Ему было двадцать пять. Он был невысок, но физически очень силен и вынослив. Обладая отменным здоровьем и фигурой атлета, парень никогда не болел и сам пробивал себе дорогу в жизни. Будучи самым старшим из пяти детей Джесси Итона Гейджа и Ханны Суэтленд из штата Нью-Гемпшир, Финеас Гейдж рано начал работать.
Пока его ровесники осваивали Дикий Запад, мыли золото в районе рек Клондайк и Юкон, грабили банки и поезда, участвовали в стычках с индейцами, стреляли без предупреждения и спали с револьвером под подушкой, Финеас Гейдж зарабатывал на жизнь честным трудом.
В Америке начался бум строительства железных дорог, куда потянулись тысячи молодых американцев, к ним присоединился и Гейдж. В июле 1848 года Финеас начал работать на строительстве железной дороги через реку Гудзон недалеко от города Кортленд, Нью-Йорк.
Его энергичность, деловые качества, располагающая внешность и трудолюбие сделали свое дело: присмотревшись к Гейджу, руководство назначило его старшим бригадиром. Вскоре он уже слыл лучшим бригадиром в округе.
13 сентября 1848 года, Во второй половине дня, около 16:30, во время работ по прокладке тоннеля произошел несчастный случай. Гейдж руководил бригадой взрывников, расчищавших место от скальных пород для прокладки рельсов.
Но что-то пошло не так — произошла преждевременная детонация и раздался взрыв. Под воздействием ударной волны метровый трамбовочный стержень диаметром 3,2 см пробил насквозь голову Гейджа, войдя в череп под левой верхней челюстью и выйдя на границе лобной и теменной костей также с левой стороны. Штырь прошел навылет и приземлился в двадцати пяти метрах от распростертого тела.
Рабочие кинулись к начальнику, полагая, что он мертв. Каково же было их удивление, когда Финеас самостоятельно встал и заговорил. Оказалось, что парня можно попытаться спасти. Кто-то закричал:
— Подгоните повозку! Быстрее. К доктору!
В повозку, запряженную волами, Гейдж сел сам. Говорили, что находясь в пути, он даже оставил запись в табеле — произвел подсчет рабочего времени и заработной платы своей бригады. Преодолев расстояние чуть больше километра, сопровождавшие парня коллеги остановились у гостиницы «Кавендиш инн», где проживал Финеас и позвали доктора Эдварда Х. Уильямса.
Увидев раненого, сидевшего на скамейке перед отелем, доктор попытался сохранить профессиональное спокойствие и самообладание, но это ему плохо удавалось. Гейдж, видя растерянность врача, попытался отшучиваться:
— Прошу прощения за неожиданный вызов. Доктор, у вас и без меня достаточно дел.
Парня уложили в постель. То, что пациент с такой травмой выжил и находился в ясном сознании, произвело на врача огромное впечатление. На помощь молодому коллеге спешил доктор Джон Харлоу.
Взяв себя в руки и призвав на помощь Господа, доктор Харлоу действовал четко и последовательно — очистил раны, промыл, остановил кровотечение и наложил бинты на голову и обожженные руки. Доктор сделал все от него зависящее и теперь вся надежда была на то, что молодой организм справится с инфекцией. Надо отдать должное мужеству пациента — он стоически перенес все процедуры. На дворе стоял XIX век — не было ни антибиотиков, ни обезболивающих, ни даже рентгена.
Джон Харлоу продолжал наблюдать Гейджа и в дальнейшем. Считается, что молодой человек потерял 11% белого вещества мозга и 4% коры, к тому же он лишился зрения на левый глаз и у него развилось опущение левого верхнего века. Выздоровление было трудным. То находясь в сознании, то проваливаясь в кому, Финеас боролся за жизнь. Течение болезни осложнилось воспалительным процессом.
Состояние больного казалось безнадежным — он находился между жизнью и смертью. Родственники и друзья Гейджа уже приготовили гроб и просили доктора оставить пациента в покое и не продлевать его страдания. Огромное жизнелюбие, недюжинное здоровье Гейджа и упорство доктора Харлоу, боровшегося за жизнь пациента, позволили парню остаться в живых. В своем отчете Харлоу скромно написал: «Я перевязывал его, а Бог исцелил его».
Через два месяца Гейдж начал вставать и вскоре отправился домой на поезде. Исхудавший, слабый, тем не менее он мог передвигаться самостоятельно. К концу декабря 1848 года молодой человек уже ездил верхом, восстанавливаясь как умственно, так и физически. Случаем заинтересовались журналисты.
После травмы Гейдж сохранил двигательные и речевые навыки, слух и вполне ясный ум. Сестра и мать сообщали журналистам, что хотя Гейдж и страдал от нарушения памяти, но не настолько, чтобы это мог заметить кто-то посторонний.
К февралю 1849 года Финеас работал на родительской ферме — ухаживал за животными, помогал родственникам с сезонными полевыми работами. Маленьким племянникам он рассказывал выдуманные приключенческие истории и небылицы, якобы произошедшие с ним.
В апреле этого же года доктор Харлоу констатировал: «Его физическое здоровье хорошее, и я склонен сказать, что он выздоровел. Голова не болит, но Гейдж говорит, что испытывает странное чувство, которое он не в состоянии описать».
Тем временем, в ноябре 1849 года профессор хирургии в Гарвардской медицинской школе Генри Джейкоб Бигелоу представил беспрецедентный случай Гейджа и продемонстрировал пациента собранию Бостонского общества усовершенствования врачей.
Да, физически восстановление Гейджа было практически полным, но… Личность молодого человека изменилась. Он попытался вернуться на свое рабочее место и приступил к работе на железной дороге. Из когда-то доброго и скромного парня Гейдж превратился в агрессивного скандалиста, драчуна и сквернослова с полным отсутствием амбиций. «Это уже не Гейж», — говорили его друзья.
По мнению доктора Харлоу, Гейдж был словно «дитя в своих интеллектуальных способностях и проявлениях, но обладал животными страстями сильного мужчины». Придумывая планы на будущее, Финеас немедленно забрасывал их ради новых, более привлекательных, и принимал спонтанные решения.
В различных источниках написано, что вспыльчивого, импульсивного и абсолютно безответственного работника уволили. Упорно трудиться и долго оставаться на одном месте теперь казалось невыносимым для Гейджа. Одно время он путешествовал по Америке, выступая перед публикой в качестве «живого экспоната», но это ему быстро наскучило.
Финеас Гейдж неожиданно уехал в Чили, где стал водителем дилижанса. Там его психическое состояние значительно улучшилось. Маршрут между Вальпараиса и Сантьяго был небезопасным, горным и труднопроходимым. От Гейджа требовались определенная ловкость, пунктуальность бесстрашие и сноровка.
Он также собирал плату за проезд, размещал багаж пассажиров и ухаживал за лошадьми. Вряд ли с импульсивным и неконтролируемым поведением он мог бы выполнять эти задачи в течение семи лет.
Через несколько лет Гейдж вернулся к матери и сестре Фиби из-за проблем со здоровьем. У него начались эпилептические припадки, частота которых со временем увеличивалась.
Теперь он подрабатывал на фермах наемным рабочим. Но вскоре и эта работа стала даваться ему с трудом. В 1860 году 36-летний Финеас Гейдж умер от эпилептического статуса, прожив одиннадцать с половиной лет после несчастного случая.
Все это стало известно благодаря Джону Харлоу. Доктор потерял пациента из вида, но в 1866 году наладил связь с его матерью. Мать согласилась ради науки отдать череп сына врачу, когда-то спасшему Гейджа, для изучения.
В 40-х годах ХIХ века появилась френология — как оказалась позже, псевдонаука. Создателем френологии является австрийский врач и анатом Франц Йозеф Галль. Его последователи считали, что мозг делится на двадцать семь областей, каждая из которых отвечает за одну функцию или свойство: например, за слух, счет, эмпатию, любовь к жизни, самоуважение или надежду.
Чем активнее часть мозга, тем она больше — по мнению френологов, размер можно было определить, обследуя внешнюю часть черепа рулеткой или штангенциркулем. Шерлок Холмс, герой произведений Артура Конан Дойла, был сторонником френологии.
Он разделял убеждение френологов в том, что чем больше объем черепа человека, тем больше размер его мозга и тем выше его умственные способности. Это положение френологии было опровергнуто после того, как в результате исследования мозга выдающихся ученых (в частности, Альберта Энштейна) было установлено, что их мозг не отличался большими размерами.
Оппоненты френологов утверждали, что мозг работает как единое целое: это подтверждается тем, что Гейдж повредил левую лобную долю мозга, но, тем не менее, полностью восстановился.
В 60-х годах французский хирург Поль Брока открыл «центр речи», и ученые убедились, что некоторые области мозга действительно связаны с определенными функциями.
Благодаря непреднамеренной лоботомии и повреждению префронтальной коры Гейджа ученые задумались о важности этой части мозга в личности человека.
Р. S. Многие описывали Гейджа как бродячего грязного социопата, но это не так. На фотографиях, дошедших до нас — красивый, несмотря на увечье, мужчина, мужественный, ухоженный и хорошо одетый.
