Она все выдумала – свою внешность, отца испанца и мать русскую графиню, таинственно намекала, что ей нужно рассказать миру свою тайну, и тогда она сможет уйти в монастырь и замолчит навсегда. Ей всего восемнадцать лет, у нее черные волосы и бледная кожа, она очаровательна… И имя, волшебное, экзотическое имя Черубина де Габриак.
В 1909 году в редакцию журнала «Аполлон» стали приходить конверты со стихами. Без подписи, только загадочное «Ч». Бумага была дорогой, пахла духами, а стихи были чарующе прекрасными. Их тут же напечатали, а сотрудники журнала стали охотиться за загадочной поэтессой.
Однажды редактору «Аполлона» Сергею Маковскому позвонила по телефону девушка, она призналась, что это ее стихи, что ее зовут Черубина де Габриак и она будет продолжать присылать свои творения, но сама ни с кем встречаться не станет. Она католичка, живет очень уединенно и тихо, она очень богата.
Заинтригованы были многое, в нее заочно влюбились все поэты «Аполлона», а Николай Гумилев клялся разыскать ее, Константин Сомов мечтал написать портрет Черубины, а Максимилиан Волошин восторгался стихами.
Кто-то подозревал, что Черубину выдумал Маковский, другие утверждали, что это Волошин пишет стихи и держит интригу. Но никто и не предполагал, что таинственная незнакомка с чарующим именем – выдумка скромной выпускницы Императорского женского педагогического института, Елизаветы Ивановны Дмитриевой.
Как далека была внешность простенькой Дмитриевой от волшебного образа, сотканного из рифм и духов: невысокого роста, с пухлыми щечками, да еще и хромая… Нет, она была по-своему мила, эта молодая преподавательница французской литературы и средневековой истории, по-своему талантлива.
В нее был влюблен Николай Гумилев и даже делал ей предложение летом, когда они гостили в Коктебеле у Максимилиана Волошина. Тогда Елизавета отказала поэту. Она сказала ему, что у нее уже есть жених, Всеволод Васильев, он сейчас в армии, поэтому видятся они не часто, поэтому она никак не может стать его невестой.
«Много раз просил меня Н. С. выйти за него замуж, никогда не соглашалась я на это; — в это время я была невестой другого, была связана жалостью к большой, непонятной мне любви. … Он знал, что я не его невеста. Ревновал. Ломал мне пальцы, а потом плакал и целовал край платья», — вспоминала Елизавета в своей «Исповеди».
Тогда же в Коктебеле Волошин сказал молодой женщине, они все называли ее Лилей: «Чтобы стать настоящим поэтом, надо выдумать себя».
Она восприняла эти слова довольно буквально, так родилась Черубина де Габриак, испанская графиня, воспитанная в монастыре, вся такая загадочная и великолепно талантливая. Хозяин дома охотно принимал участие в создании этой гениальной литературной мистификации.
До самой зимы им удавалось сохранять тайну, Черубину называли поэтессой будущего, ею восхищались, ее пытались вычислить… И вычислили, в конце концов.
«Дверь медленно, как мне показалось, очень медленно растворилась, и в комнату вошла, сильно прихрамывая, невысокая, довольно полная темноволосая женщина с крупной головой, вздутым чрезмерно лбом и каким-то поистине страшным ртом, из которого высовывались клыкообразные зубы. Она была на редкость некрасива.
Или это представилось мне так, по сравнению с тем образом красоты, что я выносил за эти месяцы? Стало почти страшно. Сон чудесный канул вдруг в вечность, вступала в свои права неумолимая, чудовищная, стыдная действительность. И сделалось до слёз противно и вместе с тем жаль было до слёз её, Черубину…», — описал Маковский первую встречу с Черубиной.
А после этого интерес к загадочной красавице, оказавшейся Елизаветой Дмитриевой, резко пошел на спад. К тому же произошел громкий скандал.
Николай Гумилев был глубоко обижен на ту, в которую был так влюблен, поскольку ему открылась правда. Не из-за далекого жениха Лиля отвергала его ухаживания, а потому, что сама была влюблена в Максимилиана Волошина. Между двумя литераторами произошла ссора, Гумилев ударил Волошина, а в ответ тот вызвал бывшего друга на дуэль.
Они стрелялись на Черной речке, там же, где Александр Сергеевич Пушкин был убит Дантесом. Первым стрелял Гумилев и промахнулся, у Волошина вышло две осечки, и секунданты заставили противников прекратить «литературную дуэль».
Скандал вышел некрасивый, Елизавета Дмитриева впала в нервное состояние и была очень больна. На целых пять лет она вовсе перестала писать стихи. «Как художник я умерла», — написала она Волошину.
В 1911 году Елизавета вышла замуж за своего жениха Всеволода Васильева. Он стал инженером-гидрологом и ,последовав за мужем, Елизавета покинула Петербург. Они много переезжали, было не до стихов. Только в 1915 году Дмитриева вновь вернулась к творчеству.
Изменился и ее стиль, стихи наполнились новыми философскими и религиозными интонациями. Она писала пьесы для детских театров, работала вместе с Маршаком.
А когда грянула революция – опять стало не до стихов. В 1921 году расстреляли Николая Гумилева, в 1927 году был арестован Всеволод Васильев, а Елизавету выслали в Ташкент. Ссылка должна была длиться три года, но подорванное здоровье, нервные переживания за мужа и тяжелые условия ссылки подорвали здоровье женщины. Она скончалась в 1928 году.
