— Он в своем уме? – негодовала графиня Разумовская. – Я должна сидеть рядом с этой крепостной, как будто она мне ровня! Это скандал!
Энергично обмахивая себя веером, графиня, урожденная Шереметева, буквально излучала злость. Хорошенькие пальчики сжимали тонкие пластина веера так сильно, что они трещали, но обладательница дорого аксессуара этого даже не замечала.
Между тем граф Шереметев как ни в чем не бывало, прохаживался по театру со своей подопечной. Девушка была мила, пожалуй, через чур скромна.
Ее тонкую белую шею обвивало жемчужное ожерелье. Платье было шито по последней моде. Но по поведению девушки чувствовалось, она чужая на этом празднике жизни.
Родители не верили, что Паша надолго задержится на этом свете, уж больно слабенькая она была. Девочка родилась в деревне Березники Юхотской волости Ярославской губернии 31 июля 1768 года. Отец, Иван Степанович Ковалев был кузнецом у Шереметевых.
И еще не известно, в чем он был бОльшим мастером, по части кузнечного ремесла или по горячительным напиткам.
Все знали о пристрастии Шеремтевых к театральному искусству. И когда в один прекрасный день барыня Марфа Михайловна велела привести к ней голосистую Пашеньку, никто не удивился.
Девочку забрали в имение в Кусково, где она и стала обучаться искусству пения.
Тоненькая угловата крестьянка с большими глазами, как у испуганной лани пела, как ангел. Приезжавшие в имение именитые мастера пророчили девочке большое будущее.
Вскоре юное дарование выучилась игре на арфе, клавесине, знала французский и итальянский.
К тому времени из-за границы вернулся молодой граф Николай Петрович. Он получал европейское образование, страшно модное в те годы. В актерской труппе поползли разговоры – младший Шереметев слишком увлекся талантом Ковалевой, даже больше, чем она того на самом деле заслуживает.
Европейское образование не прошло даром для молодого графа.
За границей он усвоил почти революционную идею всеобщего равенства и относился к крепостным, как равноправным. Хотя, конечно, по факту понимал их зависимость от своей воли.
Тем временем слава о театре Шереметевых разлетается далеко за пределы губернии. В 1787 году сама императрица Екатерина II, сторонница идеи просвещения, решает приехать в Кусково. К этому времени старое здание театра полностью перестроили с учетом новых веяний.
На премьеру прибыл весь царский двор. Прасковья уже неделю не могла найти себе места от волнения. Она стояла за кулисами и подсматривала за собравшимися зрителями. Такого аншлага ей еще не приходилось видеть.
И вот, занавес поднимается. Маленькая угловатая крестьяночка трясется, как осиновый листок на ветру. От волнения она заламывает руки: «Только бы не потерять голос. Только бы не лишиться чувств».
Заиграла музыка, зал стих. Прасковья на секунду прикрыла глаза, и вот уже удивительной чистоты и силы голос захватил во власть всех присутствующих. Она пела, а по лицу императрицы текли слезы…
Говорят, после выступления крепостная стала обладательницей дорогого подарка – императрица пожаловала ей бриллиантовый перстень со своей руки. Уверяют, что именно с того дня она сменила фамилию Ковалеву на Жемчугову. Теперь ее звали не иначе, как «Жемчужиной кусковской сцены».
Через год после великой премьеры старый граф умирает, и наследником театра становится его сын Николай.
Смерть отца настолько потрясла барина, что он впал в пьянство. Только благодаря Прасковье он смог выбраться из охватившего его отчаяния.
Девушка не искала особого расположения барина. Хотя нашлись и те, кто усмотрел в ее действиях корысть. Поговаривали, Пашенька давно вздыхала по Николаю Петровичу, отчего и отказывала многочисленным женихам. Но свое место она знала – крепостная девка и первый жених России – скандал на весь мир.
Граф даже не пытался делать тайны из их отношений.
Он сразу же поселил Жемчугову в своем доме и стал жить с ней как с женой. Все холостяцкие привычки он тут же оставил в прошлом.
Параллельно Шереметев затевает строительство нового театра в имении своей матушки в Останкино. Через три года, в 1795 году он вместе со всем творческим составом переезжает туда.
На открытие театра прибыл сам император Павел I. Размах строительства его поразил. Талант Жемчуговой также не оставил равнодушным.
О том, что оперная дива живет в доме графа в статусе жены, и он всерьез желает обручиться с ней, знали многие. Стоит ли говорить, что идея породниться, хоть и с талантливой, но крепостной девушкой, не вызывала у восторга у родственников Шереметева.
Однажды граф осмелел на столько, что привез свою пассию на спектакль, в котором главную роль исполняла сама княгиня Долгорукова. Другие «актеры» были не менее знатными. Пашенька сидела в зрительном зале наряду с представителями высшего света.
Это был настоящий скандал. Общество пребывало в шоке. Особенно были оскорблены дамы – как граф посмел уравнять их с этой крепостной девкой!…
Правда, все толки и пересуды происходили исключительно за спиной графа и его протеже.
Вскоре все явственно осознали, что на этом граф не намерен останавливаться. Выбор Шереметева был серьезным и взвешенным, и мнение общественности для него играло меньше всего значения.
А вот Прасковья тяжело страдала из-за холодности светских львиц. Она понимала, что причиной всему – ее происхождение. Знала она и о том, что император никогда не позволит графу жениться на ней. А раз связь эта не может быть освещена церковью, значит, она греховна.
Она любила его, но готова была отпустить, если бы он этого попросил. Но Николай никогда ни словом, ни делом не позволил ей усомниться в его чувствах и отношении.
И, тем не менее, спектакли с ее участием неизменно собирали аншлаги. Все те, кто за спиной осуждали ее, аплодировали стоя, забрасывая ее цветами.
По понятным причинам, больше всех личному счастью Николая и Прасковьи противились родственники. Их весьма не впечатляла перспектива расстаться с огромным состоянием Шереметевых, которое могло отойти какой-то крепостной девке. Понимая это, граф практически перестал общаться родственниками. И снова Пашенька чувствовал в этом свою вину.
Желая доказать искренность своих намерений, 1 декабря 1798 года он дает ей волную.
Останкинский театр продолжает блистать, собирая полные залы. И вдруг все прекратилось в один день…
Павел I, который жутко любил устраивать личную жизнь своих подданных, не разделял страсть графа, которого знал с детства. Поддавшись паническим настроениям родственников, он решил по-своему повлиять на театрала.
Государь призвал Николая в столицу и назначил обергофмаршалом императорского двора. Теперь граф был обязан бОльшую часть времени проводить при дворе.
Шереметев решил внести коррективы в планы императора. По дороге в город на Неву он тайно венчается с любимой Пашенькой. Это происходит утром 6 ноября 1801 года. Хотя были и те, кто уверяли, что брак был не совсем тайным, государь все же скрепя сердце дал добро на него.
В общем, в столицу граф прибыл уже в сопровождении графини.
Семнадцать лет любви наконец завершились венчанием. Однако светский Петербург ничего не знал об изменении статуса Жемчуговой.
Казалось бы, теперь все тревоги и волнения должны оставить бывшую крепостную теперь она – законная жена. Не тут-то было. Графиня тосковала в большом дворце. Супруг много времени проводил в «зимнем», рядом с императором. А когда пытался «отлынить» от своих обязанностей, государь сам лично являлся к нему во дворец.
То ли из-за сырого климата столицы, то ли от тоски, но вскоре графиня стала часто болеть. С каждым годом болезнь становилась лишь сильнее, не отпуская женщину.
В 1802 году Прасковья забеременела.
Она с трудом носила ребенка, и врачи всерьез опасались за ее состояние. Понимая, что вскоре может лишиться супруги, граф заказывает ее портрет. Пишет его крепостной художник Иван Аргунов.
Рождение сына отняло у Параши последние силы. Мальчик, нареченный Дмитрием, появился на свет 3 февраля 1803 года, а через двадцать дней, 28 февраля, Прасковья Ивановна умерла.
Она так и не увидела сына. Врачи небезосновательно опасались, что мать может невольно заразить новорожденного. Прасковья тоже понимала это. Поэтому не упорствовала в своем желании.
Николай Петрович тяжело переживал потерю любимой женщины. Он пережил ее на шесть лет. Все эти годы он занимался воспитанием их общего сына.
Так сложилась судьба девушки, которая была рождена крепостной, а умерла графиней. Но добавило ли это ей счастья?
