«Живём мы здесь неважно, холодно и голодно, все только и говорят кругом о еде да хлебе […] Я сижу дома и, конечно, работаю и работаю, вот и все наши новости», — писал художник другу. А в это время работал над самой аппетитной и сочной картиной «Купчиха за чаем».
*
Того мира, что в 1919 году изобразил Борис Кустодиев, уже не существовало. В прошлом остались довольные сытые купчихи, спокойные провинциальные города с их ярмарками и пряниками, весь этот традиционный уклад и устроенный, налаженный быт, навсегда уничтоженный революцией.
«Купчиху за чаем» Кустодиев написал за три дня, а вот натурщицу искал долго. «Худые женщины не вдохновляют на творчество», — жаловался он. На его картинах расцветали пышные, румяные, крутобедрые красавицы, хотя жена художника была полной противоположностью его творческого идеала.
Семья тогда жила в Петрограде, чтобы прокормиться, приходилось продавать личные вещи. Заказов не было, к тому же болезнь сильно ограничивала Бориса Михайловича. Еще в 1909 году врачи обнаружили у него опухоль спинного мозга, и теперь художник был практически прикован к инвалидному креслу, ноги его были парализованы.
Юлия Кустодиева ходила по выходным на лесопилку, пилила там дрова, расплачивались с ней ими же, зато можно было растопить очаг.
Словно желая забыть обо всех бытовых тяготах, художник выбирает яркую палитру, изображая идеалистическую картину прошлого. Для замысла требовалась модель, и на помощь пришла жена Юлия, обратив внимание на соседку, баронессу Галину Адеркас. Так что на картине не купчиха, а целая баронесса!
Двадцатилетняя Галина была, что называется, «кровь с молоком». Высокая, активная, она увлекалась музыкой и училась на четвертом курсе медицинского института.
Она охотно согласилась позировать, изображая сытую и довольную купчиху.
Кстати, заметили, что у кошечки, что трется о плечо хозяйки, такая же довольная улыбка? На картине купчиха полнее и старше, чем Галина, но девушка не возмущалась, наоборот, гордилась своей ролью.
Есть на картине и несколько секретов. Если присмотреться, на соседнем балкончике сидит еще одна купчиха, такая же дородная и наверняка румяная, но рядом с ней сидит муж или гость, а наша купчиха – одна.
Платье ее с глубоким декольте, открывающим плечи, не подходит для послеобеденного чаепития на крылечке, это наряд вечерний. Получается, ждет наша купчиха кого-то или надеется завладеть вниманием? Кого же? Быть может, того молодчика, что спешился с лошади и направляется прямо к ее дому?
Прадед Галины Б.А. Адеркас был Псковским губернатором в период михайловской ссылки А.С. Пушкина, формально осуществлял надзор за ним и стал исполнителем указания царя об освобождении поэта. Об этом во времена СССР женщина, конечно же, не распространялась.
В петрограде Галина не только училась, но и исполняла должность старшего милиционера Крестоостровской милиции.
Из воспоминаний сына Галины известно, что Кустодиев писал еще один ее портрет, по крайней мере делал наброски. «Купчиха» лежала на кушетке обнаженной. Но рисунок не сохранился.
О дальнейшей судьбе Галины Адеркас известно немного. Она бросила медицинский институт и уехала в Москву, училась пению и выступала в труппе Московского театра камерной оперы, а еще в составе русского хора участвовала в озвучении кинофильмов.
В 1935 году Галина вышла замуж за историка древнерусской литературы и композитора Сергея Богуславского. Никаких данных о Галине после 1940 года нет. Зато ее улыбка знакома каждому школьнику, ведь «Купчиха» Кустодиева стала одним из классических, программных произведений живописи.
Уже весной 1919 года «Купчиху» выставляли в Зимнем дворце, Кустодиеву на выставке выделили целую стену, и сочная аппетитная «Купчиха» царила в центре стены.
Художник скончался в 1927 году. Мог ли он предположить, что жена, пережившая его на пятнадцать лет, умрёт от голода в блокадном Ленинграде.
