— Как же так, Мишенька? – бледнея, говорила Юлия. – У нас дети…
Но художник Нестеров снова был влюблён. Он и не думал, что после смерти жены будет способен на такое большое чувство. Однако Лёля, некрасивая шестнадцатилетняя девушка, вдруг полностью завладела его сердцем.
Он шёл делать предложение, полностью уверенный в своей победе. И никак не ожидал, что для него всё завершится столь причудливым образом.
Из двенадцати детей купца Нестерова в живых остались только двое – младший Мишенька и дочь Александра. Предполагалось, что сын продолжит торговое дело отца, однако Нестеров-младший больше всего на свете любил книги и живопись…
— Красиво это всё, Мишенька, — вздыхал Василий Иванович, — но тебе бы потверже встать на ноги.
Поэтому в 1874 году, когда сыну исполнилось двенадцать лет, Нестеров отправил его в Москву, чтобы поступал в техническое училище. Однако на экзаменах Мишенька срезался напрочь, и пришлось грызть гранит науки в другом заведении – реальном училище Воскресенского.
Там-то в нем и разглядели подлинный талант к живописи. И посоветовали: надобно учиться искусству по-настоящему!
Семья не одобряла этого. Купеческий сын должен был пойти по другому пути! Но Мишенька уже полностью погрузился в изучение живописи, и собственные работы получались у него столь хорошо, что не было и мысли сбиться с этой дороги.
Нестеров отправился в Петербург, потом снова вернулся в Москву… А в 1883-м произошла главная встреча в его жизни. Он увидел Машу Мартыновскую.
Они часто смеялись над этим совпадением имен: Маша и Миша. Чувство вспыхнуло светлое, яркое, чистое… Но купеческий род Нестеровых и теперь восстал. Для Мишеньки готовили другую партию, «из своих», втайне надеясь на чудо – что вернется сын домой, что будет опорой своей семье.
Пришлось идти наперекор. Вопреки желанию родных, Михаил Нестеров обвенчался с Машей. А потом на свадьбе произошел трагический случай – был среди приглашенных врач, и прямо от свадебного стола его позвали к женщине, которая должна была вот-вот произвести на свет ребенка. Доктор замешкался, несчастная умерла.
— Нехороший знак. – шептала Маша.
Она должна была бы сиять от счастья, но какой-то внутренний голос подсказывал ей, что жизнь начала обратный отсчет. Миша был погружен в свои полотна, и Маша грустно говорила:
— Да ты и не мой. Ты – картинкин!
Нестеров не обижался. Он боготворил эту молодую женщину, которая казалась ему воплощением всего самого светлого…
В мае 1886 года должен был появиться их общий ребенок. Маша помолилась, вызвала акушерку. Молодая, сильная, она ведь могла справиться! Когда всё пошло не так? Оля – так решили назвать новорожденную девочку – заходилась плачем на руках у потрясенного отца.
А мать малышки уже не дышала. В один день Михаил Нестеров обрёл будущее и потерял своё настоящее.
Это был удар, от которого он никак не мог оправиться. В его полотнах того периода – безграничная скорбь и душевная боль. Однажды он написал до дрожи пронзительный образ покойной Маши, но уничтожил картину. Не мог смотреть на нее без слез. Из этого омута он выбирался мучительно долго.
Да, в его жизни постепенно появлялись женщины. Но он сразу говорил, что его единственная любовь отныне – это живопись. Не может он себе представить другого счастья, кроме счастья Создателя. Правда, для Юлии Урусман он сделал исключение: официально они не поженились, но жили вместе и у них было трое детей.
Почему Нестеров не делал предложения, поставив влюбленную женщину в незавидное положение? Он до конца не был уверен, что она та единственная. После Машеньки никто не мог по-настоящему заполнить пустоту в сердце… Юлия могла бы уйти, но не смела. Не было сил оставить этого человека!
А потом случилась Лёля Прахова! Шестнадцатилетняя, юная, не слишком красивая, но смелая и гордая. Нестеров работал над росписью Владимирского собора, когда познакомился с ней, с дочерью видного археолога.
Тоненькая Лёля занимала все его мысли. Он даже решился писать с нее образ Святой Варвары, что вызвало возмущение у публики. Земная женщина – и вдруг святая? Под давлением Нестерову пришлось образ переписать. А вот Лёлю он «выписать» из дум не мог. Повинился перед Юлией, что у него на сердце подлинная любовь.
— Это мой тяжелый грех. – говорил он.
В 1899 году Нестеров поехал к Праховым свататься. Он был уверен, что Лёля станет его женой, заранее купил кольца. Но ему ответили резким категоричным отказом. Саму-то Лёлю семья не стала спрашивать, а вот на домашнем совете решили – ни за что! У Нестерова тайная жена, куда ему вторую?
Юлия Урусман получила передышку длиной всего-то три года. Она простила Мишеньку, приняла обратно. А он уже увлекся Екатериной Васильевой, и теперь тянуть не стал.
Невеста в белом платье стояла перед алтарём, когда Юлия носила под сердцем третьего ребенка от Нестерова. По всей видимости, нервное потрясение сказалось на ней – произведенный на свет мальчик прожил совсем недолго.
«Безнаказанно для меня этот поступок не прошел, — писал Нестеров, — оставил одну семью, решил обзавестись другой… Самый тяжелый грех в моей жизни».
Ни одного дурного слова про Нестерова, впрочем, Юлия так никогда и не сказала. Предпочитала обходить стороной болезненную для себя тему. А художник счастливо прожил сорок лет со своей второй женой, у них появилось трое детей…
Нестерова арестовали в 1938 году. В то время его семья переживала тяжелые времена – зятя обвинили в шпионаже и приговорили к высшей мере, Ольгу, старшую дочь, отправили в Джамбульский лагерь. Михаил две недели провел в Бутырке, и это сказалось на его здоровье.
Он ушел из жизни 18 октября 1942 года. Как всегда, после рассвета, взял в руки кисть. Начал набрасывать мазки на холсте и… почувствовал себя плохо. Это и стало его концом.
Но остались его замечательные работы, его «нестеровские девушки», как их охарактеризовал один из критиков:
«Достаточно произнести «нестеровская девушка», чтобы появился перед нами живой облик девушки из народа, поэтический образ, неразрывный с безмолвной печалью».
