— Так нужно, Наташенька, — тихо говорил отец, — он оплатит наши долги… Мои долги…
Предложение от двоюродного дяди прозвучало словно гром среди ясного неба. Наташа отказывалась, ведь она была влюблена в другого! Но на кону стояла честь благородного семейства: костромские дворяне Апухтины запутались в долгах.
Поэтому в 1822 году сделка была совершена. «Прелестная покупка» — так Наташа Апухтина горько называла саму себя – покорно пошла под венец.
— Прелестное дитя, совершенно исключительное! – восторгался поэт Василий Жуковский, заглянувший в 1811 году в гости к Апухтиным.
У восьмилетней Наташи заблестели глазки. Девочка вообще росла в атмосфере любви и обожания, словно драгоценный цветок. Матушка – тихая, кроткая, религиозная – сама читала Наташе перед сном. Отец баловал, слуги сдували пылинки… Вот поэтому-то Жуковский и предположил, что путь Наташин будет выстлан розами:
И вот мое определенье:
Пройдет 5 лет и 10 дней!
Не будешь ты тогда милее всех детей!
Ты будешь страх сердец и взоров восхищенье!
Живая и подвижная, Наташа не умела скучать. Всё вызывало в ней интерес, любая мелочь привлекала её внимание. И частенько это было «чересчур»: если танцевала, то до упаду, если в руки попадалась интересная книга, то Наташа могла просидеть с ней до утренних криков петухов.
А прочитав жития святых, девочка приняла решение – она постарается почувствовать то же, что испытывали некоторые из них.
Раздобыв жесткий пояс, вываренный в соли, Наташа стала носить его под одеждой. Это было больно и неудобно, но ведь святые носили вериги! Потом она долго стояла под солнечными лучами, чтобы лицо почернело…
В четырнадцать лет в ней развился такой максимализм, что семья забеспокоилась. И было отчего! Однажды Наташа, переодевшись в мальчишеское платье, попыталась убежать в монастырь.
— Назарием меня зовут, — сказала она возле святой обители и для убедительности громко хлюпнула носом.
Но босые ноги этого «мальчишки» были слишком белыми, а лицо – типичной барышни! Наташу разоблачили и отправили домой. Родители вздыхали и надеялись, что эти детские выходки скоро пройдут.
На губернских балах она начала блистать в шестнадцать лет. Позже семья возила ее в Москву, и от предложений не было отбоя. Юная красавица Апухтина могла выскочить замуж в первый же светский сезон, но она отказывала всем.
Сначала говорила, что все равно убежит в монастырь. А потом рассказывала кузине, будто бы тайно влюблена в одного офицера…
…В 1821 году отец Наташи, уездный предводитель дворянства, был вынужден признать: его дела совершенно плохи. Очередной вексель, который следовало погасить, разорил бы семейство. Следовало как можно скорее найти для дочери подходящую партию.
Во-первых, это могло бы поправить дела Апухтиных. Во-вторых, если бы они разорились, шансы Наташи сразу стали бы намного скромнее.
Предложение поступило внезапное и ошеломительное – двоюродный дядя решил взять Наташу в жены. Генерал Фонвизин пообещал разобраться с векселями, если только племянница пойдет за него.
— Дяденька! – воскликнула девушка, всплеснув руками. – Но нам же не позволят?
Она не хотела замуж. Ни за Фонвизина, ни за кого другого. Наташа надеялась, что церковь не разрешит такой близкородственный союз. И, действительно, потребовалось время, чтобы получить согласие на венчание. Узнав об этом, Наташа расплакалась. Пути назад не было.
— Я всего лишь прелестная покупка, — говорила она.
«Свадьбой долг сам квитался, потому что я одна дочь была и одна наследница, — позже напишет Наташа, — в этом случае не до монастыря было… надобно было отца…выкупать».
В сентябре 1822 года Наташа Апухтина вышла замуж за человека, который был старше на шестнадцать лет. Муж увез ее в подмосковное имение Крюково, где в 1824 году на свет появился их первенец, Дмитрий. Обживаясь в усадьбе, Наташа вдруг поняла, что не так уж тяготится этим браком.
Заботливый Михаил Александрович окружил ее любовью, ведь он, действительно, сделал выбор по зову сердца. Отвечать на это чувство оказалось легко. Два года спустя после свадьбы Наташа была вынуждена признаться – она нежно любит своего супруга!
Не знала Наташа только об одном – о политических делах Фонвизина. На тот момент он уже восемь лет состоял в тайном обществе. Принимая гостей, которые время от времени посещали их дом, она старалась не мешать их разговорам. Не прислушивалась к ним. Иначе она бы непременно заволновалась.
После восстания на Сенатской, Фонвизин начал нервничать, и Наташа хорошо видела это. Она ждала второго ребенка, нервозность передалась и ей. А в январе 1826 года за Михаилом Александровичем все-таки пришли… Он упросил, чтобы все обставили, как поездку по делам в Москву. Весело попрощался с женой, хотя на душе скребли кошки.
Наташа не могла успокоиться. Что-то в интонациях мужа показалось ей натянутым, ненатуральным. Прильнув к окну, она смотрела ему вслед и вдруг схватилась за сердце – сани повернули в другую сторону. Фонвизин не ехал в Москву. Это был обман!
Ребенок родился в первых числах февраля, и Наташа, едва оправившись, помчалась за мужем в столицу. Теперь уже все было понятно: сложился заговор, планировалось устранение государя… Фонвизин не был непосредственным участником событий на Сенатской, но он обо всем знал.
По этой причине с ним обошлись более, чем мягко: осудили на 12 лет каторжных работ, с лишением дворянства и условием дальнейшей жизни на поселении.
«В разлуке с моим милым другом, — писал Фонвизин, — узнал я всю силу моей сердечной привязанности… Никогда и никого так много не любил, как мою милую подругу».
Путь Фонвизина в Читу начался 21 января 1827 года. Наташа сразу объяснила родне: она будет добиваться разрешения последовать за мужем. Ее упрашивали и отговаривали, ей напоминали, что у нее остались двое маленьких детей…
Но свое решение Фонвизина не поменяла. Благословив сыновей, с которыми она не чаяла больше увидеться, молодая женщина принялась собирать вещи в дорогу.
Она спасла отца, пойдя под венец с дядей, и 17 января 1828 года выехала из Москвы.
И это было только начало!
