Входить в эту комнату никому не разрешалось. Даже император не смел потревожить жену во время её регулярных занятий. Говоря по правде, Маттиашу не нравилось увлечение его молодой супруги, и он не раз говорил ей об этом.
Всё дело в том, что Анна Тирольская сурово относилась к своим проступкам. И всякий раз при этом доставала проверенную старую плётку.
Анне Гонзага было пятнадцать лет, когда отец нашел ей жениха – родного дядю, Фердинанда. Празднуя помолвку 1 января 1582 года, число «15» решили обыграть несколько раз: помиловали ровно полтора десятка заключённых, щедро одарили пятнадцать нищих, и подарили разнообразную утварь пятнадцати церквям.
Благочестивая, с безупречной репутацией, Анна Гонзага вела жизнь не графини Тироля, а монахини. Вставала чуть свет и долго молилась – за своего мужа и трёх болезненных крошек-дочерей. Старшая умерла в тот год, когда на свет появилась вторая.
Поэтому Анна пообещала, что новорождённую девочку отдаст служить Богу. Едва Мария встала на ножки, как её отвезли в обитель сервиток. У графини оставалась младшая девочка, тоже Анна. И она стала для молодой женщины светом в окошке.
У малышки было всё, о чём можно было только пожелать: роскошные бархатные и парчовые платья, жемчужные украшения, золотые кольца.
У её ног крутились две маленькие белые болонки, которых девочка обожала. За ней неотступно следовали четыре прислужницы, готовые по малейшему зову Анны-младшей выполнить любую её прихоть. Всякий позавидовал бы положению этой юной знатной особы…
Но завидовать было нечему. Мать была настолько поглощена служением церкви, что редко проявляла нежность к Анне. Да, она заботилась о ней – даже составила особую поваренную книгу, чтобы готовили только то, что полезно для Анны.
Да, на одиннадцатый день рождения Анна получила клавикорды – музыкальный инструмент, который стоил целое состояние… Однако материнская любовь проявлялась лишь в таких вещах. Никогда графиня не пела девочке колыбельных песен. Не читала ей книг и всегда держалась отстранённо.
— Ты должна думать о том, чтобы каждый твой день помогал тебе становиться лучше! – С жаром говорила мать, и глаза её горели безумным огнем.
И вот графиня придумала, как изгонять из дочери пагубные мысли – с помощью плётки. Ей казалось, что подрастающая девочка стала слишком мечтательной, слишком засматривалась на молодых кавалеров.
— Такие помыслы нужно гнать прочь! – Убежденно кивала правительница Тироля, с ног до головы в чёрном. Она не снимала траур с тех пор, как в 1595 году скончался её супруг.
Прислуга жалела свою маленькую госпожу. Камеристкам казалось, что мать… перебарщивает в своей строгости. Анна росла славной девчушкой, не была склонна ни к озорству, ни к бунтарству. Послушная, как комнатная собачка. Мягкая, как воск.
И всё равно мать находила, за что сердиться на неё. Поводом могло стать недостаточное усердие во время молитвы. Или неосторожно оброненное слово. Или… да любой взгляд, который она посчитала не слишком подобающим!
И вот тогда снова прибегали к этому методу. К порке. Анна так привыкла, что мать наказывает её, что уже без всяких сопротивлений доставала требуемый предмет и ждала, когда всё это закончится.
Девушка из такой знатной семьи могла рассчитывать на самую блестящую партию. Сначала к ней посватался польский король, но император, родственник Анны, отклонил это предложение. Потом и сам император сделал предложение… Впрочем, Рудольф II был известен тем, что не раз доходил до помолвки, а вот до алтаря так и не добирался.
Наконец, было принято решение выдать Анну замуж за Маттиаша. Короля Венгрии и Чехии, претендента на императорскую корону. Разница в двадцать восемь лет не казалась помехой. Главнее был статус жениха. И вот 4 декабря 1611 года «молодых» обвенчали в Вене, в присутствии огромного числа гостей. Они приходились друг другу двоюродными братом и сестрой…
На следующий год Маттиаш стал императором, а Анна – императрицей. Супруг был вполне доволен своей женой, хотя она всё ещё не могла понести. Единственное, что смущало императора – это привычка Анны любую совершенную вольность исправлять с помощью… плётки.
Тот самый предмет из её детства поселился в императорском дворце. Только теперь Анна уже сама принимала решение, когда это уместно. Посчитала, что раздала мало милостыни? Виновата. Наступил новый месяц, а она снова не в положении? Опять её вина.
Даже за слишком роскошное платье, в котором она выходила на торжественный прием, Анна наказывала саму себя. Порка для императрицы стала обычным делом.
— Прошу вас, — умолял Маттиаш, — вы зря так изводите себя! Я нахожу, что вы наполнили мою жизнь радостью, я благодарен вам за каждый день, который провожу рядом с вами! Не нужно всего этого!
Но Анна только улыбалась в ответ. Она не сумела переломить привычек, которые ей так основательно внушила в детстве фанатичная мать.
Пробежали два года, и вот – о радость! – платья стали едва сходиться на талии Анны. Император уже предвкушал появление наследника, как лекари закачали головами: рано! «Всему виной аппетит императрицы», — печально говорили они.
Эта странная пара прожила вместе вплоть до самой смерти Анны в декабре 1618 года. Молодая женщина никогда не отличалась крепким здоровьем, и угасла, проболев несколько месяцев перед этим. Маттиаш не смог справиться с утратой (он очень любил свою странную жену!) и последовал за супругой три месяца спустя.
Маттиаш и Анна до сих пор покоятся вместе. Детей, как мы знаем, у них не было.
А мать Анны? Ещё до смерти дочери вдовствующая графиня Тирольская ушла в монастырь, где и скончалась в 1621-м году. В обители её уважали и бесконечно благодарили за щедрые подношения. Воистину, с Богом и теми, кто ему служил эта женщина была куда ласковее, чем с собственными детьми.
