Тихо и скромно ушёл классик советского и французского кино Отар Иоселиани. Ему было 89 лет. Прожив уйму лет во Франции, Отар всё равно оставался русским в душе, и снимал своё ни на кого не похожее кино. Несмотря на эмиграцию, он не отделял себя от России, и говорил: «Я с ответственностью отношусь к этой стране, она моя».
В Советском Союзе он снял три полнометражные картины за 20 лет — «Листопад», «Жил певчий дрозд», «Пастораль». Но и этого хватило, чтобы его имя встало в один ряд с выдающимися советскими кинорежиссёрами, и чтобы они обеспечили Мастеру бессмертие.
Отар Иоселиани родился в 1934 году в тогдашнем Тифлисе в интеллигентной семье. Мама в своё время окончила пансионат благородных девиц, отец был царским офицером, а после инженером.
Когда отца посадили, Отар рос под призором многочисленной родни в которой в основном были люди старшего поколения. Ему посчастливилось застать поколение прошлого века, впитать старинные традиции.
Путь к кинематографу у Отара был долгим. Он прекрасно рисовал и собирался стать живописцем. Но потом в его жизнь ворвалась музыка, и он учился в музыкальном училище и окончил композиторские курсы при тбилисской консерватории.
А потом он поехал в Москву и стал студентом механико-математического факультета МГУ. О чём совсем не сожалел. Он признавался, что математика научила его стройно мыслить, что в искусстве тоже нужно.
Но диплом математика он так и не получил, покинув МГУ на старших курсах перешёл учиться во ВГИК на курс Александра Довженко. Учась на третьем курсе ВГИКа он снял первую студенческую работу по А. Грину «Акварель».
Уже в этой работе проявилась самобытность молодого автора, где он тонко раскрыл в духе притчи проблему человека стоящего перед лицом искусства. Потом Отар снял «Балладу о цветке», и свой дипломный фильм «Апрель».
«Апрель» положили на полку, сочтя работой слишком заумной. Хотя основная мысль фильма была проста — как жажда приобретательства убивает в людях хрупкие и нежные чувства, способность радоваться, грустить, то есть, иначе говоря, способность жить.
Тяжело пробивали дорогу к зрителям и три последующие советские картины автора. Хотя все три фильма «Листопад», «Жил певчий дрозд», «Пастораль» были отмечены международными призами, их фактически не показывали на родине. Разве что по маленьким кинотеатрам шли показы его картин, и на всяких закрытых показах.
«Я начинаю картину с того, что осторожно думаю, о чем она может быть. Никакая идея не приходит в голову, и я мучаюсь. И вот рядом со мной вдруг происходит какой-то разговор, или я узнаю о происшествии, которое дает возможность обобщить всё до уровня притчи», — именно так говорил режиссёр о своём стиле.
И действительно его советские фильмы были настоящими притчами, почти симфониями, оркестрованные каждая по-своему.
Творчество не расходилось у Иоселиани с самой жизнью, и бытие – с продолжением его таланта и его творчества. Его фильмы были продолжением того, что он думал о жизни в самых обыденных ситуациях.
В «Листопаде» режиссер удивительно точно почувствовал почти неуловимую связь между временами года и состоянием души своего героя.
Скрытое лукавство Иоселиани, не избегающего возможности с доброй иронией подчеркнуть некоторое «донкихотство» Нико, который борется за правильную организацию работы на винодельческом заводе (поистине как Дон Кихот с ветряными мельницами), проявляется еще и в том, что режиссер окольцовывает заурядную историю явно внесюжетными прологом и эпилогом.
Любимый фильм нашей интеллигенции «Жил певчий дрозд», трагедия с улыбкой на устах, всех просто потряс. Это фильм-притча о том что мы оставляем после себя в творчестве, в своих делах. Главный герой течёт в своей симфонической бытийности, так и не бросив якорь нигде. Как результат всё что он полезного сделал в жизни — это вбитый гвоздь в каморке у часовщика.
При этом сам Иоселиани не прятал голову под крыло. Когда надо было, он сам кидался на амбразуру. Для того чтобы снять документальный фильм «Чугун» режиссёр устроился горновым в доменный цех металлургического завода, не открывая своей настоящей профессии. Режиссёр показал в фильме один день изнурительной работы рабочих-доменщиков.
«Пастораль» стал последним советским фильм Отара Иоселиани. С формальной точки зрения. Ведь, по существу, все его картины не советские, не французские и даже не грузинские. В «Пасторали» нет типичной для грузинских притч комедийности, но нет и трагизма.
Мир Иоселиани математически уравновешен, что не мешает ему оставаться поэтичным. И в этом секрет мастера. Он с меланхоличной иронией наблюдает за мутациями человеческой природы, которая все меньше находится в ладу с самой собой.
Дальше было пять лет тишины. Отар Давидович ничего не снял за этот период, зато много преподавал на Высших сценарных курсах, и читал курс лекций «Мастерство кинорежиссёра». А потом был тихий отъезд во Францию в 1981 году.
И что особенно приятно было после узнать, что режиссёр не растворился в капиталистической действительности, не потерялся в новой для себя жизни, а верно нашёл путь к кино, и продолжил снимать добротные кинокартины.
Уже первый заграничный фильм Иоселиани «Фавориты Луны», в 1984 году был удостоен награды на Венецианском фестивале. Фильм мастерски передаёт атмосферу парижской жизни. Казалось, что автор сто лет живёт в этом городе и знает все его маленькие тайны.
Парижане и французы были искренне удивлены этой работой эмигранта. Нужно было многократно исходить Париж вдоль и поперёк, полюбить его, для того чтобы создать такой фильм.
Наряду с одушевлёнными персонажами (людьми) равное, или даже большее, значение в фильме получают неодушевлённые — севрский фарфоровый сервиз 18-го века и портрет молодой девушки кисти художника века 19-го — именно вокруг них и строится основное действие фильма.
Жители квартала — торговец оружием, полицейский, инженер, их жёны; школьный учитель, террорист, клошары, воры, проститутки — все связаны между собой многообразными бытовыми, криминальными, сексуальными отношениями. Однако, эти связи разрываются так же неуклонно, как постепенно разрушаются, уменьшаются в размерах сервиз и картина.
После такого успеха Франция приняла Отара Иоселиани в свои свояси. Режиссёр получил возможность много снимать, что он благополучно и делал, выдавая на гора каждые 3 года по новому фильму. Каждый фильм Иоселиани получал должную порцию оваций зрителей и привлекал к себе пристальное внимание критики.
Не потерявший себя эмигрант достиг во Франции всего исключительно силой своего таланта. Он органично, без притворства снимал французское кино, в которое было вкраплено много русского и грузинского. Его фильмы «Охота на бабочек», «И стал свет», «Истина в вине», «Утро понедельника» только укрепили Иоселиани как гранда европейского кино.
В фильме «Разбойники. Глава VII», снятом в 1996 году О. Иоселиани свободно путешествует по прошлому и настоящему Грузии, его отношение к действительности принимает уже трагифарсовые черты.
В этой седьмой по счету работе режиссера в игровом кино (что как-то объясняет ее подзаголовок) наследник старинного рода, а ныне опустившийся бомж-пьяница, живущий сначала в Грузии, потом перебравшийся во Францию, вполне представим в качестве все и вся утратившего Нико из «Листопада», только в 1990-е годы. Круг замыкается.
После снятого в 2006 году французско-российского фильма «Сады осенью» Отару Иоселиани вручили Орден Почётного легиона Франции.
В 2010-е годы Отар Иоселиани вернулся в Грузию. Он отметился ещё парой интересных киноработ: «Шантрапа» и «Зимняя песня», а также снял документальный фильм «Грузия одна». Уже само название «Грузия одна» подталкивает нас к образу чистой жертвы, Грузии в окружении дикарей и насильников. Скорей от этого фильма Грузии было больше вреда чем пользы.
Конечно последним фильмом режиссёр подорвал свои отношения с Россией. Но старая любовь к Иоселиани у многих русских всё равно осталась. Его уход многие россияне восприняли с болью в сердце. Лучший «певчий дрозд» мирового кинематографа улетел. Сколько доброты и красоты он привнес в культуру своим кинематографом.
