерланды. В изгнании кайзер и скончался в 1941 году.
