Повитуха держа на руках младенца, посмотрела на царскую любовницу и объявила:
-Родилась девочка.
Катерина, тяжело дыша откинулась на подушки.
-Здоровая хоть?
-Да, крепкая, посмотрите. — и поднесла ребенка поближе к матери.
-Вижу. Хороша, бела и толста. — довольно улыбнулась Катерина. — Похожа и на меня и на Петра.
У роженицы это были не первые роды, а пятые по счету. Первые два мальчика были слишком слабы и умерли вскоре после рождения. Третий ребенок был девочкой, она прожила год и семь месяцев, а потом заболела и умерла. В живых осталась лишь Анна, четвертый ребенок. А теперь Господь наградил Екатерину еще одним младенцем.
-Как назовете ее, матушка? — спросила повитуха.
-Дождусь ее батюшку и решим.
На дворе стояло 18 декабря 1709 года. Это был особенный день. Петр l организовал торжественное шествие гвардейских полков по Москве. Русские разгромили шведов под Полтавой и теперь по столице вели пленных и показывали захваченные в битве трофеи.
Пока город сотрясался от пушечных залпов и криков толпы, в подмосковном Коломенском дворце родилась незаконная младшая дочь царя.
Царь, услышав от гонца, что Екатерина разродилась дочерью, молвил:
Господь Бог усугубил радость торжества в честь Полтавской победы рождением мне дочери. Того ради отложим и праздник и поспешим поздравить со вшествием в мир дочь мою яко со счастливым предвозвещением вожделенного мира
Девочке дали имя Елизавета. При дворе шептались, что свое имя она получила в честь матери Иоанна Крестителя, другие же усмехались и опровергали, говоря, что царь назвал дочь в честь военного судна, созданного по его проекту или в честь своей любимой кобылы.
19 февраля 1712 года маленькая Лизетт вместе с сестрой Анной присутствовали при грандиозном празднике, организованном в Зимнем дворце. Их родители сыграли свадьбу, а малышки, одетые как фрейлины находились рядом с ними. Теперь девочки по праву получили титулы царевен.
Детские годы Лизетты, так ее называли мать с отцом, были счастливыми. Отец ее обожал, а мать вторя ему, говорила, что ее дочь достойна самого лучшего и она найдет ей необыкновенного жениха.
-Какой жених у меня будет, матушка? — спрашивала семилетняя царевна.
-Французский. — отвечала Екатерина.
Русская царица лелеяла надежды отдать свою младшенькую за Людовика XV. Он был всего на два месяца младше Лизетты и казался прекрасной партией.
-Мадам Ланнуа, будет вас обучать французскому языку. — сказала Екатерина, знакомя дочь с француженкой.
Лизетта изучала не только французский, родители хотели, чтобы она хорошо знала немецкий и итальянский языки. Анна занималась вместе с ней.
Петр контролировал занятия дочерей. Он мог внезапно зайти в кабинет, где они занимались и попросить, чтобы они перевели текст, который был в книге перед ними.
-Я жалею, что в моем детстве не было такого образования. — признался однажды отец дочерям.
Лизетта росла умненькой, сообразительной и веселой девочкой. Сидеть все время за книжками, ей было не интересно, поэтому она пользуясь малейшей возможностью убегала из дворца. Пока старшая сестра Анна, по собственному желанию сидела за книгами, юная Елизавета шла к конюшне и любовалась лошадьми.
Девочка рано научилась сидеть в седле. Ей нравились подвижные занятия: бег, прогулки на лошадях, охота. Петр души не чаял в младшей дочери и при любой возможности проводил с ней время. Она казалась ему воплощением красоты.
Еще когда девочке было семь лет, отец подошел к ней и сказал:
-Лизочка, дружок мой, я хочу, чтобы Луи Каравак написал ваш портрет, где запечатлеет всю вашу красоту, не прикрытую одеждой.
Елизавета ни чуть не смущаясь, послушно скинула перед художником платье и предстала в виде маленькой Венеры.
Царевна рано уяснила, что женщина должна пленять не умом, а женственностью, пластичностью и очарованием. Любимыми ее занятиями были танцы. Елизавета схватывала на лету все движения, которые ей показывали и позже демонстрировала отцу все чему научилась. Она светилась от счастья, ловя в его глазах восхищение.
-Вы так очаровательны, моя девочка, что не один жених не будет достоин вас. — говорил Петр дочери, наслаждаясь ее мелодичным, словно звон колокольчика, смехом.
Самый страшный момент для царевны был, когда она весной 1717 года вместе с сестрой заболела оспой. Девочка с содроганием смотрела в зеркало, боясь увидеть, как ее прекрасную кожу разъедают уродливые отметины. Ей повезло, болезнь оказалась к ней снисходительна, оставив на ее лице лишь одно незаметное пятнышко.
Елизавета неспешно расцветала в атмосфере обожания, поклонения и почти что вседозволенности. Казалось, что весь мир лежал у ног юной цесаревны.
