Венеция — город порока и роскоши. Куртизанки, карнавалы и шесть отлучений от церкви… Подобная тяга к роскоши активно способствовала развитию экономики, а ничто так не развивает стремление к роскоши, как разврат…
В этом городе купцов даже дворяне были торговцами, а дож (мэр и правитель) демонстративно носил золотые латы. Венецианцы обожали деньги и с удовольствием кидались в гонку роскоши. Долгое время Венеция славилась не каналами и муранским стеклом, а куртизанками всех мастей.
В Венеции были изданы подробные каталоги с именами, адресами, льготами и тарифами («Il Catalogo di tutte le principale et piu honorate cortigiane di Venezia» — «Список всех главных и наиболее почитаемых куртизанок Венеции» — каталог, рекламный путеводитель, а заодно и top celebrities).
Само слово «куртизанки» имеет итальянское происхождение и вскоре вошло в ряд европейских языков (ит. cortigiana, фр. courtisane, англ. courtesan). Конечно же, слово имеет определенное родство со словом «куртуазный» и изначально означало придворную даму.
Но следует отметить, что в Европе куртизанкой считалась только проститутка из определённых слоёв общества, а в Венеции даже проститутки были так богаты, что потребовалось особое разделение.
Так появилась категория «честных куртизанок» (еще их называли благочестивыми — cortigiane oneste) — ими были дамы с отличными манерами, воспитанием и образованием. То есть, достойная компания для мужчины с положением и изысканным вкусом (напомню, что «не приложением» к мужчине женщина тогда могла быть, только уйдя в монастырь).
Практически все «честные куртизанки» состояли в связи только с одним мужчиной, который брал их на полное содержание, красовался с ними на званных ужинах и встречах, посвящённых беседам о литературе или живописи. Более того, мужчина брал на попечение детей от этой связи — таким образом, он становился неофициальным мужем.
А уж тратиться на свою куртизанку полагалось так, чтобы все кругом завидовали, и немало венецианцев разорились на этом. В подражание турецким гаремам самые богатые горожане заводили сразу несколько куртизанок, которые жили отдельно друг от друга.
Даже таких благочестивых куртизанок в Венеции было немало, а уж от «обычных» ломились мосты. Называли такую категорию дам cortigiane da lume — то есть «куртизанками света» (или «свечи»), поскольку встречи с ними продолжались до тех пор, пока горела свеча.
Как и в предшествующие столетия, «свечные» куртизанки жили и работали в специально отведённых для них кварталах, а их профессиональная деятельность ограничивалась сексуальными услугами.
Сortigiana onesta же была образованна, обучена этикету и могла выступить достойным собеседником.
Вместе с тем для женщин этой профессии существовали и другие названия, уже не столь возвышенные: например, meretrici (то есть проститутки) и даже puttani. При этом границы между всеми этими названиями были весьма условными, а сами обозначения говорили не столько о ранге, сколько об отношении к женщине того, кто о ней говорит.
Согласно документам, куртизанками в Венеции считались все незамужние дамы, состоящие в связи с одним или более мужчиной, или замужние, проживающие без мужа и имеющие связи на стороне.
Но здесь же отмечу, что от четверти до трети венецианских куртизанок составляли юноши в женских платьях, что породило особенную моду — декольте такой глубины, благодаря которому становилось возможно определить, юноша перед тобой или девушка.
Официально город одобрил такую деталь якобы с целью отвлекать женскими прелестями горожан и гостей Венециии от гомосексуальных контактов. Но благодаря жаре мода распространилась и среди благородных венецианок — разве что соски чуть прикрывали прозрачной сеточкой.
*
Венецианские куртизанки стали законодательницами мод. Восстав против всяческих ограничений, они одевались как можно заметнее. Куртизанкам нравились туфли на высоких каблуках — так называемые «чопины», высотой более пятидесяти сантиметров (двадцати дюймов).
Одежда честных куртизанок не отличалась от нарядов дам высшего света, так что порой было трудно определить, who is who. Поэтому в 1546 был вновь введён средневековый закон, обязывающий куртизанок использовать опознавательные знаки: покрывать лицо жёлтой вуалью или прикреплять к одежде жёлтый бант. В 1562 году ношение вуали заменили беретом.
Венеция — город портовый, и в связи с этим становится понятно, что он был переполнен жаждущими разврата мужчинами, не только горожанами, но и купцами, дипломатами, моряками из других стран. В конце XV века власти решили не лицемерить, пытаясь согнать всех куртизанок в один район, и разрешили им перемещаться по городу свободно.
Вернувшиеся после этого закона из путешествий горожане констатировали: город превращён в бордель.
В то же время венецианские куртизанки были защищены лучше, чем средняя европейская проститутка. Власти города ценили деньги — эти женщины (и юноши) приносили городу огромную прибыль.
Так что, призывая стражу из-за грубости клиента, женщина знала, что её защитят — ведь она является выгодной экономической статьей, а это для Венеции было главным (куртизанки были исправными налогоплательщицами и на их деньги строили галеры против турок).
Одной из самых известных венецианских куртизанок считается Вероника Франко, которая и сама была дочерью куртизанки и венецианского чиновника. Портрет шестнадцатилетней Вероники написал великий Тинторетто, очарованный ее прелестью (художник был другом ее матери). А в 20 лет Вероника попала в списокблагочестивых куртизанок.
Девушка получила хорошее образование, писала стихи, ее друзьями были аристократы и купцы (вклад в образование будущих сortigiane рассматривался как хорошая инвестиция, поскольку на доход одной успешной куртизанки могла жить целая семья).
Вероника была завсегдатаем салона Доменико Ваньера, сенатора и мецената, который подарил ей собрание книг (драгоценный подарок!) и содержал всю оставшуюся жизнь. Позже патриций Андреа Трон стал отцом ребенка Вероники.
В 1580 по оговору недоброжелателей она предстала перед судом инквизиции, но сумела защитить себя (ее обвиняли в «использование дьявольских инвокаций, запретные игры в её доме, наведение любовных чар на немецких купцов, поедание мяса по пятницам, пренебрежение посещением церкви и ложь относительно своего брачного статуса для того, чтобы носить украшения, запрещённые проституткам»).
Именно к Веронике Франко в 1574 г. венецианские дипломаты привезли 22-летнего Генриха III Валуа, будущего короля Франции, в завершение его исторического визита в Венецию.
Сначала крон-принцу показали, как в Арсенале за один день строится галера, потом устроили обед из 3000 блюд, а в конце дня отвезли к Веронике. Не удивительно, что в следующие десятилетия Франция крайне благосклонно относилась к Венецианской республике.
Для «благородной» куртизанки было особенно важно представлять собой чуть больше, чем просто искусную любовницу, хотя бы затем, чтобы в случае необходимости суметь защитить себя от критики. Отвечая на нападки Пьетро Аретино и Маффио Веньера, Вероника Франко демонстрировала своё искусство как интеллектуал и литератор.
В ее ответах заметен один из лейтмотивов поэтического и эпистолярного творчества Франко — защита женщин от нападок мужчин, что уже в XX веке обратило особое внимание феминистского движения на наследие поэтессы.
Уникальное положение куртизанок в венецианском обществе давало им особые права, которых не было у порядочных женщин. Например, та же Вероника Франко опубликовала стихи, в которых побуждала женщин постоять за себя. В своих стихах она также выражала удовлетворение плотскими удовольствиями, что считалось скандальным мышлением для любой женщины XVI века.
Как можно предположить, жизни куртизанок не ограничивалась приёмами и встречами с именитыми покровителями. Несколько идеализированные рассказы о жизни сortigiane зачастую не упоминают ни о сифилисе, который был издержкой профессии, ни о преступлениях, жертвами которых они становились.
Недовольные клиенты могли изуродовать женщину порезами и совершать над ними групповые поругания, известные как trentuno, то есть «тридцать один» (по количеству участвовавших мужчин).
В общем и целом, время было противоречивым. С одной стороны, женщины получили возможность наравне с мужчинами участвовать в интеллектуальной жизни общества и проявлять себя. Вместе с тем желание этих женщин состояться в качестве литераторов и интеллектуалов зачастую было обусловлено их желанием и необходимостью защитить себя.
Такой статус становился для них билетом в высшее общество, где они могли обзавестись влиятельными покровителями, тем самым обезопасив себя от жизни обыкновенной «свечной» проститутки.
