-А ну-ка, покажи, как делает мадам Шевалье? — осклабившись, спросил мужик у длинноухой собачонки. Собачонка, взвизгнув, тут же опрокинулась на спину, задрав лапы кверху.
Народ на площади захохотал. Даже приличные с виду люди подходили и спрашивали собачку: «Как делает мадам Шевалье?». И собачка повторяла и повторяла свой трюк.
Шельмование Луизы продолжалось до позднего вечера.
Ну, кто бы мог подумать, что она, уроженка Франции, станет знаменитой на всю Россию, что ее будет ненавидеть весь русский народ?!
Родилась Луиза в Лионе в 1774 году. Ее отец, месье Пуаро, был танцмейстером, причем, далеко не самым успешным: семья жила очень бедно.
Луиза была невысокой, очень активной и подвижной девочкой с изумительной копной светло-каштановых волос и большими ярко-синими глазами. К тринадцати годам дочка танцмейстера Пуаро уже считалась настоящей красавицей.
Кроме того, у девочки проявился дар к пению, который родители, несмотря на бедность, нашли возможность развивать. С Луизой занимались прекрасные учителя, и она, с ранних лет понявшая, как трудно достается отцу копейка, училась с невиданным упорством.
Все это дало результат. В 1791 году в возрасте семнадцати лет Луиза Пуаро дебютировала как певица на сцене Лионского театра. Зрители, особенно, разумеется, мужская их часть, были заворожены красотой, обаянием и глубиной голоса артистки.
У Луизы сразу же появился целый сонм поклонников, но она отдала предпочтение балетмейстеру труппы Лионского театра Пьеру Бриссолю, более известному под псевдонимом Шевалье-Пекен.
В 1792 году Луиза вышла замуж за Пьера, приняла фамилию Шевалье и вместе с супругом отправилась покорять Париж. Молодой, красивой и талантливой певице не составило труда устроиться в Парижский Итальянский театр.
В столице Луиза и Пьер оказались в самой гуще революционных событий, участвовали в так называемом большом празднике в честь Богини Разума. Богиня Разума — инструмент дехристианизации Франции, который использовали революционеры.
Целью было упразднение религии во Франции, запрет католического богослужения, превращение всех церквей в помещения для народных светских собраний — Храмы Разума.
Немного позднее Шевалье стали активными сторонниками революционера Максимильена де Робеспьера.
Увидев, насколько суровый оборот принимает Французская революция, Луиза и Пьер завершили любую деятельность в этом направлении. Луиза вернулась на сцену, на этот раз — в Парижскую оперу.
Здесь ей снова сопутствовал успех. Луиза стала чрезвычайно популярна в качестве исполнительницы партий в комических операх.
В июле 1794 года без суда и следствия был казнен Робеспьер. Супругов Шевалье, равно как и многих других сторонников «неподкупного якобинца», арестовали и бросили в Бастилию, однако вскоре выпустили на свободу.
После Термидорианского контрреволюционного переворота и начавшегося анти-якобинского террора Луиза и Пьер спешно эмигрировали в Гамбург. В Германии маленькая француженка пользовалась огромной популярностью, получала щедрые подарки от поклонников.
Пьер также не сидел без дела: он поставил в Гамбурге несколько балетных спектаклей. Кроме того, супружеская пара открыла в городе игорный дом, приносивший им весьма недурный доход.
В 1796 году на одном из спектаклей с участием Луизы в Гамбурге побывал русский князь Николай Борисович Юсупов, занимавший должность директора над музыкой и зрелищами в Российской империи.
Юсупов напросился в гости к Шевалье и убедил Луизу, ее мужа Пьеро и брата Огюста заключить контракт с Французской императорской труппой Санкт-Петербурга. Князь предложил Шевалье невероятные деньги — 7000 рублей — Луизе, три тысячи — Пьеру и две тысячи — Огюсту.
В мае 1797 года артистическое семейство во главе с очаровательной Луизой прибыло в блестящую столицу Российской империи.
Мадам Шевалье было позволено самой выбирать роли в театре, она получала право на бенефис в любое удобное для нее время, ей были бесплатно предоставлены великолепные апартаменты во дворце, карета и, что очень важно для Петербурга, полный запас дров на зиму. Не обидели и остальных членов семейства.
17 июня 1797 года мадам Шевалье дебютировала в России в комической опере Далейрака «Рено д’Аст». Представление состоялось в Павловске, в царской резиденции на глазах у монарших особ. Сразу после представления Луиза и Пьер были приглашены на торжественный ужин к императору Павлу I и императрице Марии Федоровне.
Император был любезен, но не обратил на артистку особого внимания. Зато внезапным интересом вспыхнули глаза ближайшего сподвижника Его Величества, камердинера Ивана Павловича Кутайсова.
Кутайсов, этот турок, взятый в плен в Бендерах и подаренный Павлу, ждать не любил и привык брать быка за рога. Иван Павлович осыпал Луизу драгоценностями на тысячи рублей, снял ей великолепный особняк, в котором артистка устраивала невероятные по пышности приемы.
Конечно, устоять перед таким напором было невозможно, тем паче, что Луиза прекрасно понимала: кто рядом с Кутайсовым, тот, по сути дела, управляет Россией. Издатель и мемуарист Николай Иванович Греч писал по этому поводу:
«К ней прибегали за протекцией и получали её за надлежащую плату. Муж её сидел в передней и докладывал о приходящих. Она принимала их как королева. Одно слово её Кутайсову, записочка Кутайсова к генерал-прокурору или к другому сановнику, и дело решалось в пользу щедрого дателя».
Весь чиновничий Петербург знал: хочешь выслужиться перед Кутайсовым (вернее сказать, перед Павлом I), сделай приятное мадам Шевалье. Способов заслужить признательность Луизы было немало, например, можно было приобрести ложу в Каменный театр на один из многочисленных бенефисов артистки.
Ложа обходилась в 1500 рублей, хотя обычная ее цена была 25 рублей.
Муж и брат стали при Луизе своего рода казначеями: считали, прятали денежки и драгоценности. Все в дом, все в семью.
Пьер, как говорили в свете, только и делал, что «грел постель для Кутайсова», сам же Иван Павлович, удостоенный в 1799 году графского титула, был готов все отдать за возможность проводить время в опочивальне очаровательной актрисы.
Среди аристократии, да и в народе, слухи о жадности, скупости и распутстве француженки все ширились. Говорили, что Павел I не управляет Россией, а управляет ею «Кутайсов из опочивальни французской девки». Мемуарист Ф.Ф. Вигель писал:
«Привязанность графа Кутайсова, женатого человека и отца семейства, к г-же Шевалье и щедрость его к ней казались многим весьма извинительными; но влияние её на дела посредством сего временщика, продажное её покровительство, раздача мест за деньги всех возмущали. Уверяли, будто Кутайсов её любовью делился с господином своим Павлом».
Да, государь, наконец, обратил пристальное внимание на Луизу Шевалье, несмотря на то, что официальной фавориткой Павла оставалась Анна Лопухина.
К тому времени Луиза уже воспитывала дочь, рожденную от Кутайсова, но Ивана Павловича это обстоятельство никоим образом не смущало: он всячески поощрял отношения артистки и государя.
Мадам Шевалье была благосклонна и к 22-летнему наследнику престола Александру Павловичу.
А вот этого Кутайсов уже не стерпел и, не имея возможности как-то наказать великого князя, согнал свою злость на князе Александре Голицыне, который, по слухам, способствовал интриге между певицей и наследником. Павел I по просьбе Кутайсова выслал Голицына из Петербурга, запретив тому появляться в столице.
В последний год царствования Павла I мадам Шевалье считалась основной претенденткой на статус официальной фаворитки, а, возможно, и на статус супруги императора в случае его развода с Марией Федоровной.
Луиза уже чувствовала себя чуть ли не русской царицей. Она вела себя надменно не только с фрейлинами двора, но и с самой государыней. В 1801 году семейство Шевалье получило очередную выплату из казны на расширение Петербургской балетной трупы приглашенными из Франции артистами, но этому уже не суждено было сбыться.
11 марта 1801 года 46-летний Павел I был убит в Михайловском замке в собственной опочивальне пьяными офицерами под руководством вице-канцлера Никиты Петровича Панина.
Для семейства Шевалье веселая жизнь в России завершилась. Уже утром 12 марта в шикарный особняк Луизы ворвались офицеры, командовал которыми плац-майор Иван Саввич Горголи.
Надворный советник Август Коцебу писал:
«В роковую ночь её тоже арестовали на несколько часов. Когда в её дом пришел офицер с караулом, её сметливая горничная не хотела впустить его в спальню, но он без церемонии оттолкнул её и подошел к постели.
Красавица сильно испугалась такого неожиданного посещения и закричала: «Мой муж в Париже!» — «Не вашего мужа», отвечал офицер, «мы ищем в вашей постели графа Кутайсова».
Кутайсова у Луизы не нашли, зато изъяли бланки с подписью Павла I и перстень с императорским вензелем.
14 марта мадам Шевалье получила официальное предписание немедленно покинуть Российскую империю.
В конверт был также вложен небольшой листок, на котором рукой Александра I было написано, что артистка освобождается от необходимости передать в казну 1/10 своего имущества — такая мера была предусмотрена для всех высылаемых. Все-таки наследник не забыл тех милостей, что дарила ему в свое время Луиза, и отблагодарил ее таким образом.
А вот русский народ был к француженке не так учтив, как император Александр. Август Коцебу вспоминал:
Луизе, впрочем, уже было глубоко безразлично, что происходило на Исаакиевской площади в Петербурге. Артистка отправилась в Германию, затем — в Париж, где на русские деньги приобрела шикарное поместье. Вскоре к ней прибыл муж, балетмейстер Пьер.
В Париже мадам Шевалье вела роскошную жизнь. В ее доме был организован великосветский салон, который посещал сам Наполеон.
После смерти мужа, Луиза вышла замуж за молодого красавца-поляка, несмотря на то, что к тому времени сильно располнела.
Последним русским, видевшим воочию артистку, когда-то блиставшую на петербургских сценах, был Н.И. Греч. В 1817 году он написал:
«Я увидел её случайно в 1817 г., не зная, кто она. С троюродным братом моим И. К. Борном заехал я на пути из Швейцарии в Висбаден. У госпожи Гризар нашли мы двух дам, одну пожилую, другую молоденькую. Я отвечал ей, не догадываясь, но и не смел спросить, кто она. На лице её видны были признаки красоты необыкновенной: умная улыбка, прекрасные глаза, приятный голос, беленькие ручки — все говорило в её пользу. У дочери же её был орлиный нос и восточный облик лица, как у турчанки. И в ту же минуту догадался я, что это должна быть недавняя владычица России! Брат её сказывал мне впоследствии, что она постриглась и вела строгую жизнь в одном дрезденском монастыре».
Граф Кутайсов, с дочерью которого путешествовала по Европе немолодая Луиза Шевалье, был помилован Александром I и поселился в своем подмосковном имении Рождествено, где успешно занимался сельским хозяйством.
Ни Луизу, ни дочь Иван Павлович больше никогда не видел, но, до самой смерти в 1830 году от холеры носил на груди образок с портретом мадам Шевалье.
Дальнейшие следы Луизы, к сожалению, затерялись в истории: мы не знаем, как она жила после 1817 года, не знаем, как умерла. Даже дата ее смерти историкам неизвестна.
Ничего неведомо и про девушку с орлиным носом и восточным обликом лица — плод запретной любви француженки Луизы де Шевалье и русского временщика, графа Ивана Павловича Кутайсова.
