Эми Миллз получила предложение руки и сердца, когда смогла точно подтвердить: у неё будет малыш. В деревушках графства Кент в девятнадцатом веке почти половина невест выходили замуж, будучи «в положении». У некоторых на руках уже был первенец.
Несмотря на общую консервативность общества того времени, в этой части королевства действовали другие правила. Только «проверенная» невеста могла пойти под венец.
Жители Кента гордились своей древней историей: по легенде, именно на их берегах в 55 году до нашей эры высадился Юлий Цезарь. В Дувре и его окрестностях до сих пор сохранились остатки римских построек – не только бастионов и укреплений, но и настоящих вилл, особняков знати. В пятом веке Хенгист стал первым королем Кента, а в четырнадцатом столетии именно из этих мест Уот Тайлер собирал крестьян для похода на Лондон.
Уроженцы Кента складывали песни о своих героях, и сохранили собственную культуру. Чуть-чуть отличную от общей.
Если в целом викторианская эпоха отличалась повышенным морализаторством, в Кенте придерживались иных взглядов. Особенно в глубинке. Знатная лондонская леди XIX века пребывала в неведении относительно таких простых и естественных вопросов: как в семье появляются дети.
Считалось неправильным «просвещать» аристократических барышень. Матери деликатно молчали, учителям давали наставления: этот вопрос находится за пределами изучения.
Считалось, что девушка из знатного рода узнает обо всём в свое время. Кажется невероятным, но это так. Соблюсти тайну было совсем нетрудно – англичанка из высшего света получала домашнее образование, то, что она читала, контролировалось родными и гувернантками. Общение проходило в избранном кругу, и даже с предполагаемым женихом (которого, разумеется, выбрали родители) девушка могла разговаривать только в присутствии посторонних.
Английский врач Энтони Дженнер, сам из небольшого городка Беркли, упоминал в своих мемуарах, что в уставе королевского медицинского общества содержался важный пункт – незамужним дамам не разрешалось рассказывать обо всех аспектах жизни. А Дженнер жил на рубеже эпох – он родился в 1749, а умер в 1823 году. То есть, ещё до «викторианского» времени.
К слову, во Франции в девятнадцатом столетии ситуация была схожей – воспитанницы монастырей, девушки из зажиточных семей, тоже покидали учебные заведения с приблизительными представлениями о природе вещей. Очень хорошо это описал в романе «Жизнь» Ги де Мопассан.
Но в сёлах, в глубинке, где жизнь протекала совсем по-другому, молодые особы, конечно, были куда более просвещенными в таких вопросах как дети, семья… В некоторых уголках Англии встречаться с кем-то до свадьбы означало примерно то же самое, что и сейчас. Более того: именно известие, что вскоре родится ребенок, становилось поводом для заключения брака.
Считалось, что тогда под венец пойдет «проверенная» невеста. Та, которая точно обеспечит продолжение рода, будущих наследников. Фермеры, трудившиеся на земле, не могли себе позволить нанимать большое число работников (ведь им надо было платить). Подмогой всегда были сыновья, в доме хлопотали дочери. Бесплодную жену обычный фермер из Кента просто не мог себе позволить. Вот и сложился обычай: сначала проверка, потом замужество.
И вот тут уже было не отвертеться. Все находились друг у друга на виду. Если чья-то дочь оказывалась «в положении», каждый знал предполагаемого отца. С предложением руки и сердца тогда советовали не тянуть – иначе вся округа могла бы прийти в дом молодого человека и буквально вынудить его жениться. В Хэрнхилле, в графстве Кент, в Боутоне или в Данкирке иногда ждали до появления младенца на свет. Но потом – обязательное венчание.
Исследователи тех мест сделали скрупулезный подсчет: на протяжении девятнадцатого века около трети всех девушек выходили замуж уже в ожидании будущего дитя. А в конце столетия их стало больше половины. Ещё часть уроженок Кента сочетались браком, выкроив минутку между пеленанием и кормлением своего первенца.
Но сначала три воскресенья подряд пастор в приходе рассказывал о грядущем торжестве. Это называлось «церемонией оглашения». Чтобы каждый знал, чтобы убедился в серьёзности намерений. Ведь союз, который предстояло заключить, связывал людей на всю жизнь. Разводы были практически исключены – они случались только в высшем обществе XIX века.
«Проверенная невеста» принималась семьей жениха с воодушевлением. Никто и не думал качать головой с укоризной. Наоборот. Если подтвердила, что может стать матерью – значит, будет доброй помощницей своему супругу.
Кстати, Кент ещё иначе называли «Садами Англии» — за огромное число садов, в которых что только не выращивали. Те самые «проверенные» невесты и их многочисленные потомки.
