От тайных встреч алели щёки и блестели глаза. Оля говорила себе: «Хватит! Это чужое счастье!» Но утром шла по тому же адресу, пока сестра уходила на рынок или в церковь. Оля крала счастье у собственной родни, и не могла остановиться. А в июне 1906 года лекарь отчётливо произнес: «Будет ребёнок». И Оля была готова кричать от страха и отчаяния.
На кону стояло всё: дом, в котором он вырос, земельные угодья, заводик. Вытирая платком испарину, Иван был уверен, что удача на его стороне. Но игроки открылись, и вельможный пан Руто-Рутенко-Рутницкий взвыл от досады.
— Вы проиграли, — спокойно сказал ему противник.
В гостиничном номере, куда переселился Иван, было сыро и плохо пахло. Проигрыш был фатальным, и теперь вырисовывался только один выход – в речку. Несколько дней Иван метался, как в горячке, а потом ему на глаза попалось золотое кольцо. Оно было единственным, что оставалось у него, и глаза Рутницкого вспыхнули огнём надежды.
Он отправился туда же, где оставил всё своё состояние. Отчаяние придало ему сил, а молитвы были услышаны. К утру Иван вернул свои деньги и получил в придачу пятнадцатилетнюю красавицу Неониллу, дочь приятеля. Выигрыш был честным, никто не смог бы возразить.
Но вот церковь категорически отказалась венчать Ивана с девушкой, так что пришлось обращаться в Священный Синод. Только годом позже разрешение было получено, и вельможный пан обвенчался с Неониллой в местной церкви, на глазах у изумленной публики. Умел Иван жить широко и с блеском! Только с ним могло такое приключиться!
В этой необычной семье родились пятеро детей – сын, Дмитрий, и четыре дочери. Девочки Рутницкие получали образование в Киевском институте благородных девиц, где за ними закрепилась слава самых хорошеньких воспитанниц. Только одна из дочерей, Людмила, внешностью пошла в отца.
— Вот её нам замуж и не выдать. – сокрушался Рутницкий. – Пожалуй, за ней дам самое большое приданое.
Маша и Неонилла – старшие дочери – выпорхнули замуж, едва закончив институт. С родителями оставались только некрасивая Людмила и самая младшая, Ольга, любимица отца.
При взгляде на неё, у Ивана Ивановича губы сами невольно расплывались в улыбке, что теперь случалось не так уж часто. Вельможный пан с годами стал хворать, и характер его заметно испортился. Он превратился в капризного и вздорного человека, а тут ещё удар судьбы…
Дело в том, что Дмитрий, единственный сын и наследник Рутницкого, в восемнадцать лет страстно влюбился в девушку, которая не отвечала ему взаимностью. Юношеский максимализм взял верх над здравым смыслом, и Дмитрий наложил на себя руки. Никто не мог поверить в случившееся…
— Только ты моя отрада, — говорил Иван своей младшей дочери, — в тебе вся моя радость!
Рутницкий мечтал о блестящем будущем для своей обожаемой Оли. Но сначала надо было выдать замуж Людмилу… На беду, никто не сватался к ней. Появился только бывший военный Борис Кедрин, которого отправили в отставку из-за дуэли, но и он смотрел в другую сторону – на Олю. Рутницкие даже не подозревали, какое яркое чувство вспыхнуло между молодыми!
— Даю сто тысяч, — однажды сказал Иван Иванович бывшему военному, — если возьмёте Людмилу в жены.
Это и решило дело. Запутавшийся в долгах Кедрин отказаться не смог. Перспективы у него – дворянина с цыганскими корнями – считались слабенькими. Ни усердием, ни связями, похвастать он не мог. Вот поэтому-то и повёл под венец нелюбимую…
Оля плакала беззвучно в своей комнате. Она боялась, что мать или отец услышат её. Боль сжимала ей сердце, и не хотелось жить. Минуло всего несколько дней после свадьбы сестры, когда она повстречала на улице Бориса, и по его лицу поняла всё: как он любит её, как он страдает от принятого решения.
С тех пор они начали встречаться тайком. Оля прекрасно понимала, какой отвратительный поступок она совершает. Она крала счастье у собственной сестры!
В начале лета 1906 года молодожёны отбыли в город Балта. А Оля стала чувствовать себя всё хуже и хуже. Разгадка была ужасна – ребёнок! Это была её расплата. И что делать дальше, Оля не представляла себе.
Единственным человеком, которому она могла признаться в том, что произошло, была мать. Неонилла Яковлевна сразу сказала – нужно спрятать дитя, нужно, чтобы отец ни в коем случае не узнал! Он не поймет, а ещё, чего доброго, выгонит Олю с позором.
— Что мне делать? – повторяла Ольга, бледнея с каждой минутой.
— Ты поедешь к Борису и Людмиле. Признаешься во всём. Оставишь ребенка им.
Уехать подальше от отца – это был верный ход, тут Оля соглашалась с матерью. Но как говорить с Людмилой, как смотреть ей в глаза? Да, они были сестрами и всегда делились друг с другом горестями и радостями. Но ведь Оля заняла чужое ложе!
Никто не знает, какое объяснение состоялось между ними. Ребёнок родился в Балте, и был назван Дмитрием, в честь погибшего брата Оли и Людмилы. Но Борис Кедрин наотрез отказался признавать мальчика своим. Измученная этими жизненными перипетиями, Оля отдала ребенка на воспитание в обычную крестьянскую семью…
Людмила не была красавицей, но она обладала золотым сердцем. Именно она уговорила мужа всё-таки назвать ребёнка своим и записать его, словно мальчика родила… она сама, Людмила! Священник в донбасском посёлке получил от Кедриных денежное вознаграждение, чтобы выправить «правильную метрику».
Так что в возрасте десяти месяцев малыш Дмитрий получил официальных родителей – Бориса и Людмилу. Теперь позор Ольги был надёжно скрыт. Отец ни о чём не заподозрил.
Митечка – так его называли дома – считал Людмилу своей мамой. Папу он потерял в возрасте пяти лет. А после этого Людмила вернулась к матери и сестре, и все три женщины окружили Митечку безграничной любовью. Он стал смыслом их жизни!
Правду мальчик узнал лишь в 1920-е, когда «тётушка Оля» скончалась от тифа. Что эта женщина с большими грустными глазами – на самом деле – была его родной матерью.
Имя Дмитрия Кедрина вы, возможно, слышали. Он стал поэтом, его высоко ценил Максим Горький, а его жизненный путь оборвался в 1945-м при очень странных обстоятельствах, которые никто не может прояснить до сих пор.
Таинственное рождение и таинственная смерть. И чужое счастье.
