«Если никто не любил меня более Ивана Ивановича, зато никто не сделал мне столько зла как он. Влияние его на меня походило на очарование»
Девочка с огромными глазами, казалось кроме глаз на лице и нет ничего более, так задорно смеялась и кружилась, а юбки закручивались колокольчиком вокруг её худеньких стройных ножек, взгляда не оторвать…
Бецкой замер и, казалось, не мог дышать. Как будто грудь сдавило от всего несбывшегося, будто перед ним была та дочка, о которой граф всегда мечтал, все дети и внуки, который у него никогда не было, да уже и не будет…
Иван Иванович Бецкой был не молод. Семьдесят лет тяжким грузом давили на плечи, голова поседела, а лицо покрыли морщины.
Он служил императрице Елизавете Петровне, пережил разлуку со всем родным в заграничной ссылке, а при Екатерине II стал президентом Академии Художеств. Но сейчас, глядя на то, как кружится в танце девочка с огромными глазами, казалось, что чары прожитых лет на мгновение рассеиваются.
«Кем вы хотите видеть меня, отцом или мужем?» — вырвалось у него, когда юная фея протянула ручку для поцелую. «Отцом, конечно!» — пылко воскликнула девушка.
У Глафиры Алымовой не было отца, он умер еще до рождения своего девятнадцатого ребёнка. А мать девочки не могла одна справиться с таким количеством отпрысков.
Глафире повезло, она стала воспитанницей Смольного института, пользующегося покровительством самой императрицы Екатерины II. Бецкой, курирующий работу заведения, часто посещал Смольный и общался со многими девушками.
*
К выпуску из института, Глафира великолепно играла на арфе, восхищая саму государыню, и даже получила от Екатерины II золотой вензель. Великая княгиня Наталья Алексеевна, супруга цесаревича Павла, намеревалась сделать Глафиру своей фрейлиной и любила вместе музицировать.
Высокий покровитель Бецкой не забыл о красавице и матери ее объявил, что берет Глафиру на попечение. Поселил в своем доме, выводил в свет. Это вызывало немало пересудов.
Молодая юная фрейлина и стареющий покровитель, что их связывает, отчего так печется он о девушке, но не женится и не удочеряет законно. Более того, Иван Иванович покровительствовал еще нескольким девушкам, одну из которых несколько лет назад удочерил.
«Несчастный старец, душа моя принадлежала тебе; одно слово, и я была бы твоею на всю жизнь. К чему были тонкости интриги в отношении к самому нежному и доверчивому существу?… Тебя одного я любила и без всяких рассуждений вышла бы за тебя замуж» (Памятные записки Глафиры Ржевской).
И ревнует страшно! Ни одному молодому человеку не позволено более пяти минут беседовать с «Алимушкой» (так ласково называла Глафиру сама Государыня), сразу же из ниоткуда появлялся сердитый Бецкой и уводил воспитанницу. Все танцы только с ним, прогулки только вдвоем. Даже подруги чувствовали на себе тяжелый ревнивый взгляд.
«Стараясь удалить меня от всех, кто пользовался моим доверием, и самому вполне овладеть им, он так ловко устроил, что никто не смел открыть мне его намерений, а они были так ясны, что когда я припоминаю его поведение, то удивляюсь своей глупости» — писала позже Глафира Алимова.
«Он не выходил из моей комнаты и, даже когда меня не было дома, ожидал моего возвращения. Просыпаясь, я видела его около себя» — но предложения Бецкой не делал. Быть может боялся, что его поднимут на смех, восьмидесятилетний старец полюбил восемнадцатилетнюю, последняя страсть.
Удивительно, как при таком строгом контроле со стороны покровителя, Глафира смогла встретить свою любовь. К ней посватался президент медицинской коллегии Алексей Андреевич Ржевский, вдовый и на двадцать лет старше, но он сумел подобрать ключик к сердцу девушки и она искренне хотела выйти замуж.
Иван Иванович воспринял новость плохо, он рыдал у ног своей прекрасной феи и клялся, что жить без нее не сможет, что все для него будет кончено, умолял не покидать его. Шантажом, угрозами и мольбами Иван Иванович уговорил молодоженов после свадьбы поселиться в его доме.
Но что это была за жизнь… Глафира и Алексей ни на минуту не могли остаться вдвоем, всюду преследовал их тяжелый взгляд хозяина.
В тайне решили они бежать в Москву, собрав лишь самое необходимое. Алимушке жалко было обмануть покровителя, но и жить в тягостной неволе было невозможно.
Узнав о побеге Иван Иванович Бецкой потерял последние силы к жизни, его разбил паралич.
