“Давай сюда деньги!” — прорычал незнакомый мужик, помахивая ножом перед лицом Елены Ростропович. “Заткнись, а то зарежу!” — продолжал шипеть он, вымогая у Елены деньги.
Юная дочка композитора в тот день уже готовилась попрощаться с жизнью. Она отдала нападавшему рубль и импортные очки. А потом, белая как мел, влетела домой.
Галина Вишневская, ее мать, не стала звонить в милицию. Стоило позвонить, и их бы уже не выпустили из страны. Бежать нужно было быстро. Их связь с Солженицыным им прощать не собирались. Семейство Ростропович чудом выбралось из Советского Союза. А ведь когда-то они и не помышляли о переезде за рубеж.
*
Мама с чемоданчиком
Мама и папа Елены Ростропович познакомились в Праге. На второй день знакомства Галина Вишневская озвучила новому ухажеру информацию о том, что обожает соленые огурцы. Тем же вечером в номере в платяном шкафу она обнаружила целую вазу с солеными огурцами.
Свадьба Галины и Мстислава могла не состояться, если бы он заранее сообщил о ней своей матери. Властная женщина отгоняла от него всех невест. Поэтому Галя и Мстислав сначала поженились, а потом уже признались в содеянном родственникам.
Свою жену композитор привел домой ближе к вечеру. Галина скромно топталась в коридоре с чемоданчиком в руках, пока Мстислав спешно объяснял маме и сестре, кто она такая. Потом Ростропович убежал в магазин за шампанским. Женщины остались в квартире одни.
Не выдержав немого напряжения, Галина села на чемодан и заплакала. Заплакала и мама композитора, и его сестра. Когда Мстислав вернулся домой, то увидел, что у его “троицы” слезы лились ручьем. “Вот и славно…” — подумал тогда музыкант. Его женщины познакомились, а потом потихоньку притерлись друг к другу.
Оперная певица и композитор не оставляли работу несмотря на рождение двух дочерей. Ольга (старшая) была запланированной, а вот Елена стала неожиданностью. Но прерывать беременность Галина не стала. Да и Мстислав ждал мальчика с огромным энтузиазмом.
Вот только вместо мальца родилась вполне себе розовощекая барышня. Зря Мстислав давал сто рублей техничке в роддоме, чтобы она ему первому сообщила пол ребенка. Ее сообщение его не обрадовало, но композитор быстро смирился.
В итоге и Елену композитор полюбил также сильно, как мог полюбить потенциального сына. Кстати, девочку сначала хотели назвать Катериной, но Мстислав написал Галине записку в роддом, где просил сжалиться над ним. Композитор плохо выговаривал букву “р”. Вместе молодые родители остановились на имени Елена.
Мать — примадонна Большого театра, отец — легендарный музыкант. При таком раскладе Ольга и Елена должны были редко видеть родителей. Но все сложилось иначе.
Мама спокойно ежедневно ходила на работу в театр и возвращалась вечером домой, чтобы приготовить ужин. Мстислав хоть и ездил на гастроли, но старался делать это изредка, чтобы бывать дома с детьми и женой.
Но эта семья никогда не ужинала вместе. Родители хоть и приходили домой по вечерам, но в этот момент их дети уже спали. Каждый из них ел в одиночку. Именно поэтому, создав собственную семью, Елена поставила условие: трапезничать строго вместе.
Мама Галина больше баловала девочек, при надобности прикрывала их перед строгим отцом. Но физическое наказание детей в семье Елены не практиковалось.
Правда, когда Елене было 14 лет, она загулялась допоздна с друзьями и вернулась на дачу к родителям затемно. Дома никто не спал. За столом в доме Елену дожидались отец, мать и Римма Казимировна, которая была другом семьи и по совместительству домработницей Ростроповичей. Начались стандартные вопросы: “Где была? Почему так поздно?”.
Елена оправдывалась, а ее мать, успевшая за эту ночь мысленно несколько раз похоронить дочь, подскочила к ней с ножницами и отрезала длинную косу Елены. Обиделась девушка на родителей тогда жутко. Два месяца ходила в платке и с родственниками не разговаривала. Но потом простила мать, так как поняла то, какого страха родители натерпелись в ту ночь из-за нее.
Когда Ольга и ее младшая сестра подросли, отец подобно его матери стал отгонять от них женихов. Даже колючий боярышник вдоль дачной изгороди высадил, чтобы потенциальные женихи не смогли ночью перелезть через забор и проникнуть к его девочкам через окно.
В другой раз Ростропович сильно вышел из себя, когда Галина из заграничной командировки привезла дочкам первые в их жизни джинсы. Мама в тот день была на работе. А сестры надели джинсы и щеголяли в них по дому. Когда отец вернулся домой, он очень расстроился, увидев дочерей в джинсах.
Приказал их снять и надеть платья, а сами джинсы сжег прямо на веранде. Ольга и Елена глотали слезы, глядя как горят их обновки. Пол на веранде тоже был испорчен. Но против отцовской воли никто идти не решился.
Елена в молодости никогда не красилась, а ее сестра Ольга иногда пользовалась помадой. Эту помаду отец регулярно размазывал ей по лицу. В семье композитора были одни женщины. Среди них он был “глава” и “царь”.
В его отсутствие домочадцев в “ежовых рукавицах” держала домработница Римма. Именно она выполняла большую часть работы по дому. Занималась воспитанием Оли и Лены. Римма могла гаркнуть так, что мало бы не показалось.
Поскольку родители девочек были тесно связаны с музыкой, их с раннего детства обучали игре на фортепиано. Девчонкам хотелось погонять мяч с друзьями во дворе, но мама заставляла разучивать гаммы. Отец же, если и занимался с девочками, то скорее орал на них, чем учил музыке. Он терпеть не мог, когда кто-то за роялем или фортепиано допускал ошибки.
Но были в их семье и хорошие воспоминания: прогулки в саду, поездки к озеру, подмена дневников, чтобы родители не ругали за двойки. Мстислав Ростропович в свободное время любил мастерить что-нибудь своими руками. Дрель в его семье вообще считалась “священным” предметом. Семейство Ростроповичей жило вполне счастливо до тех пор, пока в их гостевом домике на даче не поселились Солженицын с женой.
Медленная опала
“Сумасшедший. Чокнутый какой-то!” — думала Елена, глядя на то, как Солженицын разгуливает у них в палисаднике и что-то бормочет себе под нос. Намного позже она узнала, что этот чудаковатый мужчина был опальным писателем.
Когда над Солженицыным сгустились тучи, папа Елены приютил его у себя, поселил в гостевом домике. На даче Ростроповичей у Александра Исаевича родился сын. Елена все время рвалась к малышу, хотела его покачать, погулять с коляской, но ей не разрешали.
В итоге, когда Солженицын все же попал в руки властей за свою политическую позицию, Ростроповичам пришлось не слишком сладко. Их телефон прослушивали. Соседи и коллеги, что раньше здоровались с ними с приветливой улыбкой, теперь шарахались от этой семьи. Досталось даже детям. С Ольгой и Еленой прекратили общение почти все их друзья.
В городе Ростроповичи проживали в Доме композиторов. Однажды даже лифтерша пошла на подлость по отношению к ним. Она легко пропустила вслед за Еленой к лифту незнакомого мужика, хотя до этого момента как Цербер кидалась на всех незнакомцев, допрашивая, куда они идут и к кому.
Вот как о том эпизоде вспоминала сама Елена:
Однажды после прогулки возвращаюсь в наш Дом композиторов. Здороваюсь с лифтершей, захожу в лифт, а за мной — незнакомый мужчина.
Тетя Люба по чему-то его не останавливает. (Надо сказать, что наша лифтерша всех знала в лицо, чужих никого не впускала.) В лифте нажимаю на кнопку своего этажа.
Стою спиной к мужику и вдруг чувствую, как у меня поднимается юбка. Оборачиваюсь, а у него в руке нож. «Заткнись. — шипит он. — А то зарежу!» Я перепуталась на смерть.
Сердце так стучало, что казалось, сейчас выскочит из груди. «Давай сюда деньги!» — говорит мужик и машет у моего лица ножом. Я начинаю трясущимися руками искать в сумке деньги. Нашла рубль, протягиваю.
А у меня с собой были очки из Югославии, очень модные, зеленые, из пластика. Этот гад и на них позарился: «Давай сюда!» — «Недам!» — «Жизнь надоела?» Ну раз такое дето, пришлось очки отдать…
Лифт остановился на восьмом этаже. Я рванула вниз по лестнице, влетаю в квартиру, кричу: «Мама. мама!», а сама вся белая от страха. Мама тут же лифтерше звонит.
Тетя Люба клянется: «Ничего не знаю, ничего не видела. Звоните в милицию».
Мама повесила трубку и говорит: «Минуточку… Ни в какую милицию мы звонить не будем. Все! Забыли эту историю». Я оторопела: «Как? Почему?»
Мама же сразу догадалась: «Это все подстроено. Они хотят, чтобы мы вы звали милицию. Откроют дето, и нас уже не выпустят».
Когда Галине и Мстиславу полностью перекрыли “творческий кислород” на Родине, композитор оформил себе зарубежные гастроли на два года. Ему намекнули, что возвращаться домой не стоит. Вслед за ним за границу отбыли Галина и дети. Обошлось без арестов и допросов. Еще легко отделались за дружбу с Солженицыным.
Тоска по Родине
Во Франции Елене с родителями пришлось сначала жить в дешевых отелях, потом удалось снять квартиру. За границей ей совершенно не нравилось, все время тянуло домой. С собой в поездку Ростроповичи почти не взяли каких-либо памятных вещей.
Надеялись, что пройдет время и им удастся вернуться. Но возвращение на Родину состоялось только через много лет. А там их родственник, оставшийся следить за квартирой, продал или выкинул большую часть их вещей.
За рубежом Оля и Елена были вынуждены ходить в католическую школу. Потом был католический пансионат, где сестер развели по разным классам, и они почти год лишь изредка видели друг друга.
В Европе Ростропович зарабатывал хорошие деньги. Семье удалось накопить на переезд в Штаты. Жить в Америке для Елены было гораздо веселее. Она и Ольга сняли квартиру, в которой им все пришлось делать самостоятельно. Ведь домработницы Риммы рядом не было.
О том, что Ростроповичей лишили советского гражданства, они узнали из новостей во Франции. Ольге и Елене паспорта оставили, но воспользоваться ими молодые девушки не рискнули бы. Вдруг на Родине арестуют!
После школы Лена окончила музыкальный колледж в Нью-Йорке и стала гастролировать с отцом. Это очень сблизило ее с родителем, хотя за ошибки на репетициях Мстислав ругал дочь сильнее, чем других своих помощников.
Со временем Елена стала для отца кем-то вроде продюсера. Она договаривалась, чтобы его размещали в хороших гостиницах, требовала деньги за концерты, если их “забывали” заплатить. Потом Елена стала личным секретарем Мстислава. И даже ее свадьба, а также свадьба ее сестры, были организованы так, чтобы не нарушать гастрольный график Ростроповича.
Галина и Мстислав вместе дожили до золотой свадьбы. Успев побыть дедушкой, Ростропович скончался в 2007 году. Галины не стало в 2012 году. В наши дни Ольга возглавляет фонд имени ее отца, созданный, чтобы помогать молодым музыкантам, а Елена руководит медицинским фондом.
