Над корытом с мыльной водой билась она и вырывалась, а поняв, что все бесполезно, повисла куклой в руках обидчика. Подкараулил ее, пока стирала, схватил… Машка не плакала, только ругалась такими словами, что у маменьки уши бы горели.
Ох, маменька… Как далеко то время, когда гимназистка Мария Никифорова просыпалась в мягкой постели под пуховым одеялом, а на столе ее ждал горячий чай и вкусная каша, поданная заботливой горничной в белоснежном переднике.
Дочь штабс-капитана Григория Никифорова, героя русско-турецкой войны, царского офицера, к сожалению оставившего жену вдовой, Маша не знала особенных тягот. Жили они в Одессе не богато, но достойно, всегда аккуратная, чистенькая девочка хорошо училась.
Правда вот характер! Мать хваталась за голову. То и дело Машенька устраивала в гимназии какие-то проделки, всегда была заводилой, ни дать ни взять атаманша.
Как и другие ее однокашницы, Мария мечтала о романтичной любви… А еще о том, как изменится этот мир, каким прекрасным он станет когда-нибудь, когда случится революция и все будут счастливы. В компании студентов девушки млели от рассуждений о свободе, изменениях в обществе и всеобщем равенстве.
В одного такого студента, старше нее, Мария Никофорова влюбилась и решила уйти из дома, чтобы доказать свою решимость действовать на благо революции.
Мать заламывала руки, падала на колени, умоляла и проклинала, Мария все равно ушла из дома. Собрала скромный узелок – две блузки, смену белья и запасную юбку, и каблучками крепких своих ботиночек вниз по лестнице простучала.
Как прекрасно было вырваться на свободу, доказать всем, что она слеплена из иного теста, чем подруги, а прежде всего доказать ЕМУ, что на настоящий товарищ, что ей можно доверят. В студенческой комнатушке собирались толпы юношей ,девушек, и вполне серьезных мужчин в возрасте, иногда шепотом переговаривающихся.
Они выделяли тех, у кого особенно горели глаза и тех, кому нечего терять. Мария Никифорова была как раз из таких.
Очень скоро она надоела тому, ради которого бросила все, он привел в комнатку миленькую кудрявую дурочку, а на все претензии Марии обзывал ее мещанкой и предлагал выпить с ними вина. А через неделю предложил поискать другое место для ночлега.
В отчаянии бродила она со своим узелком по городу… Но домой решила не возвращаться. Нет, она продолжит жить ради идеалов революции, станет трудиться.
Пришлось стать прачкой, торговкой, посудомойкой, браться за любую работу, лишь бы иметь какой-то угол и кусок хлеба. Сердце Марии очерствело, как те корочки, что она с жадностью прожевывала. Однажды, когда она наклонившись над корытом полоскала белье, сзади ее схватили грубые руки, задрали юбку. Она кричала, заткнули рот тряпкой.
После этого в душе Марии Никифоровой не осталось никакой женской нежности. Она стала представляться Марусей и требовала у своих товарищей доверить ей верное дело, где можно проявить себя. Они были анархистами, все равно, кого убивать и с кем сражаться.
И ей было все равно. Маруся стала бомбисткой, однажды взорвала кондитерскую, в другой раз подбросила бомбу в администрацию завода. Несправедливо все, несправедливо! Только спонтанный террор без всякого мотива и объяснения, все методы хороши.
От смертной казни Марусю спас только ее возраст, недостигшую еще двадцати лет, симпатичную молодую женщину, пожалели, отправили на каторгу. Ее обвиняли в нескольких террористических актах и гибели минимум четырех человек. Хороша гимназисточка.
На суде девушка рыдала, а потом злым волчонком смотрела на судей, и те понимали, никакого раскаяния нет, только безумная злоба. Никаких политических убеждений у Марии Никифоровой выявлено не было, ей все равно было в кого бросать бомбы.
В 1909 году из Новинской тюрьмы был совершен массовый побег. Среди беглянок была и Мария.
