Василий Верещагин говорил, что ненавидит войну, а повоевать ему пришлось: в молодости он оборонял Самарканд и получил Георгиевский крест, за русско-турецкую войну его наградили золотой шпагой.
Однако шпагу он не взял, сильно обидев Великого князя Николая Николаевича, младшего брата царя Александра II: характер у Верещагина был нелегкий, уживчивостью и деликатностью он никогда не отличался.
Василий Васильевич Верещагин родился 14 октября 1842 года в семье предводителя дворянства города Череповца Новгородской губернии.
В семье было 11 детей, четверо из которых умерли в детстве. Кроме Василия, прославились три его брата: младшие — Сергей и Александр, стали известными профессиональными военными; старший, Николай — общественным деятелем.
Первым художественным произведением, взволновавшим маленького Васю Верещагина, был рисунок на платке няни, купленном у заезжего торговца: бешено мчавшаяся тройка лошадей, преследуемая стаей волков.
Он нарисовал сюжет в своем рисунке, да так точно, что все родные и гости поразились сходству. Несмотря талант к живописи, молодому Василию Верещагину была уготована карьера военного.
Так же как и братья, Василий в восьмилетнем возрасте лет поступает в Морской кадетский корпус в Санкт-Петербурге и становится лучшим учеником своего выпуска.
Он прожил непростую жизнь. Последние дни он думал и представлял то, о чем давно забыл: на море шторм, гигантские волны бросают из стороны в сторону «Камчатку», а он, пятнадцатилетний кадет Петербургского Морского корпуса, ползет по тонкой рее и боится взглянуть вниз, туда, где бурлит море.
Пятидесятиметровая мачта раскачивается от шквального ветра, будто маятник, ему страшно, к горлу подкатывает тошнота, но выхода нет — парус надо отвязать. Сущим мучением была морская болезнь, преследовавшая его, из-за которой он не смог продолжать карьеру морского офицера…
Блестяще окончив кадетский корпус мичман Верещагин переполошил родственников тем, что подал в отставку и приступил к выполнению своей мечты.
Он поступает в Петербургскую Академию художеств, в которой он проучится с 1860 по 1863 год. Верещагин неожиданно прерывает учебу, поскольку получает наследство от дяди и едет в Париж.
1864-1866 годы он провел, обучаясь в Парижской академии под руководством Жана-Леона Жерома. Когда Василий учился в Париже ему довелось столкнуться с неуставными отношениями: студенты велели новичку «купить черного мыла на два су». Верещагин резко отказался, и французы стали обступать его с криками «на вертел его, на вертел!».
Должно быть, в мастерской мэтра Жерома был такой обряд инициации: новенького привязывали к столбу и обмазывали синей краской. Верещагин занял оборонительную позицию и сунул руку в карман, где у него, как обычно лежал револьвер.
Доставать оружие не пришлось: богемные студентики Жерома все прочитали во взгляде Василия Васильевича. Вечером, после того как он прокутил с новыми знакомыми 40 франков, дипломатические отношения были восстановлены. Но осадок остался — за новобранцем закрепилась слава «злого русского» и за мылом его больше не посылали.
Весной 1866 года художник вернулся на родину, завершив свое официальное обучение.
Вскоре он уехал на Кавказ, а потом в Среднюю Азию с генерал-губернатором Константином фон Кауфманом — тому понадобился хороший рисовальщик, который будет в режиме реального времени иллюстрировать поход.
Василий разъезжал по Туркестану в сопровождении двух казаков, с папкой для рисования через плечо и револьвером в кармане, осматривая развалины уничтоженных кочевниками городов и груды черепов.
Когда Кауфман отправился покорять Бухару, местные восстали и осадили русский гарнизон в цитадели Самарканда.
Тогда Василий схватил ружье убитого солдата и проявил себя бесстрашным героем. Ему вместе с гарнизоном в 500 человек пришлось сдерживать нападение многотысячного врага. Художник Верещагин взял командование на себя.
«Когда 3-го июня 1868 года неприятель в огромных массах приблизился к воротам и кинувшись на орудия успел уже занять все сакли, Верещагин, несмотря на град камней и убийственный ружейный огонь, с ружьем в руках бросился и своим геройским примером увлек храбрых защитников цитадели…» — писали в газетах.
Тогда-то он почувствовал, какое острое, ни с чем не сравнимое наслаждение доставляют опасность и преодоленный страх. В Самарканде он был первым в рукопашном бою, позже принимал участие в набеге на кульджинское ханство и отчаянно отбил у разъяренных кочевников упавшего с лошади товарища — поручика Эмана.
За храбрость в бою Василий Васильевич Верещагин был представлен к ордену Святого Георгия четвертой степени. Встретившись с Верещагиным в Петербурге, генерал Кауфман обнаружил, что молодой художник награду не носит. Между ними состоялся диалог:
— Где крест?
— У меня его нет.
— Я дам вам свой.
— Мне его некуда повесить.
— В петлю.
— Петля не прорезана.
— Я прорежу ее.
— Сюртук резать не дам.
Кауфман снял с себя собственный орден и закрепил на сюртуке Василия, после чего крепко пожал руку Верещагину. Василий Васильевич огордился наградой. Он был словно большой ребенок — вспыльчивый, порой несправедливый, но чистый и честный.
Верещагин много раз смотрел смерти в глаза и возненавидел жестокость войны, смерть, которую она несет тысячам людей, нужду, голод, горе, боль, потери, невосполнимые утраты. Он ненавидел тех, кому война выгодна.
«Война войне» — стало девизом жизни и творчества крупнейшего художника-баталиста Василия Верещагина, «апостола человечности», как называли его современники.
На одной из своих картин, названной «Апофеоз войны» (1871), художник изобразил пустыню, выжженную солнцем, желтые раскаленные пески, густую синеву неба и пирамиду черепов.
На раме картины Верещагин велел вырезать посвящение: «Всем великим завоевателям прошедшим, настоящим и будущим».
Весной 1874 года Василий Верещагин устраивает Туркестанскую выставку в Петербурге. Выставка произвела эффект разорвавшейся бомбы. Была представлена серия работ: 13 картин, 81 этюд и 133 рисунка. Чтобы привлечь публику, которой не по карману посещение выставки, Верещагин сделал бесплатный вход по определенным дням.
Картина под названием «Забытый» вызвала резкое осуждение императора Александра II. На ней изображено тело погибшего в бою русского солдата, о котором все забыли на поле битвы. Потрясенный картиной Мусоргский написал про забытого солдата балладу для фортепиано и голоса.
Император гневно заявил художнику: «В моей армии нет забытых. Таких случаев быть не могло и не может быть». Все притихли — назревал конфликт.
Позже Александр II обвинил художника в клевете на армию. Как военнослужащему Верещагину отдается приказ снять скандальные полотна.
В тот же день, после полученного разноса, Верещагин подождал, пока разойдутся посетители, а затем, оставшись один, вырезал из рам три полотна — «Забытый», «Окружили — преследуют» и «У крепостной стены. Вошли!», вызвавшие наибольшую критику высоких чинов, и уничтожил.
Однако это не помешало через месяц Императорской академии художеств присвоить Верещагину звание профессора и пожизненный пенсион, от которых Верещагин отказался. Дело было не только в ущемленном самолюбии. Просто он рассудил, что при его темпераменте и образе жизни долгосрочные перспективы — последнее, о чем ему стоит беспокоиться.
Василий Васильевич много раз оказывался в эпицентре скандалов. Он редко лез за словом в карман, он чаще лез за револьвером. На одной из выставок фанатик швырнул в его картину банку с серной кислотой и под прицелом револьвера Верещагина еле успел покинуть помещение.
В Париже, повздорив с владельцем выставочного зала «Голуаз» Ционом, Верещагин ударил его по лицу шляпой — после чего оба потянулись к оружию. Василий опередил неповоротливого Циона и прицелился ему в лоб, тот сдался, пробормотав, что погорячился.
Некоторое время художник проживет, путешествуя по Индии и Тибету, создавая новые произведения. Верещагину не раз приходилось отбиваться от диких зверей, тонуть в реке, замерзать на горных вершинах, болеть тропической лихорадкой.
К началу русско-турецкой войны 1877 года Верещагин идет добровольцем в армию в качестве адъютанта с правом свободного перемещения по войсковым частям.
И снова художник со своим мольбертом окажется на передовой, где получит тяжелое ранение в бедро и чуть не умрет от гангрены. Причем необходимую операцию ему сделают в последний момент, когда его жизнь будет на волоске. После этого останется хромота и небольшое укорочение ноги.
При осаде Плевны погибает его брат — 33-летний офицер Сергей Васильевич Верещагин.
С 1882 по 1903 годы Верещагин много путешествует: Индия, Сирия, Палестина, Пинега, Крым, Северная Двина, Соловки, Филиппины, США, Куба, Япония, продолжая творить, создавать, удивлять.
Он обретает счастье в личной жизни. Всего у Василия Верещагина было два брака. Первую жену, Элизабет Марию Фишер (в русской традиции — Елизавета Кондратьевна Верещагина), он привез из Германии. Елизавета ездила с ним в Индию, поднималась с ним в Гималаи.
У супругов была дочь Клавдия, умершая во младенчестве. А потом Верещагин оставил свою Лизу. Как обычно, Верещагина упрекали — оставил женщину, посвятившую ему жизнь. Но никто не знал, а он не делился ни с кем тем, что ему пришлось пережить.
Были найдены письма супругов. Елизавета пишет мужу на ломаном русском языке: «Прости, прости мне Василий… Я каюсь и убиваюсь…»
И черновик его ответа: «Доверие мое к тому, что ты можешь не поддаваться соблазну утратилось и не воротится, держать тебя взаперти я не могу и не хочу… следить, присматриваться за тобой мне противно — ввиду этого жить с тобой вместе я не буду больше никогда…»
Что бы не случилось, Елизавета будет получать от него по-прежнему тысячу рублей в год, и он упомянет ее в своем завещании.
Второй брак для Верещагина будет поздним и счастливым. Лидия Васильевна Андреевская, талантливая пианистка, на 23 года моложе мужа, подарит ему любовь и счастье отцовства. У Верещагиных будет четверо детей.
В 1891 году Верещагин арендовал у общины крестьян деревни Новинки участок на высоком берегу Москва-реки между подмосковными деревнями Нижние Котлы и Новинки (вблизи современной Нагатинской улицы в надежде впоследствии приобрести застроенный участок в собственность (будет оформлен в собственность только в 1903 году). На этом участке Верещагин выстроил дом для своей новой семьи.
Место считалось гиблым, знакомые не советовали Василию селиться в этой глуши, лихие люди шалили здесь чаще обычного, но он никого не слушал: «Я и не такие страхи видал!»
Художнику нравилось, что дом стоит на высоком холме и свою усадьбу он выстроил как крепость. За высоким забором бегали на проволоке огромные собаки — дог, сенбернар и тибетский волкодав. Ночью на их лай выходил сторож и предупредительно палил в воздух.
Теперь в его доме было все: летние чаепития на большой веранде, зимние посиделки под светом керосиновых ламп, когда Лидия Васильевна играла на рояле, а дети льнули к креслу отца…
Но на душе неспокойно. Он по-прежнему пишет баталии и снова человечество его не слышит. На очереди еще одно кровопролитие. Русско-японская война — третья и последняя по счету в его жизни.
Василию Васильевичу 61 год. Поздним вечером он сидит в кабинете и занимается бумагами. Завещание написано. В доме не спят — хлопочет Лида, ворчит теща, шумят дети. Тикают часы, толстые бревенчатые стены трещат от мороза, тихо потрескивает уголек в «голландке».
Белый какаду с розовым хохолком, привезенный в подарок сыну Васе из Японии, сидит нахохлившись в гостиной рядом с протопленной печкой. Птица косит круглым глазом: не подбирается ли заклятый враг — кошка, но в клетку не идет.
Когда-то какаду жил в тропическом лесу, потом — в маленьком японском домике, а теперь — в продуваемом всеми ветрами огромном деревянном замке Верещагиных. Все эти перемены какаду воспринял спокойно, как и подобает настоящему философу.
Верещагин накинул медвежью доху и отправился подышать февральским морозным воздухом. Темное небо, пустота, темнота. Дремавший в будке старый сенбернар поднял тяжелое веко, потянулся и лениво вильнул хвостом: хозяин. Василий Васильевич еще немного постоял на крыльце, посмотрел на бездонное небо, вздохнул, и прихрамывая, вернулся в дом. Завтра он уедет на войну.
Верещагин оставит дома горячо любимых жену, детей и отправился в самое пекло военных действий, чтобы вновь рассказать людям всю правду о войне, показать ее подлинную суть.
Смерть свою он встретит, как солдат, на борту броненосца «Петропавловск» в Желтом море. Василий Верещагин погиб вместе с адмиралом Степаном Макаровым 31 марта 1904 года, находясь на борту флагмана, налетевшего на японские мины. В этот день в 09:34 утра Василий Васильевич сделал последний набросок в своем блокноте.
Узнав о гибели Верещагина, Санкт-Петербургские ведомости опубликовали короткое обращение: «Весь мир содрогнулся при вести о трагической гибели В. Верещагина, и друзья мира с сердечной болью говорят: «ушел в могилу один из самых горячих поборников идеи мира». Макарова оплакивает вся Россия; Верещагина оплакивает весь мир».
«Верещагин — личность колоссальноя, это действительно богатырь. Верещагин — сверх-художник, как и сверх-человек…» — говорил о нем Илья Репин.
Железные нервы, несгибаемый характер, неутолимая жажда приключений, гражданская совесть, блестящее образование, талант — это все Василий Верещагин.
P.S. «Я всю жизнь любил солнце и хотел писать солнце. И после того, как пришлось изведать войну и сказать о ней свое слово, я обрадовался, что вновь могу посвятить себя солнцу. Но фурия войны вновь и вновь преследует меня…» (с) Василий Васильевич Верещагин.
