«От неё ужасно пахло во время утреннего туалета, у неё не менее 12 свищей, а её зубы черны и стоят неровно», — сказала сестра Фридриха Великого о его жене.
Бедная невеста для будущего короля
Дети были единственным богатством герцога Фердинанда Альбрехта Брауншвейг-Бевернского, представителя боковой линии династии Гвельфов. Он был беден. Елизавета Кристина, третий ребенок герцога и его жены Антуанетты Амалии, родилась в Вольфенбюттеле 17 ноября 1715 года и была одной из 12 детей. С ранних лет ей пришлось учиться внимательности, смирению и скромности.
Чтобы увеличить свой скромный доход и обеспечить семье достойное существование, соответствующее их статусу, Фердинанд Альбрехт, как и многие мелкие герцоги и князья, поступил на службу к прусскому королю Фридриху Вильгельму I. Его трудолюбие произвело на короля впечатление, что привело к почти дружеским отношениям между ними.
Тем временем Антуанетта Амалия жила с детьми при дворе своего отца, герцога Людвига Рудольфа фон Вольфенбюттеля, и заботилась о достойном аристократическом образовании своих детей, несмотря на ограниченные финансовые возможности.
Однако, когда речь шла о маленьких принцессах, приходилось идти на уступки. Все же их задача была проста: рожать детей и заботиться о муже. По крайней мере так думали в то время.
Уроки Елизаветы Кристины были поверхностными: она говорила на немецком и на французском, что считалось достаточным. Внимание к основам орфографии и грамматики было минимальным.
В течение жизни Елизавета Кристина делала много ошибок как в немецком, так и во французском языках, хотя вела переписку и даже переводила религиозные тексты. Порой, она не могла правильно написать даже свое имя, путая буквы местами!
В семье Елизаветы Кристины уделяли большое внимание строгому религиозному воспитанию. Однако, кроме религиозной преданности, она не проявляла особых талантов. Хотя музыка традиционно играла важную роль при дворе её отца, она не проявляла выдающихся способностей в пении. Любимым её занятием стала живопись, которой она увлекалась даже будучи прусской кронпринцессой.
О детстве и юности Елизаветы Кристины известно немного. Её воспитание проходило в скромных условиях, и никто не ожидал, что она станет завидной невестой на брак с членом королевской семьи. Однако жизнь распорядилась иначе.
Тайные переговоры о возможном браке с прусским кронпринцем велись с конца 1731 года. Фридрих Вильгельм I высоко ценил герцога Брауншвейг-Вольфенбюттель-Бевернского и считал его старшую дочь, Елизавету Кристину, подходящей женой для своего сына.
На тот момент 16-летняя Елизавета Кристина не подозревала о брачных планах, как и о сильном неприятии этих намерений со стороны потенциального жениха.
Роковое путешествие в Берлин
Если бы королева Пруссии София Доротея имела влияние на мужа, то молодой кронпринц женился бы на своей кузине, английской принцессе Амалии. Однако амбициозные планы Софии Доротеи провалились. Вместо этого король Фридрих Вильгельм выбрал Елизавету Кристину как наиболее подходящую супругу для своего старшего сына, будущего Фридриха Великого.
София Доротея была глубоко возмущена этим браком, считая принцессу Елизавету Кристину незначительной персоной, а сам Фридрих категорически отвергал любые мысли о браке.
В декабре 1731 года он писал: “Пока мне позволено оставаться холостяком, я благодарю Бога за это. Если же я женюсь, то буду плохим мужем, ибо не чувствую ни любви, ни достаточной привязанности к женскому полу. Мысль о женитьбе мне отвратительна, но из послушания я готов на всё, хотя никогда не буду счастлив в браке.”
Фридрих ещё не видел Елизавету Кристину, но уже было ясно, что этот брак не будет удачным. Однако, несмотря на его сопротивление, 22 февраля 1732 года он согласился, руководствуясь лишь безоговорочным послушанием отцу. Его мать, София Доротея, пыталась сделать всё возможное, чтобы помешать этому браку, но безуспешно.
Дата помолвки была назначена на 10 марта 1732 года. Юная принцесса, скорее всего, была шокирована новостью о предстоящей свадьбе. Её не готовили к придворной жизни и высоким требованиям будущей королевы Пруссии.
Елизавета Кристина отправилась в Берлин. Приём был неоднозначным. Король Пруссии встретил её с радостью, а вот София Доротея с трудом скрывала свою неприязнь. Сам Фридрих был холоден и сдержан. Однако несмотря на это Елизавете Кристине понравился её жених. Для неё это была любовь с первого взгляда — элегантный и красивый молодой человек, пусть и ниже её на полголовы.
Фридрих же, готовясь к худшему после слов своей матери, был приятно удивлён, увидев свою невесту.
Симпатичная, застенчивая девушка, высокая и стройная, с большими голубыми глазами и пепельно-белокурыми волосами. Вскоре после этой встречи Фридрих написал своей сестре Вильгельмине: “Что касается принцессы, то я не так сильно её ненавижу, как кажется. Я притворяюсь, что терпеть её не могу, чтобы придать больше веса моему послушанию королю.
Она хорошенькая, цвет лица — как молоко с кровью, черты лица тонкие, и вся её внешность — это внешность красивой женщины. У неё нет образования, она плохо одевается, но я надеюсь, что, когда она будет здесь, у вас хватит сил вылепить из неё будущую королеву.”
Елизавета Кристина старалась сделать всё возможное, чтобы угодить будущему мужу. Однако она не могла рассчитывать на расположение своей будущей свекрови, Софии Доротеи, которая открыто презирала будущую невестку.
“От неё исходил ужасный запах…” — семейные интриги против Елизаветы Кристин
Во время празднования помолвки, состоявшейся 10 марта 1732 года в королевском дворце в Берлине, Софии Доротее пришлось сохранять внешнее спокойствие, но вскоре она написала своей дочери Вильгельмине: “Принцесса красива, но глупа, как солома, у неё нет никакого образования. Я не знаю, как мой сын должен приспособиться к этой обезьяне.”
Вильгельмина вскоре отправилась в Берлин, чтобы составить собственное мнение о своей будущей невестке. В своих мемуарах она описывает, как при дворе царила напряжённая атмосфера.
Шарлотта, третья дочь Софии Доротеи, добавила: «Ваше Величество ещё не знаете всех её «достоинств». Однажды утром я присутствовала при её туалете, и у меня перехватило дыхание, потому что от неё исходил совершенно отвратительный запах.
У неё, должно быть, не менее десяти или двенадцати свищей, другого объяснения этому запаху нет. Я также заметила, что она кривоногая. Ее юбка была подбита с одной стороны, и одно бедро было выше другого.»
Неизвестно наверняка происходила ли эта сцена на самом деле. Однако эти записи в мемуарах королевской семьи прекрасно отражают атмосферу при берлинском дворе. Ни София Доротея, ни ее дочери не желали делать Елизавете Кристине ни малейших уступок, не говоря уже о том, чтобы принять ее в семью.
Одно было уже ясно: будущая кронпринцесса навсегда останется нелюбимой чужестранкой, даже если прусский король будет относиться к ней с добротой.
Неизвестно, действительно ли от Елизаветы Кристины “пахло убого”. Однако этого нельзя исключать, но Софи Доротея и её дочери вряд ли обладали более приятным запахом. Единственным человеком при дворе, кто регулярно мылся и менял одежду, был прусский король Фридрих Вильгельм I. Он всегда заботился о чистоте, несмотря на то, что его часто высмеивали за эту “причуду”.
Причуда мыться
Купальни, столь популярные в Средневековье, к XVI веку вышли из употребления, так как считалось, что они способствуют распространению чумы и сифилиса. Впоследствии отношение к воде стало настолько враждебным, что сегодня это трудно вообразить.
Отчасти такое отношение объяснялось врачебными предостережениями: считалось, что вода, особенно горячая, открывает поры и позволяет вредным “парам” проникать в тело, нанося ущерб внутренним органам. Ежедневное мытьё, как у Фридриха Вильгельма, воспринималось как странность. В эпоху барокко вошёл в моду “сухой туалет” — пудра и духи заменили воду, а неприятные запахи просто маскировались.
В те времена одежда считалась “чистой”, если на ней не было пятен, а белый воротничок или манжеты оставались чистыми. То, что происходило “под одеждой”, предпочитали замалчивать.
В дополнение к этому, распространение вшей и блох создавало проблемы: они прекрасно размножались в струящихся одеждах, сложных париках и изобретённом нижнем белье из тафты и шёлка. Придворные дамы носили под юбками специальные ловушки для блох, а для устранения зуда использовали изящные палочки из слоновой кости.
Танцует как гусь
Тем не менее, Фридрих пытался найти способ избежать брака. “У меня нет неприязни к принцессе, у неё доброе сердце, но я никогда не смогу её полюбить.”
Елизавета Кристина вернулась в Вольфенбюттель с твёрдым намерением измениться, чтобы ни жених, ни свекровь не имели поводов для критики. Фридрих жаловался, что “принцесса танцует как гусь”. Поэтому был приглашён Ганс, известный преподаватель танцев из Дрездена, чтобы научить её грации и изяществу.
Вряд ли Елизавета Кристина была счастлива во время своей помолвки. Несмотря на то, что она сразу влюбилась в Фридриха, она, даже будучи молодой и неопытной, не могла не заметить его холодность. Более того, берлинские дамы при каждой встрече давали ей понять, что считают себя выше её, будущей королевы.
Она получала письма от своего жениха раз в неделю. Письма были короткими и без особого смысла. Утешением для Елизаветы Кристины было лишь то, что её будущий свекор, принявший её сразу, с нетерпением ждал её приезда в Берлин.
За несколько дней до свадьбы, 10 июля 1733 года, она получила от него письмо: “В ожидании моей дорогой принцессы мы постараемся сделать так, чтобы вы остались довольны всеми нами. Примите этот маленький подарок как знак уважения к моей дорогой, милой принцессе, которой я дорожу. Я уверен, что мой сын окажется достойным мужем. Ваш верный отец, Фридрих Вильгельм.”
Как же он ошибался! Фридрих в своих многочисленных письмах доверенным лицам выражал гнев и отчаяние из-за необходимости жениться на Елизавете Кристине, даже подумывая наложить на себя руки, чтобы избежать нежеланного брака. Однако в конце концов он выбрал иной путь.
В письме осенью 1732 года он писал своему доверенному лицу: “Я люблю женщин, но моя любовь непостоянна. Мне нужно только удовольствие. Все остальное вызывает отвращение. Тогда вы можете судить, подхожу ли я для хорошей супруги! Меня охватывает ярость при одной мысли о браке. Но я делаю добродетель из необходимости. Я сдержу свое слово. Я женюсь.”
Свадебные торжества планировали провести во дворце Зальцдалум, построенном в стиле барокко дедом Елизаветы Кристины, Людвигом Рудольфом, недалеко от Вольфенбюттеля. Дворец, открытый в 1694 году, находился в запущенном состоянии и требовал полного ремонта перед свадьбой.
Учитывая, что принцесса из мелкого герцогства станет кронпринцессой Пруссии, семья не жалела средств. Расходы на ремонт достигли более 35 000 талеров, что в итоге ввергло семью в большие долги.
10 июля семья Гогенцоллернов прибыла в Зальцдалум, и через два дня, 12 июля 1733 года, состоялась свадьба Елизаветы Кристины и Фридриха в замковой часовне Зальцдалума. Торжества прошли пышно, под звон колоколов и пушек, и дед Людвиг Рудольф приложил все усилия для их организации. Тем не менее, было заметно, что жених ходил угрюмым.
24 июля молодая пара отправилась в Берлин. Елизавета Кристина, уже уязвленная холодным и пренебрежительным поведением мужа, с тревогой ожидала своего прибытия в новый дом. Она понимала, что теперь все внимание будет приковано к ней.
Вильгельмина, сестра мужа, писала: “Кронпринцесса высока, её талия не стройна, она вытягивает своё тело вперёд, что сильно её уродует. Её кожа ослепительно бела, и эта белизна ещё больше подчёркивается самыми яркими красками. Её глаза бледно-голубые, не выражающие силы духа.
Рот у неё маленький, черты лица тонкие, но некрасивые, а её голова выглядит детской, словно ей всего 12 лет. Её светлые волосы спадают естественными локонами, но её зубы черны и стоят неровно. У неё нет ни манер, ни малейшего представления о приличиях, и ей так трудно говорить, что приходится догадываться, что она хочет сказать. Это весьма неловко.”
Король, увидев её расстроенное состояние и беспорядок в её волосах, приказал своему сыну отвести невестку в её собственную комнату.
Вильгельмина писала: Брат представил меня с такими словами: “Вот моя сестра, которую я люблю больше всего на свете и которой я бесконечно обязан. Она пообещала мне заботиться о вас, и вы должны считать её важнее короля и королевы. Не предпринимайте ни малейшего шага без её совета, вы меня понимаете?”
Вильгельмина писала: «Я обняла кронпринцессу и произнёсла все самые добрые слова, которые только смогла придумать, но она стояла как статуя, молча. Так как её слуги ещё не прибыли, я сама напудрила и одела её, но она не поблагодарила меня и никак не отреагировала на мою доброту. В конце концов, брат рассердился и громко сказал: “Почему ты не поблагодаришь мою сестру?” После этого она молча сделала поклон».
Страх и неуверенность буквально захватили Елизавету Кристину. Ее не готовили к такой высокой роли! Возможно, у неё действительно был дефект речи, а может быть, заикание возникло из-за смущения. Она приложила все усилия, чтобы не расплакаться, ведь это сделало бы её посмешищем.
Елизавета Кристина никогда не понимала, чего ей не хватало больше всего: красоты, элегантности, остроумия, утонченности или шарма. Однако именно этих качеств Фридрих ждал от своей жены. Хотя он отметил, что у Елизаветы Кристины «доброе сердце», это не имело для него особого значения.
Через несколько дней после её приезда в Берлин состоялась свадьба её брата Карла с сестрой Фридриха Шарлоттой. После окончания торжества Фридрих, как и планировалось, отправился обратно в свой гарнизон в Руппине, а Елизавета Кристина осталась в Берлине.
Здесь, во дворце на Унтер-ден-Линден, она ждала своего мужа, писала письма родным, рисовала и играла в карты. Однако у Фридриха было мало времени для своей молодой жены.
Через некоторое время Елизавета Кристина начала плохо себя чувствовать, жаловалась на тошноту и была вынуждена время от времени оставаться в постели. Это периодическое «недомогание», которое её свёкор принимал за признаки беременности, было, скорее всего, психосоматическим.
Елизавета Кристина тосковала по дому, чувствовала себя глубоко несчастной в Берлине и жаждала хотя бы немного любви от мужа. Но единственным, кто осыпал её подарками, комплиментами и любезностями, был прусский король, который с нетерпением ждал появления наследника престола.
Как же Елизавета Кристина хотела исполнить это желание! Она сама мечтала о ребёнке, не только чтобы выполнить свой долг, но и чтобы укрепить свое место в королевской семье. Однако её надежды не оправдались. Неизвестно даже был ли их брак полноценным. Можно предположить, что был, если только у Фридриха не было физических проблем, препятствующих этому.
Говорят, что молодой кронпринц заразился венерической болезнью, его неправильно лечили, что привело к лишению мужской силы. Конечно, доказательств этому нет, так же как нет подтверждений теории, что Фридрих предпочитал свой пол.
Фридриху был необходим наследник, чтобы чувствовать себя более уверенно перед отцом и подданными. Сын обеспечил бы ему дополнительную свободу, особенно учитывая, что шпионы отца постоянно следили за каждым его шагом. Поэтому, несмотря на свои чувства, ему приходилось время от времени делить ложе с Елизаветой Кристиной, когда он бывал в Берлине.
Однако, как бы часто она ни страдала от «недомоганий», потомства у них не появлялось. Королю стало очевидно, что пока королевская чета живёт раздельно, изменений не произойдёт. Поэтому он решил создать для них «собственное гнёздышко», где они могли бы быть вместе.
В марте 1734 года он приобрёл замок Райнсберг, который в то время был непригоден для проживания и нуждался в капитальном ремонте.
Елизавета Кристина с нетерпением ждала переезда в новый дом, особенно радуясь возможности проводить больше времени с Фридрихом, которого так редко видела в Берлине. Однако её радость омрачалась беспокойством: она наблюдала за ухудшающимся состоянием здоровья своего свёкра, которого мучили болезненные приступы подагры, иногда казалось, что он на грани смерти.
Отношения с Софией Доротеей оставались холодными, и королева при каждом удобном случае давала понять, что Елизавета Кристина для неё нежеланная невестка.
Тем временем работы по перестройке Райнсбергского дворца продвигались медленно, и Елизавете Кристине пришлось внести часть своего приданого, чтобы профинансировать дорогой ремонт. Летом 1736 года, несмотря на незавершённые работы, королевская чета наконец смогла переехать в новый дом.
«Я счастлив владеть этим местом, где можно познать только покой, собирать цветы и наслаждаться временем, отпущенным нам на земле», — сказал однажды Фридрих Великий. Елизавета Кристина тоже провела в том дворце самые прекрасные годы своей жизни.
Она наконец воссоединилась с Фридрихом. Райнсберг с самого начала показался ей прекрасным: его интерьер, оформленный в модном тогда стиле рококо, был светлым, ярким, излучал элегантность и жизнерадостность. Елизавета чувствовала, что может свободно дышать в этом новом доме, впервые после свадьбы. Даже спустя три года после брака, она не оставляла попыток завоевать его сердце.
Фридрих также замечал её усилия. В письме графу Секендорфу от июля 1736 года он признавал: «Я никогда не был влюблен в неё, но я был бы самым низким человеком, если бы не ценил её искренне. Во-первых, у неё очень мягкий нрав, во-вторых, она так послушна, как только можно пожелать, и, в-третьих, она доставляет мне удовольствие и делает всё, чтобы порадовать меня».
Елизавета Кристина неустанно трудилась над собой: она брала уроки танцев, улучшала осанку, старалась стать более грациозной и утончённой, подтягивала свой французский, поскольку в Рейнсберге почти не говорили по-немецки, и изучала книги, которые любил её муж — Тацита, Цицерона и Марка Аврелия. Она старалась соответствовать образу идеальной женщины для Фридриха.
Застенчивая, серьёзная, немного неловкая и неуклюжая кронпринцесса заметно изменилась в годы жизни в Рейнсберге. Возможно, она всё ещё верила в то, что её гармоничная жизнь с Фридрихом будет продолжаться вечно. А сам Фридрих, чтобы не разочаровать отца, играл роль влюбленного мужа.
Елизавета Кристина вполне вероятно понимала, что муж отвернется от неё, как только его отец, прусский король, предстанет перед Богом.
24 октября 1739 года родилась племянница Елизаветы Кристины, Анна Амалия, дочь её брата Карла. Для Елизаветы это стало ещё одним болезненным напоминанием о том, что её собственный брак остаётся бездетным.
Прошло шесть лет, и надежды на рождение детей становились всё более призрачными. В те времена при дворе всегда обвиняли жену в отсутствии наследника, даже не предполагали, что причина могла крыться в муже. Елизавета Кристина предполагала, что Фридрих может с ней развестись.
“Король совсем нездоров, и я не знаю, как всё сложится для нас. Если быть откровенной: я очень боюсь за него и всем сердцем желаю, чтобы он жил долго, потому что сейчас я довольна своей участью. Я в тысячу раз счастливее как кронпринцесса, чем, как мне кажется, я могу быть королевой, ибо тогда произойдет тысяча событий, не способствующих довольству.” — писала она брату.
Фридрих Вильгельм I умер 31 мая 1740 года. И будущее Елизаветы Кристины оставалось в полной неопределённости. Елизавета Кристина, супруга Фридриха Великого, прожила долгую и в целом довольно печальную жизнь.
После того, как ее муж Фридрих IIстал королем Пруссии в 1740 году, их брак остался формальным, без любви и особого внимания со стороны мужа. Несмотря на это, Елизавета Кристина сохраняла свою роль королевы и выполняла церемониальные обязанности.
Фридрих, будучи занят военными кампаниями и политикой, редко проводил время с женой и предпочитал проводить время в своих резиденциях, таких как Сан-Суси в Потсдаме, куда Елизавета Кристина практически не приезжала. Она жила в одиночестве во дворце Шарлоттенбург в Берлине и, позже, в замке Монбижу, где занималась благотворительностью, чтением и религиозными практиками.
Последние годы её жизни были отмечены изоляцией и болезнями. Елизавета Кристина умерла 13 января 1797 года в возрасте 81 года, пережив Фридриха почти на 11 лет.
Хотя её брак с Фридрихом Великим был бездетным и лишён супружеского счастья, она сохраняла верность своему статусу королевы и оставалась преданной своему окружению до конца жизни. Её похоронили в Берлине, в гробнице Гогенцоллернов.
