-Аааааааа!
В доме визжала женщина. Проходивший мимо квартальный надзиратель насторожился: «Никак, беззаконие творят над бедняжкой!».
Нужно было действовать и немедленно. Дверь стряслась от сильных ударов. Отворилась. Не обратив ни малейшего внимания на замершего от удивления дворецкого, квартальный надзиратель рванул вверх по лестнице, распахнул двери в залу.
Открывшаяся его глазам картина заставила привыкшего ко всему полицейского покраснеть до корней волос.
Катенька была единственной дочерью своих родителей и потому недостатка в любви не знала. Папеньке, генерал-лейтенанту Петру Михайловичу Лунину, в 1787 году, в момент рождения Катеньки, исполнился 41 год, маменьке, Авдотье Семеновне, урожденной Хвостовой, было 27 лет.
Детство Кати прошло в великолепном доме Луниных на Никитском бульваре в Москве, а также в Петербурге, где семья проводила немало времени.
Отец и мать с ранних лет заметили талант девочки к пению, и наняли ей выдающегося учителя — знаменитого итальянского певца Мускети. Когда Кате исполнилось двенадцать лет, Мускети посоветовал Лунину отправить дочь, обладающую незаурядными вокальными данными, на учебу за границу.
Генерал, готовый сделать для дочери все, немедленно согласился и перевез всю семью в Италию, в город Болонья, где Екатерина поступила в Филармоническую академию.
В академии преподавателями Екатерины были лучшие европейские певцы и музыканты, бережно огранившие ее природный талант.
В 1807 году еще будучи студенткой академии, Лунина стала выступать в лучших салонах Италии, а, после заключения Тильзитского мира ей открылась и Франция. В Париже выступления Екатерины вызвали настоящий фурор.
Во время выступления в салоне королевы Гортензии де Богарне русскую певицу приметил сам император Наполеон I, просивший ее дать концерт для его друзей в Тюильри.
В 1809 году в возрасте 22 лет Екатерина Лунина окончила академию с присвоением звания первоклассной певицы и вручением золотого лаврового венка — высшей награды для исполнителя в начале XIX столетия.
Покорив Европу, Екатерина с матерью отправилась в Россию, в Петербург. В доме промышленников Демидовых проходили музыкальные спектакли Луниной, на которые собирался высший свет. Голос Екатерины, ее игру на арфе и клавесине современники называли изумительной, но вот внешность Луниной мало кому пришлась по вкусу:
«Коротенькие ноги, очень длинная и толстая талия и большая голова, вообще — много непривлекательного».
Изумление у петербургской публики вызывали и чудачества Екатерины. Например, певица упорно утверждала, что ей — 20 лет, тогда как всем было прекрасно известно — Луниной двадцать шесть. Эксцентричность Екатерины стала притчей во языцех.
В ноябре 1815 года наполеоновские войны в Европе завершились, и Лунины почти сразу уехали в Италию. В 1816 году в доме певицы во Флоренции побывал посланник Российской империи в Неаполе граф Федор Гаврилович Головкин, оставивший об этом визите следующее воспоминание:
Барышня Лунина со мною немного кокетничает, но, в общем, это люди довольно благородные, довольно богатые и довольно воспитанные. Обе дамы до того безобразны, что могут обратить в бегство кого угодно, но у дочери, может быть, один из лучших голосов Европы…
Несмотря на 100-тысячный годовой доход, составляющий её приданое, ей ещё не удалось выйти замуж. Двадцать три раза ей делали предложение, но ни разу её отец, её мать и она сама не могли прийти к соглашению; недавно отказали князю Компасса, испанскому гранду и красавцу мужчине.
Я взял её под свое покровительство, заметив, что она влюбилась в одного молодого человека, который обладает ничем кроме красивой внешности и крупного таланта к пению, не решавшегося представиться Луниным, я просил г-жу д`Альбани сделать от его имени предложение, оно было принято и всё кончилось благополучно.
Молодым человеком, о котором упомянул Головкин, был не кто иной, как Миньято Риччи. Миньято был на пять лет моложе Екатерины, считался невиданным красавцем и талантливым певцом, однако, более не имел за душою ничего — ни состояния, ни титула. Просто молодой талантливый певец, ищущий свое место под солнцем — в Италии таковых всегда было пруд пруди.
Екатерине же хватило и того, что было у Миньято: она влюбилась.
Свадьбу назначили на 1817 год. Граф Головкин, озаботившийся судьбою Миньято, упросил великого герцога Тосканского даровать Риччи графский титул. Таким образом, 18 ноября 1817 года Екатерина и Миньято венчались «на равных»: по крайней мере, что касается знатности. В плане материального положения между влюбленными лежала пропасть.
Жить молодая семья решила в России. В 1818 году Риччи прибыли в Москву, где уже была полностью отстроена после пожара городская усадьба на Никитском бульваре.
Риччи жили открыто, часто бывали в свете. Екатерина давала все меньше концертов, так как к тому времени она уже начала терять голос. Граф М.Д. Бутурлин в своих знаменитых записках писал:
«Артистическая звезда графини уже померкла, голос её, хотя ещё обширный, высказывался визгливостью и был не всегда верной интонации».
В другом месте граф высказался еще более жестко:
«Графиня опять визжала на сцене так, что на улице было слышно, прохожие пугались».
Ходили слухи, что однажды на «визг» графини во время салонного пения прибежал квартальный надзиратель, решивший, что в доме происходит беззаконие.
Пока артистическая звезда Луниной-Риччи клонилась к закату, ее муж, напротив, достиг в Петербурге своего подлинного рассвета. Правда, только в салонах, сцена ему не покорилась. Тот же Бутурлин рассказывал:
«Муж же её пел с большим вкусом и методом, но басовый голос его был глух и несилен, отчего нельзя было ему пускаться на сцену. Граф Риччи был превосходным комнатным певцом и особенно хорошо пел французские своего сочинения романсы».
В 1820 году Екатерина в первый раз забеременела. И надо же было такому случиться, что она едва не потеряла ребенка! Виноват в этом был ее дражайший папенька, отличавшийся невиданным сумасбродством.
Петру Михайловичу Лунину пришла в голову «умная» идея: испытать любовь беременной дочери к себе. Генерал распустил по Москве слух, что он скоропостижно умер.
Лунина в тот момент находилась в Париже и, узнав о «смерти» папеньки, упала в обморок. Далее — преждевременные роды, появление на свет мертвого ребенка и длительная тяжелая болезнь графини.
Граф Лунин, узнав, причиной какого несчастья он стал, пережил первый апоплексический удар.
В 1821 году Екатерина Лунина с супругом возвратились в Москву, где 21 апреля графиня благополучно родила дочь Александру. Увы, девочка вскоре скончалась, что стало вторым страшным ударом и по Екатерине, и по ее отцу. От второго удара Петр Михайлович уже не оправился: в начале 1822 года генерал-лейтенант Лунин скончался.
Сразу же выяснилось, что Петр Михайлович управлял финансами из рук вон плохо: поместья он оставил в расстроенном состоянии, наделал немало долгов. Все это обрушилось на его единственную дочь Екатерину.
Суровые испытания последних лет сказались и на физическом, и на психологическом состоянии Екатерины Петровны. Сенатор и мемуарист Александр Яковлевич Булгаков писал:
«Бедная Риччи больна, нервы расстроены, стала при мне смеяться, упала в обморок… Худа и бледна, как смерть».
Лишь в 1826 году Екатерина Петровна смогла оправиться от утрат. Певица снова начала петь, в ее доме на Никитском бульваре снова был открыт салон, который посещали многие известные люди, в том числе, Александр Сергеевич Пушкин. В своих письмах поэт называл певицу великолепной и необыкновенной.
Однажды на балу в пользу детей-сирот Лунина смогла насмешить Пушкина. Во время танца историк Александр Тургенев неловко уронил певицу, что было запечатлено Александром Сергеевичем в стихах:
На свадьбах и в Библейской зале
Среди веселий и забот,
Роняешь Лунину на бале,
Подъемлешь трепетных сирот.
22 августа 1826 года в Москве должна была состояться коронация Николая I. Государь, прибывший в Первопрестольную с супругой Александрой Федоровной, изъявил желание послушать пение Екатерины. Императорская чета была в восторге от исполнительского мастерства Луниной, и никакого «визга» в голосе певицы Николай и Александра Федоровна не заметили.
В 1828 году Екатерине Петровне довелось пережить очередную личную драму. Ее супруг, граф Миньято Риччи, был звездой салона княгини Зинаиды Волконской. В эту знатную даму Миньято и влюбился до беспамятства. Бросив супругу, граф уехал в Италию, куда вскоре прибыла и Волконская.
Екатерина не смогла забыть мужа. Она не устраивала скандалов, ничего не требовала, просто на протяжении многих лет ездила на виллу Миньято и Зинаиды в Риме. Ездила как гостья.
Годы шли. Здоровье Екатерины Петровны ухудшалось. Ухудшалось и финансовое положение семьи. Особняк на Никитском бульваре пришлось продать, а деньги ушли на раздачу долгов.
Певица жила со своей престарелой, больной матерью Авдотьей Семеновной на наемных квартирах, иногда жили у родственников Голицыных-Прозоровских и имении Троицкое-Раменское.
В 1843 году скончалась маменька Екатерины Петровны. Жизнь стала еще тяжелее, еще беднее. Единственной радостью певицы была 8-летняя девочка Елизавета. Потеряв во время родов двух дочерей, Екатерина Петровна всегда мечтала о ребенке, и взяла на воспитание внебрачную дочь своего двоюродного брата Павла Нащокина.
Лиза стала для певицы главным человеком в жизни, полностью заменила ей родную дочь. Став взрослой, Елизавета вышла замуж за инженера Федора Дмитриева, руководившего мануфактурной фабрикой купца Малютина в Раменском. У приемной дочери и ее супруга Екатерина Петровна и прожила вплоть до своей смерти в феврале 1886 года.
Бог был щедр к певице, внешность которой называли безобразной, а голос — божественным. До 100-летнего юбилея Екатерина Петровна Лунина-Риччи не дожила несколько месяцев.
